Жизнь ^*
Пресвятой Богородицы
до Ее Успения

Живописно открывается Назарет с гребня Галилейских гор, окружающих его со всех сторон, кремнистые высоты скрывают отовсюду это место воплощения Божия. Путник, поднявшись по крутой стезе на вершину горы, до последней минуты не подозревает о близости этого святого места, но еще один шаг, — и пред ним открывается благословенный Назарет, смиренно прислонившийся к скату горы, понижающейся к оврагу. Здесь то, незримо для очей мира и открыто лишь пред одним небом, Святое Семейство, по возвращении из Египта, проводило дни свои, в глубокой неизвестности, до тридцатилетнего возраста Спасителя.

Тихо потекла жизнь Святого Семейства по возвращении из Египта и поселения в Назарете. Праведный Иосиф стал про­должать свои занятия древоделя, и Господь, будучи Сам «хлебом животным, сошедшим с небес», в пищу всякой твари, питался, вместе с Божественной Матерью Своей, трудами рук бедного древоделя. Но зато и Сын Божий, Господь господ­ствующих и Царь царствующих, от самого младенчества повиновался этому бедному древоделю до того, что даже разделял труды его, и притом с таким смирением и старанием, что люди называли его не только сыном «тектона» (плотника), но и просто «тектоном». И какой ревностной преданностью, какою пламенной любовью одушевлены были все действия праведного обручника относительно Господа и Его Пречистой Матери! Иосиф был таким заботливым попечителем Иисуса, что и Сама Пресвятая Дева называла старца «отцем» Своего Божественного Сына.

Жизнь Преблагословенной Девы текла в тех же занятиях и при том же смирении и благочестии, как и прежде. Есть предание, что Она учила грамоте детей обоего пола. В рукоделиях Она была неутомима по-прежнему, и в часы, свободные от молитв и богомыслия, тщательно занималась им, приготовляя одежды для Себя и для Сына. Личность Ее, бесспорно, имела великое значение в жизни и развитии Иисуса Христа. В Ней был чудный образ религиозной чистоты и материнской нежности, и главные черты Ее — смирение и глубокое повиновение — отобразились в лице Христа.

Сладчайшим утешением для Нее, без сомнения, было видеть постепенно раскрывающееся Божественное величие Своего Сына. Евангелист определенно говорит, что Божест­венный Отрок, в тишине домашней жизни, пред очами Благодатной Матери, и среди неусыпного попечения мнимого отца, «возрастал и укреплялся духом, исполняясь премудрости». Конечно, по теснейшему и нераздельному соединению в Нем естества Божеского и человеческого, Он не имел нужды ни в охранении, ни в наставлениях; но, по глубочайшему смирению и снисхождению Своему к мерам человеческим, с величайшей любовью принимал их и ценил все заботы о Его спокойствии, которыми любовь нежнейшей Матери непрестанно окружала Его, стараясь на каждом шагу предупреждать Его желания. С кроткой покорностью Сына, Он внимал Ее напоминаниям и следовал внушениям, как словам лучшего друга, преданного Ему всем сердцем. В глубине Божества Иисусова высочайшие совершенства премудрости, святости и благости пребывали, конечно, одинаковыми, без приращения и оскудения; но в че­ловеческом естестве Его они обнаруживались постепенно: «Иисус преспеваше премудростью и возрастом и благодатью у Бога и человек». Пресвятая Матерь Его вся была погружена в благоговейное внимание к тому, что видела в благодатном Сыне Своем и слышала от Него и о Нем.

Простота образа жизни в Назарете Святого Семейства и мера смирения его были так велики, что Нафанаил, живший в соседней Кане Галилейской, на расстоянии одного часа езды от Назарета, даже и не слышал об Иисусе; и узнал лишь от Филиппа, что он обрел в Иисусе, сыне Иосифа из Назарета, Того, о Котором писали Моисей в законе и Пророки. Из этого можно судить, насколько скромны были и жизнь Пресвятой Девы с Божественным Сыном, и самое жилище св.обручника.

Хотя дом праведного Иосифа постоянно освящался пребыванием в нем Того, Кто больше самого храма: несмотря на это, Преблагословенная Дева Мария, по глубокому чувству благочестия, в точности исполняла закон Божий. В числе заповедей этого закона была одна, повелевавшая каждому израильтянину три раза в год; в праздники пасхи, пяти­десятницы и кущей, являться в Иерусалимский храм для поклонения и принесения жертвы Господу. Правда, — как свидетельствует древнее еврейское предание, — жены могли являться в Иерусалим, могли оставаться и дома, и упомянутая заповедь во всей силе простиралась только на мужей; к тому же Пресвятая Дева тогда могла опасаться гонений против Своего Божественного Отрока со стороны Архелая, достойного наследника пороков отца; но, когда дело шло о вере, — мысль об удобстве, страх опасности не могли остановить Ее. Желая показать пример, с какой точностью верующие должны исполнять закон Божий и с каким тщанием родители обязаны печься о чадах своих, полагая в основание воспитание их благочестия, Она в лета отрочества Христова, вместе со Своим обручником, ежегодно ходила в Иерусалим на праздник пасхи и брала с Собой Иисуса.

Одно из таких путешествий Богоматери было озна­меновано особенным событием. Иисусу Христу было в то вре­мя двенадцать лет; а в эти годы у израильтян было в обычае мало помалу приучать мальчиков к исполнению заповедей за­кона Божия. В этот раз, по окончании праздника пасхи, Бо­жественный Отрок остался в Иерусалиме, сокрыв от Матери Своей и Иосифа Свое намерение: в противном случае любовь их не позволила бы им разлучиться с Ним. Отправясь из Иерусалима в толпе скромных богомольцев, состоящих, ко­нечно, из жителей Назарета и окрестных мест, Пречистая Матерь и Иосиф были уверены, что дражайший Сын их пой­дет с кем-либо из знакомых или родственников, и потому, ни­сколько не тревожась, продолжали путь свой до первого места отдыха, бывшего в селении Махмас. Но здесь, обойдя все кружки отдыхавших богомольцев и не видя среди них Иисуса, они с сердечной тоской стали беспокоиться о Нем, заботливо всюду искать Его и, не нашедши, тотчас опять возвратились в Иерусалим. Можно представить себе скорбное состояние сердца Пречистой Девы, при безвестности, где был отрок Иисус. Не эту ли скорбь изображал премудрый Соломон в «Песне песней», когда описывал томные стенания чистой горлицы: «исках, Его же возлюби душа моя, исках Его, и не обретох Его; воззвах Его не послуша мене! Восстану убо, и обыду во граде, и на торжищах, и на стогнах; и поищу, Его же возлюби душа моя!» Утомлен­ная беспрерывным напряжен­ным движением и обессиленная печалью и страхом, Она, в со­провождении Иосифа, поспе­шила в храм, с тем, быть может, чтобы излить пред Богом тоску Свою. И что же представилось глазам их? Окруженный маститыми старцами и именитыми учителями народа, юный Иисус сидел среди них и со смирением отрока слушал, и с силою Гос­пода вопрошал их. Премудрость Его приводила в удивление и ужас даже старейших учителей. Умилительны слова нежного материнского упрека, полного сердечной заботливой любви, с которыми Пресвятая Дева обратилась к Иисусу: Чадо! что сотвори нама тако? Се отец Твой и Аз боляще искахом Тебе!

Иисус Христос, выслушав слова Матери, отвечал Ей: что, яко искасте Мене? Не весте ли, яко в тех, яже Отца Моего, достоит быти Ми? Вот первые слова, слышимые через Евангелие, из отроческих сладчайших уст Спасителя! Слова, преисполненные назидания и утешения: ими Иисус Христос, как Сын, с любовью ответствовал Матери Своей и, как Господь и Спаситель, наставлял Ее, как бы говоря: «напрасно вы искали Меня между спутниками, сродниками и знакомыми; Мне надлежит быть в храме, который есть дом Небесного Отца Моего, и заниматься делом спасения людей, для которого Я послан от Отца»!

Событие в храме служило весьма естественным выра­жением того особенного отношения Иисуса Христа к Богу Отцу, которое Он высказывал в последних словах Своих и которое нисколько не исключало, как показывают послед­ствия, повиновения Его Иосифу и Марии. Евангелист говорит, что после этого случая Святое Семейство возвратилось домой: и Божественный Отрок сниде с нима и прииде в Назарет; и бе повинуяся има; и Мати Его соблюдаше вся глаголы сия в сердцы Своем. Последнее замечание ясно подтверждает, что Пресвятая Дева Мария вовсе не сочла сказанного поступка Своего Сына непослушанием, а предугадывала высший смысл, сокрытый в словах и действиях Того, Которого рождение и младенчество были окружены рядом великих чудеса. Тем не менее, какая тяжкая жертва была для Матери — видеть Своего Сына удаляющимся от Нее, мало помалу, по долгу Своей деятельности! Можно представить, какой ряд отречений прошла Мария, какие внутренние муки испытала Она, пока чувство Матери примирилось с мыслью, что если Иисус принадлежал Ей, как сын, то Он принадлежит и миру, как Спаситель.

