Некоторые намеки на антихриста, и притом личного, можно находить в Апокалипсисе св.Иоанна Богослова. Эти намеки настолько таинственны и прикровенны, что составленное на основании их только учение об ан­тихристе может легко страдать сильными погрешностями; во всяком слу­чае такое учение не может иметь характера положительности и несом­ненности: оно не может быть гарантировано от чисто субъективного и произвольного понимания дела. И в Православной Церкви всегда суще­ствовало и существует убеждение, что на основании прикровенных апо­калипсических сказаний можно составлять только частное мнение, а ни­как не положительное учение о чем-либо. Поэтому в наших системах догматического богословия апокалипсические сказания никогда не служат доказательством личности антихриста. Так действительно и должно быть: для человеческого ограниченного разума очень трудно проникнуть в со­кровенные тайны Апокалипсиса. Этой трудностью понимания Апокалип­сиса объясняется и то, что на основании апокалипсических мест, состав­лено очень много разнообразных мнений об антихристе. Таких мнений де-Ветте и Эбрард насчитывают до семидесяти пяти. Ввиду таких трудно­стей понимания апокалипсических мест, относящихся к нашему предме­ту, они не могут служить для нас оружием против направляемых на эти места возражений со стороны протестантов. Поэтому, не вдаваясь в поле­мику с противниками нашего мнения об антихристе, мы ограничимся толь­ко кратким объяснением, основанном на толковании отцов и учителей Церкви, относящихся к нашему предмету мест Апокалипсиса. Эти места суть 13:1-12; 17:8-14; 19:2.

Тайнозритель Иоанн видит выходящаго из моря зверя с семью головами и десятью рогами… на головах его имена богохульные… и дал ему дракон силу свою и престол свой и великую власть… и даны были ему уста, говорящие гордо и богохуль­но… И отверз он уста свои для хулы на Бога, чтобы хулить имя Его, и жилище Его и живущих на небе (13:1-2, 5-6). Это видение было разъяснено Иоанну ангелом. Зверь, которого ты видел, — сказал ему ангел, — был, и нет его, и выйдет из бездны и пойдет в погибель… Седмь голов суть седмь гор, на которых сидит жена… И зверь, который был и которого нет, есть восьмой, из числа седми (царей), и пойдет в погибель (17:8-9,11). Эти приведенные слова относили к антихристу некоторые отцы и учители Церкви. Так, Ириней, изображая будущее от­ступничество при антихристе, говорит: «Когда антихрист придет, то по своему желанию восстановит в себе самом богоотступничество… Прише­ствие его, — продолжает этот Отец Церкви, — Иоанн в Откровении так изобразил: и зверь, которого я видел, был подобен барсу и т.д. (приводятся слова 13 гл. Апокалипсиса). В другом месте Ириней, приводя слова тайноз­рителя о победителе десяти царей (17:12-14), говорит: «Итак, очевидно, что имеющий прийти (по связи речи разумеется антихрист) трех из них (десяти царей) умертвит, а остальных подчинит своей власти, и он будет восьмым между ними; и они опустошат Вавилон и сожгут его огнем и пре­дадут свое царство зверю и будут гнать Церковь, а потом будут сокрушены пришествием Господа нашего». Св.Ефрем Сирин, изображая, как он выра­жается, «бесстыдство змия, который, как тать, придет в свое время с наме­рением украсть, закласть и погубить избранное стадо истинного пастыря», приводит те черты, которыми изображается апокалипсический зверь. Пользуясь этими отеческими свидетельствами, мы можем сделать несколь­ко следующих заметок по поводу видения Иоанна Богослова.

В Откровении Иоанна говорится о трех различных зверях: о звере из моря (13:1 и след.), о звере из земли (13:11 и след.) и о звере из бездны (11:7; 17:8 и след.). Если мы сравним 17:3,8 и гл. 13:1-2, то сходство в описании (как здесь, так и там зверю приписываются имена богохульные, семь голов и десять рогов) и явное отношение одной главы к другой (ангел в 17:8 говорит тайнозрителю: Зверь, которого ты видел, был, и нет его…) заставляют считать зверя из моря и зверя из бездны за одного зверя. О звере из моря говорится: Вот я увидел выходящаго из моря зверя с семью головами и десятью рогами… Он был подобен барсу, ноги у него, как у льва, и дал ему дракон силу свою и престол свой и великую власть (13:1-2). Это видение, само собою, напоминает видение Даниила о четырех животных, выходящих из моря (Дан.гл.7). Если там под этим образом изображаются четыре мировые Царства, которые будут существовать на земле (Дан.7:17), то по сходству видений можно допустить, что в видении Иоанна под образом одного зве­ря из моря изображается вообще мирская, враждебно настроенная про­тив Бога и Его Царства сила. Теперь спрашивается, что же означают голо­вы этого зверя. Ответом на этот вопрос служит Апок.17:19: Седмь голов суть седмь гор, на которых жена, и седмь царей. Таким образом, головы означают носителей мирской власти, враждебно настроенных против Бога. Таким представителем мирского могущества будет и зверь, который был и которого нет, то есть зверь из бездны. «Всякое мирское могущество, — говорит Ринк, — воплощается в одном царе и главе: так, Навуходоносор есть воплощение Вавилонского царства (Дан.2:32); Александр Македонский — греческого царства. Уже из этого ясно, что и восьмой царь, или зверь из бездны, будет личным представителем последнего противохристианс­кого царства».