Со времени возвращения Пресвятой Девы с Сыном Своим из Иерусалима в Назарет Евангельское повествование и предание умалчивают о подробностях дальнейшего их здесь пребывания. Известно только то, что спустя несколько лет после этого события обручник Пресвятой Девы Иосиф отошел в иной мир, к предкам своим, с желанной вестью, что ожидаемый Мессия пришел на землю. Предание говорит, что он умер в возрасте ста десяти лет. Гроб его показывали в XII в. Даниилу Паломнику позади пещеры Благовещения, где погребал его Сам Иисус. Неизвестно, когда тело его перенесено в Гефсима­нскую пещеру, где уже покоились родители Пресвятой Бого­родицы. (При входе в пещеру, место покоя Иосифа, указывают в углублении налево).

По кончине Иосифа Пресвятая Дева должна была приложить труды к трудам, чтобы содержать Себя и Сына. Как была Она неутомима в Своих работах, это видно из того, что Она среди других занятий успела соткать для Иисуса замечательный по работе красный полотняный хитон, без швов, который и был впоследствии постоянной Его одеждой до самой смерти Его. Лишившись в Иосифе Своего покровителя и за­щитника, Богоматерь всецело предалась покровительству От­ца Небесного и пламеннее стала ожидать открытия царства Сына Своего.

Это время наконец наступило: имея «яко лет тридесять», Господь Иисус Христос крестился от Иоанна в Иордане, и затем провел 40 дней в посте и молитве в пустыне Иорданской.

После сорокадневного поста в пустыне Иорданской и по­беды над искушавшим Его диаволом, Христос возвратился к Божественной Матери Своей «в духовной силе» и в сопро­вождении учеников и народа, последовавших за Ним от Иордана. Приглашенный на брачное торжество в соседнюю Кану Галилейскую, Он отправился туда с Пресвятой Девой Марией и учениками. Этот брак, удостоенный присутствием Господа и Пресвятой Матери Его, по-видимому, происходил в небогатом семействе, которого скудные средства, проявившись внезапно в недостатке вина, огорчили хозяев. Человеколюби­вая Богоматерь, сердобольная ко всем скорбящим, не оставила этого обстоятельства без внимания и, соболезнуя о положении новобрачных, обратилась с теплым ходатайством за них к Бо­жественному Сыну Своему: вина не имут, — сказала Она, совершая первый опыт ходатайства пред Небесным Спасителем за огорченных чад земных. Этими немногими словами Она как бы говорила Ему: «они могут скорбеть в день радости, но Ты, Человеколюбец всесильный помоги им, отстрани от них скорбь и дай утешение!» Иисус Христос, не нарушая должного по­виновения к Своей Матери, Своим ответом дал уразуметь Ей, что, в деле посланничества Его в мир, Им управляет лишь один Отец Небесный, Которого волю Он пришел исполнить, и что проявления Его Божественного достоинства имеют другую, высшую цель, чем облегчение, хотя и сверхъестественное, ве­щественных нужд людских. И потому, назвав Ее именем «Жено», отвечал Ей: что есть Мне и Тебе, Жено? Не у прииде час Мой. «Это были слова — говорит св.Иоанн Златоуст — не обличения для Матери, но домостроительства, которыми Он наставлял Ее и заботился о том, чтобы чудеса совершаемы бы­ли с подобающим достоинством». Блж.Августин в словах Господа находит следующую мысль: «Он желал вразумить нас, что по Божеству, которого величие имел намерение показать в претворении воды в вино, Он не имел матери». При этом можно думать и то, что слово «Жено» Господь употребил в том смысле, какой дан ему в книге Бытия, точнее — в раю, т.е. Жена, обетованная Богом. Божия Матерь несомненно знала это место Св.Писания, в Сыне Своем видела Семя Жены, и посему, как всегда, так и в настоящие минуты, была так несомненно уверена в милосердии Его, что, нисколько не ослабев в надежде на исполнение Своего ходатайства, сказала прислуживавшим на пиру: «что Он скажет вам, сделайте». Там стояли шесть больших каменных сосудов, вмещавших в себе ведра по два или по три воды, потому что иудеи любили делать омовения. Христос повелел слугам наполнить сосуды и потом, зачерпнув из них воду, принести к распорядителю пира. Всемогущей волей Творца всяческих вода претворилась в луч­шее вино, и таким образом недостаток угощения и печаль хозяев были совершенно отстранены, к радости всеблагой Заступницы, а ученикам дано было удостоверение в небесном посланничестве их Учителя. Твердая вера Богоматери во всемогущество Ее Сына происходила без сомнения столько же от понятий о воплощенном Искупителе, составленных Ею из пророческих сказаний, сколько и из наблюдений над необыкновенными событиями, предшествовавшими Его рождению и сопровож­давшими оное.

Пробыв в Кане некоторое время, Христос отправился с Матерью, братьями и учениками Своими в Капернаум. Св.Иоанн Златоуст, говорит, что целью этого путешествия было желание Божественного Сына на все последующее время стран­ствования Своего поместить здесь Пречистую Матерь. Как Вифлеем Он избрал местом рождения и Назарет — местом Своего воспитания: так Капернаум — местом Своего постоянного убежища. Вследствие чего город этот именуется в Еван­гелии Его городом. Надо думать, что собственного жилища в Капернауме Божия Матерь не имела. Надо думать, что Ее любовь и вера к Божественному Сыну побуждали Ее быть все­гда, сколь можно, близко к Нему в Его непрерывном странствовании по городам, весям и пустыням, и именно за Ней следовал лик учениц. Апостолы некогда изумились тому, что Иисус Христос беседовал с женой, отсюда видно, что Господь не имел такого общения с женами, но когда Матерь Господа сопутствовала Ему, они следовали за Ней и в нуждах служили общему Владыке и ученикам Его имуществом своим.

В Капернауме Спаситель впервые начал всенародное бла­говествование о царствии Божием. Много чудес, в доказатель­ство Своего Божественного посланничества, совершил Господь Иисус Христос пред глазами неблагодарных сограждан Ка­пернаума. Но эти люди, неверием и слепотой окаменевшего сердца истощив Его милосердие, навлекли на свою родину грозную кару Его праведного суда и побудили произнести следующие слова: «и ты, Капернаум, вознесшийся до неба, до ада низвергнешься, ибо, если бы в Содоме явлены были силы, явленные в тебе, он остался бы до сего дня: говорю вам, что земле Содомской отраднее будет в день суда, нежели тебе». Вследствие этого, чем потом сделался гордый Капернаум! В дни блаженного Иеронима он назывался еще городом, а с XIII столетия о нем говорят как о ничтожной деревушке, в которой было до семи рыбачьих хижин; в настоящее же время ни одна тропа не пролегает к нему. Само место, где он стоял, определяется учеными неодинаково: таково запустение неве­рующего города. Правдоподобное мнение определяет место­положение его на полчаса от деревеньки Табге, на мысе Тангум. Прибрежные холмы, вместо виноградных лоз, покрыты густым и высоким репейником, сквозь который с большим лишь трудом можно пробраться; и из-за этого колючего леса, на оконечности низменного мыса, виднеются одни только груды черных камней.

Прошла первая пасха общественного служения Господа Иисуса Христа, и Он, возвратившись в Галилею, пришел в Назарет. Войдя, но обыкновению, в день субботний в синагогу, Он предложил здесь поучение, которым заставил всех уди­вляться словам благодати, исходившим из уст Его. Но когда от Него потребовали чудес, какие Он сделал в Капернауме, Он заметил соблазнявшимся незнатным Его происхождением, что «никакой пророк не принимается в отечестве своем»; и вдруг все, бывшие в синагоге, пришли в ярость, поднялись со своих мест, изгнали Его вон из города и повели на вершину горы, на которой город был расположен, с тем, чтобы оттуда свергнуть Его; но Он, пройдя посреди них (может быть невидимо), уда­лился. Предание говорит, что в то время была в Назарете и Пресвятая Богородица, и Она по первому слуху о происхо­дившем в синагоге, поспешила к месту происшествия; но, видя неистовства толпы на уступе горы, к которой влекли Иисуса, изнемогла от испуга.

Болезненно действует воспоминание об этом событии, при взгляде христианина на эту гору. Она находится на южной стороне Назарета, и к ней, почти до самой вершины Ее, ведет дорога по иссохшему ручью. Чтобы взойти на вершину ее, к месту грозившего свержения, надобно при окончании ручья оставить ровный путь долины и не очень крутым подъемом приблизиться к ее гребню. Здесь, она спускается отвесным обрывом, саженей в пятнадцать, до не широкого карниза, или уступа, от которого идет новым обрывом в глубину саженей на пятьдесят (примерно), и упирается там своей отвесной подошвой в долину Эздрелонскую. На упомянутом уступе, благочестием древних христиан, создана была небольшая церковь, теперь лежащая в развалинах; она называлась церковью «испуганной Матери». Ныне вместо нее устроен здесь католический жерт­венник, иссеченный в подошве верхнего утеса. Дикие разрос­шиеся кусты алоэ почти совершенно заслоняют к нему доступ, и благочестие стекающихся сюда богомольцев ограничивается лишь тем, что они вырезают крестики на колючих стеблях этого растения, отчего кусты эти сверху до низу исчерчены крести­ками. Что именно здесь, а не на другом месте, совершилось помянутое Евангельское событие, этому, кроме предания, служат еще несомненным доказательством две находящиеся на самом уступе горы цистерны (одна полная воды, вправо от католического жертвенника, а другая — большая, но без воды, влево). Видно, что здесь в древнее время бывало большое стечение поклонников, когда церковь не была еще в развалинах. Кроме того, в Назарете, почти в самом конце города, находится одно очень древнее здание, помост которого углублен в землю; здание это, с древними сводами, не имеет окон, очень вместительно внутри и, как видно, имело позади себя колодец и особые пристройки: это та синагога, в которой задумано было страшное дело свержения.

После второй пасхи Господь, видя возрастающее раздра­жение фарисеев, удалился из Иерусалима к морю Галилейскому и там, избрав из среды учеников Своих двенадцать Апостолов, возвратился в Капернаум, где и сотворил множество чудесных исцелений. Но упорство и неверие врагов Его было столь вели­ко, что самые удивительные чудеса не производили на них никакого действия. Желая ослабить влияние Господа на массы народа, книжники и фарисеи утверждали, что чудеса Иисуса Христа, невозможные для обыкновенного человека, происходят от силы действующего в Нем веельзевула, князя бесовского. Услышав эти слова и предвидя, какое вредное влияние они могут иметь на народ, Христос воспылал негодованием на клеветников и назвал такое заблуждение тяжким грехом против Святого Духа, т.е. против божественности Его Самого, Господа Спа­сителя, — грехом не прощаемым ни здесь, ни в будущем веке.

Потом, когда от Него стали требовать знамения с неба, Господь назвал их родом лукавым и прелюбодейным, т.е. людьми не­благодарными и отступившими от Бога, так как они упорно не веруют Его учению после стольких чудес; Он дал им понять, до какого ужасного состояния дойдут они в своем неверии. В это время, какая-то женщина из числа присутствовавших, слушая Его раскрытым сердцем, невольно возвысила голос и воскликнула в благоговейном восторге: Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие» ¹; Она хотела этим сказать, как благословенна Мать такого Сына. Так начало ис­полняться пророчество Богоматери, что Ее ублажат все роды. Господь благоволил заметить, что есть более важное блажен­ство, более высокое благословение — блаженство в слушании слова Божия, благословение за исполнение его: «Блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его». Путем послу­шания можно уподобиться Самой Пречистой Матери Его.

Враждебные отношения к Господу Иисусу завистливых фарисеев и их злые толки о Нем стали известны Матери и бра­тьям Его (детям Иосифа обручника от первого брака), и они задумали увести Его домой и таким образом предохранить Его от опасности. Пречистая Матерь, знавшая тайну явления Сына Своего, пошла единственно по влечению материнской любви к Нему, тем более, что Она уже несколько времени была в разлуке с Ним, братья же пошли, чтобы взять Его домой. Пришедши к месту, где находился Господь Иисус, и, не имея возможности пробраться к Нему из-за огромной толпы, они поручили сказать Ему что Мать, братья и сестры Его пришли и ожидают Его вне дома. Конечно, злобным врагам Христа, которые усиливали распространение в народе недоверия к Его небесному проис­хождению, приятно было слышать указания на земные узы Его родства, когда кто-то сказал: «вот Мать Твоя и братья Твои и сестры Твои — вне дома, спрашивают Тебя!» Но Господь, желая внушить народу, что Он, будучи Сыном Марии, по плоти, в то же время есть Сын Божий, пришедший в мир для спасения грешных, и, будучи обязан Матери Своей повиновением, в то же время имеет несравненно высшие обязанности — про­поведовать Евангелие, творить волю пославшего Его Отца Не­бесного, отвечал: «кто Мать Моя и братья Мои?» и, обозрев сидящих вокруг Себя, сказал: «вот матерь Моя и братья Мои! ибо кто будет исполнять волю Божию, тот Мне брат и сестра, и мать!» «Им (т.е. сродникам Христовым), — говорит св.Иоанн Златоуст, — следовало бы войти и слушать вместе с народом, или же ожидать конца проповеди, и потом уже подойти к Господу… Если они хотели говорить об истине учения, то надобно было бы сказать это, для общей пользы, в слух всех, если же о чем другом, касающемся себя, то не нужно было бы так настаивать». Давая видеть в Себе Посланника Отца Небесного, почитающего выше всего дело спасения людей и устра­няющего все, что могло бы сколько-нибудь воспрепятствовать в том, Господь поставляет исполнение воли Божией выше телесного родства. Святой Амвросий, объясняя слова Господа, замечает, что в них «нет ничего оскорбительного для сродников Его, но заключается та мысль, что религиозная связь душ превосходнее, чем родство телесное».

Незадолго до четвертой пасхи. Господь отправился в Иудею. В эту пасху, как видно из последующих событий, была в Иерусалиме и Пресвятая Дева. Чтобы изобразить скорбное состояние Пречистой Матери в последнее время зем­ной жизни Божественного Сына Ее, необходимо проследить страшные события Великой Пятницы.

Ненависть иудеев к Господу достигла высшей степени, и во исполнение предвечного совета Божия о спасении людей приблизилось время осуждения Святейшего Праведника на крестную смерть, вместе со страданиями Божественного Сына начались страдания и Матери Его. Невыразимо тяжко было для Ее чистого сердца видеть усилия порочных и лживых вра­гов извращающих истину безгрешного Праведника. Она болезненно страдала при виде возлюбленного Сына, окру­женного бесчестием и скорбями, но вместе с тем, будучи всегда ближайшей свидетельницей Его добродетелей, Она, без сомнения, желала уподобиться Ему в твердом перенесении этих скорбей. Началом глубокой горести Ее была жестокая сердечная борьба: с одной стороны, по любви к Божественному Сыну, Она не хотела бы видеть страданий Его; с другой же — повиновение воле Божией о спасении людей побуждало Ее принять все, что предопределено в предвечном свете Божием для искупления грешного мира.

Разделяя с Сыном Своим милосердие к роду челове­ческому, Она Сама желала, чтобы смертельно болеющий мир принял небесное врачевание. Но по материнской любви к Сыну, для Которого это врачевание стоило так дорого, Она не могла без ужаса и помыслить о способе исцеления. И пронзаемое этой борьбой сердце находило лишь одну опору в непоколеби­мой вере в Бога и в надежде на Него.

Таким образом, Пречистая Матерь мысленно могла следовать за Сыном Своим по страшному пути страданий Его, разделяя внутренние волнения и скорбные чувства, объявшие душу Его. Конечно, ужасные события первой ночи по взятии Господа врагами, когда Он был привлечен из Гефсиманского сада на допрос первосвященников и старейшин, были глубоко и сильно прочувствованы Богоматерью в молитвенном уеди­нении. Увидеть Божественного Страдальца довелось Ей не прежде, как во время представления Его Пилатом народу, окро­вавленного, обезображенного, покрытого ранами и облеченно­го в одежду поругания, с терновым венцом на голове и тростью в руке, Он был выведен к народу со словами: «се человек!».

Как должна была увеличиться скорбь нежного сердца Матери от слышанных Ею лжесвидетельств, терзавших славу Сына Ее, от ярого вопля толпы, отдававшей предпочтение раз­бойнику, пред чистым и невинным Агнцем и желавшей убийце даровать жизнь, а Начальника жизни убить!

Удрученная горем, Она стояла близ дома Пилата и с трепетом сердечным выжидала окончания этого страшного судилища ². Находясь здесь, Она могла услышать голос про­возвестника, объявлявшего произнесенный Пилатом приговор, и видеть поднятие тяжелого креста, который Спаситель должен был нести на Себе до места казни. Крестный путь начался. Пройдя около ста шагов, на повороте улицы, поднимавшейся в гору, Спаситель изнемог и упал под тяжестью креста.

Предание дополняет, что Пресвятая Дева, при нача­ле крестного шествия Христа, обратилась к Пилату с моле­нием о пощаде Сына, но, полу­чив отказ, поспешила догнать печальное шествие ближайшей дорогой, и, следуя через узкий переулок, сзади дворца Пила­та, встретилась на этом месте с Божественным Крестонос­цем и с замиранием сердца увидела Его истощение ³.

Недалеко от этого места дорога поворачивает вправо, на еще большую крутизну. Здесь снова Спаситель изнемог; но встреченный Симоном Киринейским, удостоил его разделить тяжкую ношу, возложенную на Него человечеством. Здесь же Он обратился к плачущим женам Иерусалимским и предварил их о горькой участи, ожидающей их. Далее, шагов через сто, где дорога идет, возвышаясь, вышла из своего дома св.Вероника и освежила страдальческий лик Спасителя, отерши с Него поло­тенцем кровь и пот. От этого места шествие направилось по крутому подъему к «Судным воротам», на которых вывешивались приговоры осужденных и которыми оканчивался, с этой стороны, Иерусалим. Далее начиналась «юдоль мертвых» или «Лобное место», «Голгофа».