Апокалипсический зверь из бездны, называемый восьмым, несмотря на свое близкое отношение к четырехсоставному зверю из моря, в то же вре­мя имеет некоторое отличие от него. Выйдя из среды семи голов (или ца­рей), зверя из моря (17:10-11), он в то же время будет зверем из бездны, то есть будет иметь связь с царством тьмы, с тайниками демонических сил па­губы (17:8; 9:11; 11:7). Будучи последним представителем мирского антихри­стианского царства, он в то же время будет зависеть от диавола, и в нем боговраждебность его — 17:3 (знак кровожадности). Все эти черты, припи­сываемые тайнозрителем зверю из бездны, не напоминают ли нам челове­ка греха, который представляется ап.Павлом главою отступления и о котором говорится, что пришествие его по действию сатаны (2Фес.2:9)? Заметим при этом, что оба апостола, Павел и Иоанн, говорят о поражении (απώλεια) антихриста совершенно согласно между собою. Как по предсказанию апос­тола Павла, торжество антихриста будет коротко и суд постигнет его скоро (2Фес.2-3,8), так и св.Иоанн, едва только сказал о новом появлении зве­ря, как прибавляет уже, что он пойдет в погибель (17:8,11). Такое сходство между человеком греха и зверем из бездны приводит нас к той мысли, что последний есть также отдельный индивидуум. Далее, к тому же выводу мож­но прийти, если взять во внимание отношение рассматриваемого нами ви­дения Иоанна к видению прор.Даниила о малом роге (Дан.7:8) и о наглом и коварном царе (Дан.8:23). Если там под образом малого рога изображает­ся антихрист, а под образом коварного царя — Антиох Епифан, историчес­кая личность, то здесь изображаемый под образом зверя из бездны анти­христ, по аналогии, так же должен быть личностью. «Фигура Антиоха Епифана, — замечает Ауберлен, — без сомнения, предносилась в мысли Иоанна каждый раз, как он слышал об антихристе, подобно тому, как она пред­носилась в мысли ап.Павла, когда он писал второе послание к Солунянам. Вот в этом-то смысле и сказано: Зверь был, нет его и явится». Вообще, восьмый царь есть одна и та же личность с малым рогом, или с наглым и коварным царем у Даниила (Дан.7:8; 8:23). Одаренный полной властью дракона, вос­пламененный своим бешенством против Бога, он будет последним и страш­ным противником святых перед наступлением славного Царства Христо­ва. Итак, если признавать зверя из бездны за антихриста, а признавать его побуждают, как мы видели, свидетельства некоторых отцов и учителей Цер­кви и контекст речи, то необходимо допустить также, что он есть отдель­ный человек, конкрет, индивидуум, отдельная личность, и именно одарен­ная большою силою и властью, которая соединит в себе все свойства мирского боговраждебного могущества, существовавшие прежде нее. Это, так сказать, заключительное пророчество св.Иоанна, несмотря на свою та­инственность, приводит нас к тому заключению, что он есть личность.