Прибыв на Голгофу и увидев все приготовления к же­стокой и вместе с тем, позорной смерти Сына Своего, услышав удары молота, пригвождавшего к кресту руки и ноги Его, узрев Его возносимым на кресте и живо представив чрезмерные страдания Его, Матерь Божия, без сомнения, пала бы под бременем удручающего горя, если бы благодать Божия не под­крепила Ее. Она приблизилась к распятому Сыну и с неиз­реченною болью души созерцала Его страдания.

В то время как ученицы вcu, оставившие Его, бежали, Матерь Господа мы не видим ни в страхе, ни в бегстве, а видим Ее стоящей при кресте Иисусове: Она является выше все­общего страха, выше своей личной опасности, выше Апостоль­ского мужества. Так, не видно было Богоматери во время славы Христовой, ни на Фаворе, ни при кликах «осанна», а теперь, когда вокруг Него не обрелось, кроме Иоанна, ни одного из множества учеников и Апостолов, когда и чужие, пришедшие на позор Голгофский, не могли хладнокровно выносить печаль­ного зрелища и возвращались домой, «биюще перси своя», Она, пред очами всех, безбоязненно стояла у подножия креста…

Чем же можно изъяснить это высокое мужество и кре­пость духа? Не иным чем, как Ее глубокой преданностью судь­бам Божиим, Ее верой в Божественную силу Своего Сына, известной Ей более всех, из явных и тайных чудес всей земной жизни Его, Ее познанием Христовых тайн, которые всех ранее Она постигла и всех совершенней соблюдала в сердце Своем. Вера, упование паче упования, любовь, не естественная только, но верой возвышенная в духовную и Божественную, питали в Ней животворный внутренний свет, которого не объять и тьма и смерть, и ужасы Голгофские». Немало значило и то, что Богоматерь видела вольное страдание Сына Своего; Он, прежде не таясь, говорил о нем и не однократно: это могло несколько утолять горечь Ее страданий.

Св.Церковь не раз влагает в уста Богоматери такое со­знание: «Волей, Сыне мой и Творче, терпиши на древе лютую смерть. Создание бо Твое, хотя спасти, смерть подъял еси» ⁴. Без всякого сомнения, и Сам Господь, видя лютую скорбь Своей Матери, незримо дал Ей силу переносить страдания и тайно глаголал Ее сердцу слова веры и упования ⁵.

Евангелист не говорит, что Матерь Господа рыдала, подобно женам Иерусалим­ским. Ее рыдания возмутили бы последние минуты Лица, нежно любимого. Да и сама горесть Ее была выше слез: кто может плакать, тот еще не проникнут силой всей скорби, какую иногда испытывает сердце человеческое. Но ору­жие, предсказанное Симеоном в минуты Ее радости, про­никло теперь всю душу Ее. Спаситель видел с креста какая скорбь пронзала сердце Его Матери, и взгляд на Нее был для Него новым мучением. Переходя постоянно из одного места в другое для проповеди, Он не мог исполнять домашних обязанностей сына: однако же, не переставал быть надеждой и утешением Своей Матери даже в земном отношении. Теперь Пресвятая Мария оставалась одна в этом мире, оставалась Матерью уже не Иисуса, всеми любимого, уважаемого, Которого страшился сам синедрион, Который составлял предмет надежд всего Израиля, — а Иисуса всеми оставленного, поруганного, распятого вместе со злодеями. Надлежало преподать какое либо утешение, — преподать однако же, так, чтобы оно, служа отрадой на всю жизнь, не подвергало теперь утешаемой насмешкам и оскорблениям врагов, из ко­торых многие, находясь еще у креста, конечно, позволили бы себе дерзости, если бы узнали, что между ними находится Ма­терь Иисуса. И Господь не употребил сего наименования, но, обратив к Ней взор, исполненный любви и нужной попе­чительности, сказал, указывая на любимого ученика Своего Иоанна: жено, се сын Твой! Этими словами Он как бы говорил: «Я умираю, но вместо Себя оставляю Тебе возлюбленного ученика Своего, и вручаю Тебя его попечению, а его — любви Твоей».

Се Мати твоя, — продолжал Он, обращаясь к Иоанну и перенося взгляд Свой на Пречистую Матерь, — взгляд, который был уже последним прощальным приветом к Ней Предвечного Сына. «Вот Матерь твоя, возлюбленный Мой ученик! — как бы так говорил Он. — Воздавай Ей сыновнее, благоговейное, как Матери Моей, уважение, благоугождай Ей своими услугами и попечительностью о Ее житейских нуждах, исполняй свято во всем Ее волю, будь послушен Ее наставлениям, обращайся к ней в скорбях своих и горестях, прибегай в искушениях, и ты обрящешь помощь; притекай к Ее молитвам в гонениях, и получишь утешение, защиту и безопасность во всех обстоятельствах жизни твоей! Будьте вы взаимно сое­динены святою любовью!»

Ученик во всей точности исполнил волю умирающего Учителя и Друга…

Кто может измерить глубину скорби Пресвятой Бого­родицы, предстоявшей кресту, на котором пригвождено было тело возлюбленного Сына Ее? Погружаясь в эту глубину скорб­ных чувствований, объявших чистейшую душу Богоматери на Голгофе, Святая Церковь изображает их в следующих трогательных песнях:

«Вижу Тя ныне, возлюбленное Мое Чадо и любимое, на крест висяща: и уязвляюся горце сердцем».

«Ныне моего чаяния, радости и веселия, Сына Моего и Господа, лишена бых: увы Мне! болезную сердцем».

«Увы мне, Чадо! болезни избегши в рождестве Твоем, ныне болезненно терзаюся».

«О страшном Твоем рождестве и странном, Сыне Мой, паче всех матерей возвеличена бых Аз: но увы Мне! ныне Тя видящи на древе, распалаюся утробою».

«Се свет Мой сладкий, надежда и живот Мой благий, Бог Мой, угасе на кресте».

«Оружие сердце Мое пройде, о Сыне, не терпящи висима на древе Тя зрети».

«Едину надежду и живот, Владыко, Сыне Мой и Боже, во очию свет раба Твоя имех: ныне же лишена бых Тебе, и сладкое Мое Чадо и любимое».

«Не изглаголеши ли рабе Твоей слова, Слове Божий? не ущедриши ли, Владыко, Тебе рождшую»?

«Безгрешный Сыне! како неправедно на кресте, якоже злодей, пригвожден еси»?

«Увы мне, Сладчайший Сыне, уязвляюся душею, на кресте зрящи Тя пригвождена посреде двою злодею, судом злодейственным».

«Сладкое Мое Чадо! где Твоя зайде доброта светоносная? … Увы Мне! где доброта Твоя зайде, Сладчайший, где благолепие, где благодать сияющая образа Твоего, Сыне Мой любезнейший?»

Когда потаенные ученики Иисуса Христа, Иосиф Аримафейский и Никодим, желая спасти от поругания, по край­ней мере, останки своего Наставника, испросили у Пилата по­зволения взять их: то, по снятии со креста пречистого тела Иисусова, «приимши Его с плачем Мати неискусомужная — по словам церковных песен — положи на колену, молящи Его со слезами и облобызающи, горце же рыдающи и восклицающи»:

«Болезни и скорби и воздыхания обретоша Мя, увы мне, видящи Тя, Чадо Мое возлюбленное, нага и уединена и бла­гоуханми помазана мертвеца».

«Мертва Тя зрю, Человколюбче, оживившего мертвыя, уязвляюся люте утробою: хотела бых с Тобою умрети: не терплю бо без дыхания мертва Тя видети».

«Ныне приими Мя с Собою, Сыне Мой и Боже, да сниду, Владыко, во ад с Тобою и Аз, не остави Мене едину, уже бо жити не терплю, не видящи Тебе»…

В подобные минуты, если бы только могли быть когда-нибудь им подобные, кто не пожелает смерти? Господь видел это, но видел и то, что взять Ее теперь с Собой — значило бы оставить мир весь, а особенно учеников Своих, и без того теперь скорбных и несчастных, истинно сирыми.

«Дивлюся зрящи Тя, преблагий Боже и прещедрый Господи, без славы, и без дыхания, и без образна; и плачуся держащи Тя: яко не надеяхся, увы Мне, видети Тя, Сыне Мой и Боже!»

«Помышляю, Владыко, яко ктому сладкого Твоего не услышу гласа, ни доброты лица Твоего узрю, якоже прежде, раба Твоя: ибо зашел еси, Сыне Мой, от очию Моею»…

А при перенесении пречистого тела Господа, положении Его во гроб и, погребении, Святая Церковь изображает се­тования Пресвятой Богородицы в следующих песнопениях:

«Увы Мне! что вижу? камо идеши ныне, Сыне Мой, а Мене едину оставляеши»?

«Срыдайте Ми и сплачитеся горце: се бо Свет Мой сладкий и Учитель ваш гробу предается».

«Страшную вижу и преславную тайну: како в худом гро­бе полагаешися, мертвыя повелением восставляй во гробех?»

«Ни от гроба Твоего восстану, Чадо Мое, ни слезы точащи престану раба Твоя: не могу бо терпети разлучения Твоего, Сыне Мой!»

«Радость Мне николиже отселе прикоснется: Свет Мой и Радость Моя во гроб зайде; но не оставлю Его единого, зде же умру и спогребуся Ему!»

«Душевную Мою язву ныне исцели, Чадо Мое: воскресни, и утоли Мою болезнь и печаль: можеши бо, Владыко, елико хощеши, и твориши, аще и погребся еси волею».

Наконец гроб, вместив­ший в себе смертные останки Иисуса, был запечатан пе­чатью синедриона. И Божию Матерь поят ученик восвоя­си. Она путешествует по стог­не, в сопровождении бедного и одинокого рыбаря, чтобы обитать в малом, и то чужом доме, в тишине, в простоте…

Здесь, в этот вечер, как естест­венно было Иоанну, возлежавшему в последнюю вечерю на персях Иисуса, говорить теперь с Его Матерью о последней беседе Его, которая всех глубже врезалась в его сердце! А в этой беседе часто Господь говорил: «Дети, не оставлю вас си­ротами; приду к вам. Еще немного — и мир уже не увидит Меня, а вы увидите Меня, ибо Я живу, и вы жить будете… Я иду приготовить вам место, и когда приготовлю, приду опять и возь­му вас к Себе… Да не смущается сердце ваше и да не устра­шается… Вы слышали, что Я сказал вам — иду от вас и приду к вам. Если бы вы любили Меня, то возрадовались бы, что Я сказал — иду к Отцу, ибо Отец Мой более Меня. Вскоре вы не увидите Меня, и опять вскоре увидите Меня… Вы теперь имеете печаль, но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отымет у вас»… Повторяя эти утеши­тельные обещания Господа, Пречистая Матерь и Иоанн верили, что Господа Иисуса они опять увидят…

Христос воскресе из мертвых!

В одной из церковных песен читаем: «Белоносяй Гаври­ил светел предста, яко в виде молнии, Христову гробу, и ка­мень отвали от гроба, и страх велий содержаше Твоя стражи, и внезапу пребыша вси аки мертвии». Очнувшись, они убежали в город. Близилось утро. Мироносицы уже шли к гробу Иисуса — помазать ароматами Его тело.

Замечательно, что Матерь Иису­са, без всякого сомнения, бо­лее всех исполненная любви к Нему, не принимала участия в общем предприятии прочих жен; слагая в сердце Своем все глаголы Иисуса и о Иисусе, будучи более других внима­тельна к великим и чудным происшествиям Его жизни от яслей до гроба, Она, конечно, научилась более других верить Его обещаниям самым высо­ким и, хотя не открыто пред всеми, но во глубине своего Духа исповедывала: «Не может быть, чтобы Иисус Мой умер навсегда!» С другой стороны замечательно и то, что нигде в Св.Писании ясно не говорится, чтобы Пресвятая Богородица зрела воскресшего Господа. Со времени страдания Спасителя почти до сошествия Святого Духа, в Евангелии нигде даже не упоминается о Богоматери. Видно только, что все небольшое общество находится в силь­ном волнении: Апостолы и жены ходят и спешат от одного ме­ста к другому, встречаются тут и там; рассказывают, совещаются, недоумевают и колеблются, убеждаются и вновь требуют убеждения. Сам Господь является им, то по одиночке, то в со­вокупности; удостоверяет неверующих; позволяет осязать Себя; вкушает с ними пищу и проч. Словом, все действуют и прини­мают участие в великом событии; а Та, Которая, по естествен­ному порядку, должна была бы первая принимать самое живое участие в этих обстоятельствах, остается незамеченной, в то время, когда сердце Ее, пронзенное при распятии Сына и Гос­пода оружием, должно было бы исполняться теперь чистейшей радостью. А что Она видела Воскресшего Господа и радова­лась о Нем, даже более чем все другие верующие, на это ука­зывают и церковные песнопения и св.Отцы. Кому, в самом деле, могла принадлежать преимущественная радость о воскресении Господа, как не Той, Которая могла достойнее всех принять ее? Душа Пречистой Девы, глубже всех пораженная скорбью при виде страданий и смерти Сына Своего, не более ли нуждалась в утешении? не способнее ли была и принять это утешение? И в ком Другом, среди небольшого сонма избранных, как не в Матери Божией, могла найтись совокупность добродетелей и духовных совершенств? Итак, по высокому достоинству Пре­святой Девы, Ей принадлежала преимущественная радость о воскресении Спасителя, принадлежала не только как Матери Воскресшего, но и как достойнейшей в сонме верующих.

В церковных песнопениях находим такие выражения:

«Воскресшего видевши Сына Твоего и Бога, радуйся со Апостолы, Богоблагодатная, чистая!»

«Бога, Егоже родила еси плотию, из мертвых, якоже рече, возставша видеши, чистая, ликуй!»

«Его же родила еси Христа, прекрасно из мертвых возсиявша днесь, во спасение всех зрящи, чистая, добрая и непорочная в женах и красная, со Апостолы радующися, Того прославляй».

«Из мертвых видевши, Богородице, Твоего Сына и Бога возставша, исполнилася еси радости».

«Восток Солнца праведного показалася еси, Мати Дево, Егоже видевши воскресша из мертвых, якоже рече, и мир весь просвеща, радовалася еси».

«Мертва и нага Твоего Сына висяща на древе зрящи, болела еси; абие же Сего воскресша тридневно видящи, весе­лилася еси, всенепорочная».

Евангелисты умолчали о явлении Воскресшего Господа Своей Матери, конечно, не без важной какой-либо причины. И во-первых, вероятно, не было на это воли Самой Бого­матери, так как три Евангелия были написаны еще при жизни Ее, а Она, какой была смиренной доселе, такой оста­валась и по воскресении Господа Иисуса Христа.

Во-вторых, явление Вос­кресшего Сына Матери было тогда ни для кого несомни­тельным, вполне естествен­ным, и не было никакой на­добности рассказывать о нем. В-третьих, свидетель­ство Матери о воскресении Сына, по родственному союзу, не только не доказывало бы истины воскресения, но еще могло бы подвергнуть его со­мнению. Многие Отцы Церкви были того мнения, что Богоматерь и не покидала гроба возлюбленного Своего Сына в продолжение целой субботы, и первая видела явление Ангела с неба, отваление камня, опустевший гроб, омертвение стражей, пелены полные смирны и алоя и уже не заключавшие тела, видела Она и Самого Воскресшего, раньше Марии Магдалины, стало быть — раньше всех: но когда последовало это явление — ведают только Господь воскресший и Она, Его преблагосло­венная Матерь. Далее — можно думать, что Она была с Апостолами и с женами мироносицами и в горнице Сионской, когда Господь явился всем ученикам, собранным вместе, как в день воскресения, так и через неделю после того: можно ду­мать, что была Она и при море Тивериадском, во время чудесного лова рыбы, в чем участвовал Апостол Иоанн, которому Она была поручена и который, конечно, поспешил известить Ее о явлении Господа при море.

После сорокадневного пребывания на земле по воскре­сении, Господь явился Апостолам в Иерусалим и, выведши их на гору Елеонскую, преподал им последние наставления и, благословляя, вознесся на небо.

Прославляя Вознесше­гося, Святая Церковь представляет Богоматерь при­сутствующею при Елеонском событии: «Господи! таинство, еже от веков сокровенное и от родов, исполнив, яко благ при­шел еси со учениками Твоими на гору Елеонскую, имея рож­дшую Тя, Творца и всех Со­здателя; Той бо, в страсти Твоей матерински паче всех болезновавшей, подобаше и славою плоти Твоей премногия насладитися радости».

Присутствуя на горе Елеонской и видя славное вознесение Сы­на Своего и Бога, Пресвятая Дева радовалась совершению дела спасения рода человеческого и тому, что Она Сама удостоилась послужить тайн домостроительства Божия.

Сион составляет южную из возвышенностей, на которых расположен Иерусалим. Святой царь Давид, отняв эту гору у иевусеев и укрепив ее, избрал местом постоянного жилища своего. Там устроена была новая скиния, в которую перенесен кивот завета, находившийся дотоле в Кариафиариме. С тех пор все израильтяне стали смотреть на Сион, как на гору Божию, гору святую, дом Божий. И хотя впоследствии храм Иеру­салимский, заменивший скинию, был построен на другой биб­лейски знаменитой горе (Мориа): но имя Сиона, тем не менее, осталось священным для Израиля и продолжало обозначать место жилища Божия.