К какой области будет принадлежать антихрист, к религиозной или по­литической, вот вопрос, прежде всего возникающий у нас при рассмотре­нии свойств и деятельности антихриста. Решение этого вопроса потому особенно необходимо, что существуют разногласия касательно этого пун­кта. Так, защитники коллективного понимания антихриста почти все ви­дят в нем исключительно религиозную силу. Действительно, если иметь в виду только известное место из послания ап.Павла к Солунянам, то, пожалуй, можно признать в антихристе только религиозного деятеля. Апостол называет его человеком греха, беззаконником, сыном погибели, против­ником Христу, изображает его как волхва, одним словом, изображает его такими чертами, по которым должно отнести антихриста к религиозной сфере. Но если взять во внимание пророчество Даниила и видение тай­нозрителя Иоанна, то считать антихриста только религиозным деятелем будет ошибочно. Связь же между этими пророчествами, как мы уже нашли, несомненна. Обращаясь к видению прор.Даниила (Дан.гл.7), мы видим, что описанные там звери означают четыре мирских царства, которые вос­станут от земли, как это объяснено у самого же Даниила (Дан.7:17), и как можно выводить из сопоставления четырех зверей пророком со сном На­вуходоносора об одном огромном четырехсоставном теле (Дан.2:31-44). Но прор.Даниил особенно останавливается на изображении четвертого зверя, страшного и притом ненасытимого, жадного. Виденный зверь пред­ставился пророку с десятью рогами, среди которых вскоре появился еще рог малый, но сильный, потому что с возникновением его тотчас исчезли три рога из числа десяти, явившихся прежде него. При таком видении про­року открыто было, что под рогом малым, явившимся на главе зверя, сим­волически изображен некоторый царь, который по своем явлении низло­жит десять царей, обозначенных 10 рогами, и оснует такое царство, иже превзойдет все царства и пояст всю землю и покорит ю и посечет (Дан.7:7-8,22-24). Конечно, это видение пророка, как мы уже имели случай заметить, ближайшим образом относится к сирийскому царю Антиоху Епифану. Но мы знаем, что Антиох Епифан считается прообразом антихриста. Если же так, то мы смело можем утверждать, что прототип этого царя — антихрист так же будет мирским повелителем. «По образу Антиоха Епифана мы, — справедливо замечает Ринк, — необходимо должны ожидать личного анти­христа, который будет мирским повелителем».

В Апокалипсисе св.Иоанна Богослова четыре мировые монархии, изоб­раженные прор.Даниилом под образом четырех зверей, объединяются и представляются под образом одного четырехсоставного зверя, выходяще­го из моря (8:1 и след.). «Апокалипсический зверь, — говорит Ауберлен, — представляет собой земные царства в их совокупности, тогда как Даниил видел их порознь. Он изображает собою земные царства не в отдельнос­ти их друг от друга и не в том или другом периоде их развития, но как одно и то же царство мира, враждебное Царству Божию». Обращаясь к частно­стям в изображении апокалипсического зверя, мы замечаем в нем семь голов, на которых имена богохульные, и десять рогов, украшенных деся­тью диадемами. Что означают эти рога и головы? По свидетельству само­го же Апокалипсиса (17:9-12), как головы, так и рога суть ложные цари и незаконно захваченные ими царства. Зверь же, или антихрист, есть восьмой из числа семи царей, и пойдет в погибель. Таким образом, если верно мнение, что под зверем из моря, который называется восьмым ца­рем, нужно разуметь антихриста, то безошибочно будет считать последне­го, если не царем в полном значении этого слова, то во всяком случае мир­ским владетелем. Не только название этого зверя царем, но и самое дей­ствие, приписываемое ему, не дает права сомневаться в этом. Право зап­рета купли и продажи всякому не имеющему начертания зверя (17:17), даже право убивать не поклоняющихся зверю или образу его (17:15), может ли принадлежать человеку, не занимающему высшего правительственного поста, хотя бы обаятельно действующему на умы и сердца народа? Все это заставляет видеть в антихристе прежде всего политического деятеля, име­ющего право издавать законы и различные постановления. Эта наша мысль не стоит одиноко, но имеет в пользу свою сильное подтверждение в лице таких авторитетных мужей, как отцы и учители древней Церкви. Св.Ири­ней, объясняя известное нам место из Апокалипсиса (17:12-14), замеча­ет: «Очевидно, что оный (антихрист), имеющий прийти (при кончине мира), трех из них (десяти царей) умертвит, а остальных подчинит своей власти, и он будет восьмой между ними… и они будут гнать Церковь, а по­том будут сокрушены пришествием Господа нашего». Св.Кирилл Иеруса­лимский говорит: «Придет предсказанный антихрист тогда, когда окон­чатся времена Римского царства и приблизится скончание мира. Восста­нут все десять царей и в различных, может быть, местах, но в одно и то же время царствовать будут. После них одиннадцатый восстанет антихрист и восхитит власть над Римским царством посредством злого волшебного ис­кусства. Трех из них, которые воцарятся прежде него, он низвергнет, семь остальных имея в своей власти». Хотя этот отец и допускает неточность, называя одиннадцать, между тем как он считается в Апокалипсисе восьмым царем, однако, несомненно то, что он считает его царем, что и важно для нас в данном случае. Св.Ефрем Сирин, изображая хитрость и месть анти­христа, прямо называет его царем. «Когда, — говорит он, — многие сосло­вия увидят добродетели и силы отступника, все возымеют одну мысль и провозгласят его царем. И скоро утвердится царство его, и в гневе поразит он трех великих царей. Потом вознесется сердцем и изрыгнет горечь свою этот змей, смятет вселенную, подвигнет концы ея, всех притеснит…» Изображаемая здесь деятельность антихриста относится не к религиоз­ной или духовной сфере, но ко внешней или политической.