И в Новом Завете святая гора Сион имела получить особенное значение. О будущей славе Ее так предсказали Исаия и Михей: «будет в последние дни явлена гора Господня, и дом Божий на версе, гор, и возвысится превыше холмов: и приидут к ней вси языцы: и пойдут языцы мнози, и рекут: приидите и взыдем на гору Господню и в дом Бога Иаковля, и возвестит нам путь свой, и пойдем по нему: от Сиона бо взыдет закон и слово Господне из Иерусалима». Для новозаветной Церкви эта гора, как бы преемственно от Церкви ветхозаветной, сделалась наследницей умноженных даров благодати и связала с именем своим святые воспоминания о событиях, имеющих величайшую важность для всего человечества. На ней указы­вают и доселе «горницу Сионскую», этот первый христианский храм и место великих и священных событий. В ней Господь, по воскресении, два раза являлся ученикам Своим при затворен­ных дверях; в ней, по вознесении Его, был избран Апостол Матфий на место предателя Иуды; в ней же Преблагословенная Матерь и Апостолы прияли Духа Святого.

Возле этой прославленной Сионской горницы — по свидетельству древнего предания — находился дом св.Иоанна Богослова, в котором, по завещанию Господа, пребывала в глубокой тишине и молитвенном уединении Пречистая Ма­терь Его. Здесь Она рассказывала ученикам о чудесных событиях, случившихся до рождения и по рождении Спасителя и запечатленных в Ее сердце, вспоминала и ужасные дни стра­даний и смерти Господа, — и все верующие, вместе с Апосто­лами, внимали Ей, как бы слыша все это из уст Самого Господа. Повинуясь повелению Господа, Апостолы пребывали в Иеруса­лим с Пречистой Девой, Мироносицами и другими учениками, в числе 120 человек, и в единой и непрестанной молитве гото­вились к принятию обетованного им Утешителя. Сионская горница была как бы храмом, а находившиеся в ней составляли первую Церковь Христову. И как смиренно вела себя в этой Церкви Пресвятая Богородица! Св.Писание упоминает Ее после всех жен, говоря о жизни учеников Господних по возне­сении Его. Замечательно и то, что Она никогда не была видена среди Апостолов при Иисусе, теперь уже неразлучна с собором их; они постоянно пребывали с Ней, дабы восполнить лишение видимого общения с вознесшимся Господом, и таким образом Она сделалась глубоким и смиренным средоточием их единства. Наступил десятый день по вознесении Господа и пяти­десятый после преславного воскресения Его. В этот день вели­кого праздника «пятидесятницы», когда Пречистая Матерь находилась вместе с Апостолами и другими верующими, в третий час дня, вдруг в воздухе послышался сильный шум, как бы во время бури, и наполнил весь дом, где они находились. Явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили на каждом из них — и все исполнились Духа Свя­того.

Просвещенные Духом Божиим, Апостолы долгое время не оставляли Иеру­салима, устрояя спасение Израилево, если же и отлучались отсюда, то ненадолго, и снова спешили возвратиться к бра­тии. Во все это время Пре­чистая Дева Богоматерь пребывала в доме усыновленного Ею Иоанна, который, будучи верен завещанию Господа, оставался при Ней постоянно, как истинно нужный сын, и служил Ей с беспредельной приверженностью и усердием. Только раз он должен был разлучиться с Ней, будучи послан, вместе с Апостолом Петром, в Самарию, для призвания Святого Духа на новопросвещенных. Возвратившись же в Иерусалим, он не разлучался с Пресвятой Богородицей до самой кончины Ее.

Находясь в обществе первых христиан, благоговейно ува­жаемая всеми как за Свое высокое достоинство Матери Господа Спаса мира, так и за Свою святость, глубину веры и знание истин Евангельских, Пресвятая Дева нигде однако же не выступает со словом проповеди и учительства, предоставляя это право мужам, как лицам уполномоченным на то — Апостолам Петру, Иакову и другим. В этом случае Пресвятая Дева представила Собой высокий образец женской скромности и смирения. Все время Своей жизни, по вознесении Господа, Она кротко служила бедному человечеству: нищих милуя, немощным служа, старым и вдовам попечение творя, и каждый день у жизнедательного Гроба бывая и обо всем мире молясь. Такое смирение сохранила Она до самой кончины Своей, покоряясь воле Божией, оставившей Ее нести иго земной жизни несколько десятков лет, хотя душа Ее непрестанно стремилась к Божественному Сыну Ее.

Св.Писание упоминает о Пресвятой Богородице в по­следний раз в повествовании о молитвенном пребывании первых верующих в Сионской горнице. Но христианское предание повествует о многих событиях из последующей жизни Бого­матери. Так, оно говорит, что соизволением Царицы Небесной совершилось чудо появления Ее нерукотворенного образа в Лиддском храме. Вот вкратце содержание этого предания: св.Апостолы Петр и Иоанн, совершив посольство в Самарию, проповедывали в этих местах слово жизни, и усердием новообращенных соорудили в Лидде храм во имя Пресвятой Богородицы. Возвратясь в Иерусалим, они умоляли Богоматерь освятить этот храм Своим присутствием и благословением, дабы молитвы, в нем возносимые, были благоприятнее родившемуся от Нее Богу. Пресвятая Дева изъявила на это согласие и, послав их снова туда, сказала: «идите и радуйтесь: Я буду там с вами!» Апостолы отправились в Лидду и, вошедши в новосозданный храм, увидели на одном из внутренних столпов его неизвестно кем написанный образ Преблагословенной Девы, в котором Божественный лик Ее и все подробности одежды были сделаны с неподражаемым искусством и точностью. Узрев это, Апостолы уразумели, что на это знамение есть благодатное соизволение Самой Царицы Небесной, и прославили чудодействующего Господа. Вслед за этим прибыла и Пресвятая Дева и, увидев образ Свой и множество верных, молящихся пред ним, возвеселилась духом и даровала иконе благодать и силу чудотворения.

Вскоре все концы Вселенной огласились славой Матери Божией; многие из новопросвещенных христиан приходили в Иерусалим из дальних стран, чтобы увидеть Ее и насладиться Ее беседой. Как жаждали отдаленные христиане этого счастья, можно видеть из письма св.Игнатия Богоносца, написанного из Антиохии Иоанну Богослову: «многие жены у нас желают посетить Пресвятую Деву — писал св.Игнатий Богоносец — чтобы услышать от Нее о многих и чудесных тайнах. У нас про­неслась о Ней слава, что эта Дева и Матерь Божия исполнена благодати и всех добродетелей». В другом послании к Иоанну, тот же св.Игнатий Богоносец, говорил о себе: «более же всего желаю увидеть Матерь Иисуса, о Которой говорят, что Она во всех возбуждает к Себе удивление, почтение и любовь, так что все горят желанием увидеть Ее. Да и как не желать увидеть Пресвятую Деву и побеседовать с Той, Которая родила истинного Бога»? Из этих слов видно, как сильно желали мужи Апостольские видеть эту одушевленную святыню Божию. Высота святости и величие Богоматери просиявали в Ней сквозь покров Ее глубочайшего смирения. Кто удостаивался видеть Ее, тот чувствовал высокое счастье и необъяс­нимое блаженство. В послании св.Дионисия Ареопагита к Апостолу Павлу Она име­нуется Богообразной, Святейшей паче всех духов небесных; один взор на Нее услаждал благочестивую душу так, что с этим чувством не могло срав­ниться никакое из земных удовольствий.

Когда, по клевете иудеев, осужден был на смерть (34 г. по Р.X.) архидиакон Стефан и побиваем камнем при потоке Кедрском, Пречистая Дева со св.Иоанном Богословом стояли по ту сторону потока и прилежно молились ко Господу, да укрепит первомученика в терпении и примет душу его в руки Свои. Когда Ирод Агриппа (44 г. по Р.X.), начав преследовать христиан, обезглавил Иакова, брата Иоанна, заключил в темни­цу Петра и хотел также предать и его смерти, тогда Апостолы, с соизволения Богоматери, признали за лучшее оставить Ие­русалим и положили кинуть между собой жребий, кому в какую сторону отправиться для проповеди Евангельской. Исполненная более всех Божественной ревности, Пречистая Матерь Божия также пожелала иметь участие в этом жребии и получить удел для проповеди Евангелия. Ей досталась земля Иверская (ны­нешняя Грузия). С радостью приняв этот удел, Она стала гото­виться к отправлению в Иверию; но Ангел, явившийся пред Ней, возвестил, что страна, доставшаяся Ей в удел для пропо­веди, просветится впоследствии, по истечении времени; что же касается до Нее Самой, то Она должна остаться теперь в Иеру­салиме: ибо Ей предназначен труд просвещения другой страны, о которой воля Сына и Бога Ее объявится в свое время. Всегда послушная воле Божией, Пречистая Дева поступила согласно с извещением Ангела, и в то время, когда Апостолы отпра­вились, куда каждому из них указывал жребий, Она осталась в Иерусалиме с Иоанном и Иаковом, братом Господним.

И как отрадно было для Пречистой Девы Богоматери пребывание в Иерусалиме! Здесь осталось столько неизгла­димых воспоминаний о Ее Божественном Сыне, — было столько мест, освященных Его присутствием, учением, наконец, стра­даниями, смертью, преславным воскресением из мертвых и вознесением на небо! Если все эти святые места внятно и живо говорили душе всякого верующего: то еще с более глубоким чувством взирала на них Сама Богоматерь. Она часто посещала эти места, и особенно любила уединяться там, где Спаситель претерпел вольные страдания и смерть. Со слезами материн­ской любви Она припоминала здесь те скорбные события, которые, пронзив сначала оружием Ее сердце, впоследствии сделались источником славы для Сына Ее и несказанного утешения для Нее Самой.

Здесь дражайший Сын Ее был биен и поруган, чтобы поругать диавола…

Здесь Он был увенчан терновым венцом, дабы восприять венец вечного царства…

Здесь Он нес крест, чтобы распять на нем грехи чело­вечества…

Здесь был вознесен на крест, чтобы многих привлечь к Себе…

Но при гробе Его сердце Ее исполнялось неизъяснимой сладости: здесь Он, как Бог, воскрес, смертью Своей разрушив смерть!..

Предание прибавляет, что некоторые из иудеев, ненави­девших христиан и зорко наблюдавших за всеми их действиями, донесли первосвященникам и книжникам, что Мария, Матерь Иисусова, ходит каждый день на Голгофу и там, пред бывшим гробом Иисуса, преклоняет колена, плачет и воскуряет фимиам.

Первосвященники приставили стражей ко гробу и при­казали им строго наблюдать, чтобы никто из христиан не смел приходить к этому месту, если же они увидят там Матерь Иисусову, то немедленно убили бы Ее. Зоркая стража бди­тельно подстерегала Пресвятую Деву, но сила Божия скрывала Ее от воинов, не допуская их до лицезрения Благодатной, так что они ни разу не видели Ее, хотя Она, по Своему обыкно­вению, ежедневно продолжала приходить ко гробу.

Пробыв, таким образом, долгое время у гроба, стражи под клятвой донесли, что ко гробу никто не приходит и что они во все это время никого там не видели.

Рука Божия чудесно сохраняла Пресвятую Деву от христоненавистного синедриона и книжников, и все злобные козни их сокрушала незаметно для них самих. И хотя, живя в Иерусалиме, Матерь Божия была, как овца среди волков и как лилия среди терний, но всецело преданная воле Сына Своего, Она проводила жизнь Свою бодрственно, бесстрашно и утешительно, не скрываясь от народа, но действуя для пре­успевания и назидания стада Христова ⁶.

Предание сообщает подробности путешествия Пре­святой Богородицы к Лазарю, чудно воскрешенному Господом и проживавшему на острове Кипр. Лазарь был рукоположен Апостолом Варнавой во епис­копа, сердечно сокрушался, что давно лишен счастья лицезреть Матерь Божию, между тем как сам не смел придти в Иеру­салим, боясь гонения иудеев, хотевших некогда убить его. Матерь Божия, узнав об этом, написала ему утешительное послание, прося прислать за Ней корабль. Лазарь неска­занно обрадовался, получив это послание, и благоговейно удивлялся великому смирению Благодатной. Корабль был немедленно снаряжен и отправлен к Пресвятой Деве; и Матерь Божия, с Иоанном и некоторыми другими спутниками, отплыла к острову Кипр. Плавание началось благополучно и корабль понесся по пучинам Средиземного моря. Уже немного оста­валось пути до Кипра, как вдруг подул сильный противный ветер, и корабельщики, при всех усилиях и искусстве, не могли справиться с кораблем. Ветер, крепчая, перешел в бурю; и ко­рабль, не слушаясь более земного кормчего, отдался указанию перста Божия и понесся в сторону от Кипра. Увлеченный силой бури в Эгейское море, он быстро промчался между много­численными островами архипелага и, без повреждения и ма­лейших потерь, пристал у берегов Афонской горы.

Пресвятая Дева, уразумев, что в этом неожиданном слу­чае проявляется воля Божия на предреченный Ей Ангелом жребий, вышла на берег неведомой Ей страны. Гора Афонская в то время была наполнена идольскими капищами, среди кото­рых выдавался огромный храм Аполлона, где совершались раз­ные гадания, волшебства и другие языческие волхвования. Но как только корабль, несший на себе Пречистую Деву, прибли­зился к берегам Афона, злые духи, находившиеся в идолах, проговорили, принуждаемые высшей силой: «люди, обольщен­ные Аполлоном! спешите сойти с горы, и идите в Климентову пристань встретить и принять Марию, Матерь великого Бога Иисуса». Народ устремился к берегу моря, и там увидел при­ставший корабль и с него сошедшую Боголепную Жену. С благоговением приблизились язычники к Пресвятой Деве и расспрашивали: как Она родила великого Бога, какое имя Его и где Он обретается? Богоматерь возвестила им о тайне воплощения Господа Иисуса Христа; раскрыла силу Евангель­ского учения, истолковала цель пришествия Бога на землю и описала страдания Его, и славу воскресения, и восшествие Его на небо. Все с трепетом внимали Ей и, прославляя Бога и Матерь Его, пожелали немедленно принять крещение. Свя­тая Проповедница сотворила здесь много чудес, которыми укре­пила веру новопросвещенных. Оставив для назидания новооб­ращенных одного из сопутствовавших Ей мужей Апостольских, Она пред отбытием Своим с Афона, благословляя народ, сказа­ла: «это место да будет Моим жребием, данным Мне от Сына и Бога Моего! Да почиет благодать Его на этом месте и на живу­щих здесь с верой и благоговением и сохраняющих заповеди Сына и Бога Моего! Все нужное для земной жизни они будут иметь в изобилии и с малым трудом, и будет уготована им небесная жизнь, и не оскудеет к ним милость Сына Моего до скончания века. Я буду заступница этому месту и теплая о нем ходатаица пред Бо­гом»! После этого Пресвятая Дева села на корабль с Иоанном и прочими спутниками и отплыла к Кипру.

Лазарь, получив сведения о времени отбытия Присно­девы из Иерусалима, и не имея долго никаких известий о Ней, сокрушался великой скорбью. Не зная ничего о случившемся на Афоне, он боялся, не вытерпела ли Пречистая какого либо бедствия от бывшей бури, и не мог не чувствовать страха и тоски, ожидая Ее прибытия. Но вскоре печаль его превратилась в жи­вейшую радость, когда он увидел давно желанную Благодатную Посетительницу. Пресвятая Дева передала ему обо всем про­исшедшем во время отсутствия его в Иерусалиме, и с особенным чувством радости и благодарения Богу рассказала об успехе Своей проповеди на горе Афонской.

Утешив Лазаря и благословив тамошнюю Церковь, Ма­терь Божия возвратилась в Иерусалим ⁷, к утешению и радости всех с нетерпением ожидавших Ее верующих. Здесь посетил Матерь Божию св.Дионисий Ареопагит, также желавший получить от Нее благословение и наставление. Будучи зна­менитым гражданином язы­ческих Афин, достигши, по рождению, учености и даро­ваниям своим, высших пра­вительственных степеней, он едва лишь услышал слова жиз­ни из уст св.Апостола Павла, всем сердцем и умом усвоил Евангелие. Стремясь со времени обращения к Христовой вере видеть Пречистую Деву, Дионисий предпринял далекое пу­тешествие. При виде Благодатной, он не знал меры восторга своего и благодарил Бога. И другие верующие, по-прежнему, во множестве стекались к Богоматери, и Она всех принимала, радовала и наделяла благословением. Немощным Она воз­вращала здравие; печальных утешала; грешников исправляла, и всех утверждала в вере, укрепляла в надежде и проливала в сердце каждого сладость любви Божественной.

Но ублажаемая и прославляемая всеми, Приснодева Сама горела желанием наслаждаться вожделенным лицезрением Сына Своего и Бога. Она приносила теплые и слезные молитвы, чтобы Господь благословил взять Ее из этой земной юдоли в Свои горния селения. «Когда, — взывала Она, — узрю Я прелюбезного Сына Моего? Когда предстану престолу славы Его? О, пресладкий Сын и Бог Мой, время помиловать Меня, Матерь Твою, без зрения лица Твоего здесь сетующую! Изведи из темницы тела душу Мою: ибо, как жаждет олень источни­ков водных, так стремится душа Моя к Тебе, Бог и Сын Мой!» Со времени воскресения и вознесения Господа, когда Божество Его открылось во всей своей силе, и мир стал преклоняться пред именем Распятого, Пресвятой Деве, естественно предстояла величайшая слава и поклонение, как Матери Сына Божия, Спасителя человеков; никто, конечно, и не был достойнее Ее этой славы, равно как никто не употреблял бы эту славу так свято, как Она. Но эта слава и поклонение лишали Ее же­лаемого, ближайшего сходства с Ее Божественным Сыном, Который терпел на земле лишь одно бесславие. Теперь, когда основание и устроение первой Церкви уже совершилось, и хрис­тианство стало распространяться по всему миру, а с тем вместе и слава Ее, Она, по чувству безмерного смирения, тяготилась этой славой и начала умолять Сына Своего взять Ее с земли. Но венец славы, всецело повергаемый Матерью к престолу Сы­на, вскоре преславно украсил Ее главу. И как, по словам Апос­тола, Отец Небесный «превознесе Сына и дарова Ему имя, еже паче всякого имене», так и Сын превознес Пречистую Матерь Свою выше всех творений — небесных, земных и преисподних.

Часто посещая гору Елеонскую, Пресвятая Дева долго там молилась. Здесь так же, как и на Голгофе, все говорило воспоминаниям Ее сердца: и сад Гефсиманский, сохранявший память последней молитвы и кровавого пота Божественного Сына Ее, и поток Кедрский, поивший Его своими струями; и лежащая далее долина Иоасафатова, усеянная могилами Израиля и хранящая в самом названии своем великое значение; и пещерный склеп Гефсиманский, где покоился прах Ее родителей и праведного обручника Ее; и над всем этим гора, с вершины которой вознесся на небо дражайший Сын Ее! Уподобясь Ему, Она часто целые дни и ночи проводила в молитве посреди вертограда масличного. О чем молилась Она? Молилась, без сомнения, о скорейшем распространении спасительной веры в Сына Ее по всему лицу земли; молилась об обращении к вере и познанию истины погибавшего в неверии и ожесточении народа иудейского; молилась о новых Церквах, кои в разных странах и у разных народов были насаждаемы Апостолами; мо­лилась, без сомнения, и о всех будущих Церквах, кои имели быть насаждены их учениками и преемниками, следовательно, молилась и о нас, кои в свое время сподобились просветиться светом веры Евангельской. Но все молитвы Ее оканчивались прошением о скорейшем разрешении Ее от уз плоти, да видит, выну лицом к лицу Того, Который, по вознесении Своем на небо, не являлся Ей уже более. Об этом, как на Елеоне, так и на Голгофе, чаще всего Она молилась, возводя слезные очи Свои к небу.

Однажды, во время такой пламенной молитвы о скорей­шем отрешении от тела, предстал пред Приснодевой Архангел Гавриил и с сияющим радостью лицом возвестил Ей волю Божию о Ее успении, имеющем совершиться через три дня. «Сын Твой и Бог наш, — говорил небесный вестник, — ждет Тебя со всеми Архангелами и Ангелами, Херувимами и Сера­фимами, со всеми небесными духами и душами праведных, чтобы взять Тебя, Матерь Свою, в горнее царство, где Ты бу­дешь жить и царствовать с Ним вечно!» В знамение же торжества Благодатной над телесной смертью, которая не будет иметь над Ней власти и от которой Она должна воспрянуть, как от тихого сна, к бессмертной жизни и славе в свете лица Господня, Архангел вручил Ей райскую ветвь от финикового дерева, сияющую небесным светом, сказав, чтобы ветвь эта была несена пред гробом Преблагословенной в день погребения пречистого тела Ее ⁸. Пресвятая Дева несказанно обрадовалась этой вести и от всего сердца возблагодарила за нее Творца и Сына Своего. Повергшись пред Ним, Она говорила: «не могла бы Я быть достойной принять Тебя, Владыко, если бы Ты Сам не явил эту милость рабе Своей. Но Я сохранила вверенное Мне сокровище; и молю Тебя, Царь славы, огради Меня от области геенской, да не причинит она Мне вреда. Небеса и Ан­гелы всегда трепещут пред Тобой, тем более человек, из земли созданный и не имеющий ничего доброго, кроме того, что он получает от Твоей благости».

Если Господь, по словам Св.Писания, открывал святым Своим и Апостолам кончину их: то еще достойнее и праведнее было — сподобиться такого предвестия Благодатной и Пренепорочной Матери Его. Кому же скорее и приличнее принести к Ней эту радостную весть, как не тому из высших Ангелов, который, всегда предстоял пред Богом, был предвозвестником Приснодеве всех тайн небесных? И хотя жизнь Ее могла окон­читься и иначе, потому что если Энох и Илия были взяты на небо, не испытав смерти, то неужели в этом предпочтении было бы отказано Матери Того, Кто сказал: «Аз есмь воскрешение и живот, веруяй в Мя, аще и умрет, оживет?» Но Ей дол­женствовало подобно Ему умереть, быть во гробе и в третий день силой Его всемогущества воскреснуть, чтобы сбылись слова Псалмопевца: «воскресни, Господи, в покой Твой, Ты и Кивот святыни Твоея!» Она должна была иметь обыкно­венный исход человеческий, да не почтется привидением истина вочеловечения, и да не сомневаются люди проходить на небо теми же вратами смерти, которыми прошла и Царица Небесная, разделяя участь земнородных. Господу было угодно, чтобы Пречистая Матерь Его вкусила смерть подобно всем людям. «Нужно (замечает св.Иоанн Дамаскин), чтобы тело через смерть, как бы через огонь в горниле, подобно злату, очис­тившись от всего мрачного и от грубой тяжести брения, восстало из гроба нетленным, чистым и озаренным светом бессмертия».

«Если непостижимый Плод Ее, для Которого существует небо, добровольно подвергся погребению, подобно смертному, то и безбрачно родившая Его отвергнет ли погребение?» — поет Св.Церковь. «И Богоматерь покоряется закону смерти, хотя, впрочем, только по видимости; отходит и Она в землю, хотя, впрочем, только на краткое время. Она, по смирению, не хотела бы пребыть совсем непричастной смерти, когда Пребожест­венный Сын Ее вкусил смерти.

По совершении последней молитвы на горе Елеонской и по принятии благовестия об успении Своем, Пресвятая Богородица возвратилась домой. Все поколебалось от Боже­ственной силы, окружавшей Ее, и от славы, осиявшей Ее. Лицо Ее, и без того всегда сиявшее благодатью большей, чем лицо Моисея, теперь озарилось еще блистательнейшей славой.

[ Вверх ][ Содержание ][ Книги ][ Чтение ][ Главная ]

Примечания:
*    Дорогой читатель, прошу Ваших святых молитв за рр.Б.Александра и Серафиму. Спаси Господи.
1.   Есть предание, что это была прислужница Марии — Маркелла (См.Толковое Евангелие архим.Михаила, с.403, Лк.XII,27).
2.   Налево, под самой аркой, показывают небольшое углубление в стене, повествуя, что в этом месте стояла Пресвятая Богородица, во время суда над Ее Божественным Сыном.
3.   Горькие чувства Богоматери трогательно изображает прп.Роман Сладкопевец: «Отводят Тебя, Чадо, на беззаконное убиение, — и никто не состраждет Тебе; не следует за Тобой Петр, который сказал Тебе: «не отрекусь от Тебя, хотя бы и умереть мне». Оставил Тебя Фома, взывавший: «идем, умрем с Ним». Прочие все, свои и знаемые, имеющие судить колена Израилева — где они? Нет ни одного! Один умираешь за всех, Чадо единое, после того, что спасал всех и благотворил всем».
4.   Плач Пресвятой Богородицы, песнь 1 и 9.
5.   Эти минуты в жизни Богоматери изображает прп.Роман Сладкопевец: «Мария сокрушалась от тяжкой скорби, и когда Она от великой горести взывала и вопияла, обратился к Ней Тот, Кто из Нее, и так вещал: «Что плачешь, Мати Моя? Что принесу всем прочим же­нам, если не постражду, если не умру? Как спасу Адама, если не вселюсь во гробе? Как привлеку к жизни сущих во аде, если не сниду во ад? Ты зришь, распят Я неправедно. Что же плачешь, Мати? Паче взывай, что стражду по воле… Будучи Словом, стал Я в Тебе плотью, в ней страж­ду, в ней спасаю. Не плачи убо, Мати, но взывай радуясь: с любовью приемлет Он страдания».
6.   В конце бывшего предместья Офель, примыкавшего с восточной стороны к Сиону, у подножия горы Мориа, скрывается в глубокой пещере прекрасный источник, освященный именем Пресвятой Девы Марии. Он проходит сквозь всю оконечность горы Мориа, к водоему Силоамскому. По преданиям Иерусалимским, Пресвятая Дева ходила черпать воду к этому источнику вместе с бедными женами Офеля. К источнику ведут два спуска: первый состоит из 16 мраморных ступеней, до площадки, после которой, опустившись еще по 14 ступеням, достигают до прозрачного источника, идущего во мрак канала, под скалу. Мусульмане имеют большую веру к целебному свойству источника и называют его, как и Силоамский — «райским».
7.   Есть древнее предание, сохраненное в деяниях II Вселенского Ефесского собора, что Пресвятая Дева посещала вместе со св.Апостолом Иоанном малоазийский город Ефес. Впоследствии, там были воздвигнуты храмы в честь Пресвятой Богородицы, и в одном из этих храмов, в 431 году, происходил III Вселенский собор, защитивший достоинство Приснодевы против лжеучения Нестория. Это посещение Ефеса, конечно, совершилось во время путешествия на Афон и Кипр.
8.   Повествуют, что Архангел являлся к Богоматери два раза: за 15 и за 3 дня до Ее успения, и в последний раз вручил Ей райскую финиковую ветвь. На горе Елеонской, неподалеку от вершины Вознесения, показывают то место, где Пресвятая Дева получила это благовестие.

Copyright © 2003-2004
Слава Богу за все!
Webmaster: ds