Признавая в антихристе политического деятеля, мы вовсе не устраня­ем и религиозную его деятельность; напротив того, мы должны сознать­ся, что антихрист будет не столько политическим деятелем, сколько ре­лигиозным. Его политическая сфера будет служить для него лучшею и удоб­ною почвой для проведения его духовных целей и для выполнения его сатанинских планов.

Сходство четырехсоставного апокалипсического зверя с видением прор.Дании­ла (Дан.гл.7). Зверь из моря и зверь из бездны, или антихристианство и антихрист (13:1-2; 17:8,11). Что касается сходства четырехсоставного апокалипсического зверя с предметом пророческого видения у Даниила в 7 гл. его пророчеств, то его нельзя приметить даже с первого взгляда. Даниил, по изображению означенной главы его пророчеств, в видении созерцает четырех зверей: первый подобен льву, а крылья у него орлиные; второй похож на медведя с тремя долгими клыками между своими зубами; третий как барс с четырьмя головами и с четырьмя на спине крыльями, подобно птице; четвертый, не схожий ни с каким известным зверем, страшен и ужасен, а также весьма силен: большие железные зубы во рту у него и десять рогов на голове его (Дан.7:1-7). Зверь из моря апокалипсический есть, так сказать, совокупность тех четырех зверей прор.Даниила. От барса он имеет тело, от медведя ноги, от льва пасть, от четвертого страшного зверя Даниилова десять рогов, которые, как разветвления, представляют развитие земной, мирской власти и силы, олицетворяемой, соответственно восточному символическому образу мыслей, в звере ветхозаветного прор.Даниила и звере новозаветного прор.Иоанна.

Четыре зверя, как видно из объяснения самого же прор.Даниила (Дан.7:17) и как можно выводить из сопоставления видения этих зверей проро­ком со сном Навуходоносора об одном огромном четырехсоставном теле (Дан.гл.2), означают четыре царства: Вавилонское, Мидоперсидское, Греческое и Римское с славяно-германскими разветвлениями. Указания на эти же земные царства, поскольку они заявят свое противление Христу и Богу, следует усматривать и в четырехсоставном звере апокалипсическом, только с тем различием, что у прор.Даниила под четырьмя царствами уже ясно разумеются, согласно принятому издавна церковному толкованию, четыре различные мировые монархии; в четырехсоставном же звере тайнозрителя Иоанна видится мировая, человеческая сила не в ее раздельно­сти, но в ее совокупности, вообще с той стороны, с какой она явит себя враждебною Богу и богоустановленным учреждениям, а потому необхо­димо поведет к воплощению себя в решительном богопротивнике — анти­христе. Основная мысль или идея, которую тайнозритель выражает един­ством четырехсоставного зверя — та, что различные всемирные монар­хии, как скоро в них заметно дает себя чувствовать гнет недостойных пред­ставителей, суть только проявления одного и того же противобожествен­ного принципа. Намекая на единство этого принципа, св.Иоанн Богослов тесным составом частей зверя из моря и их взаимным отношением характеризует свойства исключительно мирской, земной силы. «Барс, — гово­рит Мейер, — напоминает лукавство и неверность, смелость и свирепость; твердые лапы медведя указывают на хладнокровие и осторожность, упор­ство и бесстыдство; пасть льва говорит о высокомерии и алчном власто­любии, а все в совокупности свидетельствует о коварстве и жестокости. Без сомнения, во всей полноте своей, этот образ может принадлежать толь­ко личному антихристу, но что из этого образа принадлежит древней или новой политике, это мы знаем из истории. Впрочем, всякий символ, на­пример, символ льва, может иметь и обратную сторону, и история пред­ставляет нам немало народных или национальных правителей с больши­ми нравственными достоинствами».

Останавливая главным образом внимание на свойствах мирской, зем­ной силы, тайнозритель Богослов как бы вскользь и сокращенно указы­вает на различных носителей и выразителей этой силы. Он говорит о семи головах и десяти рогах аллегорического зверя. Семь этих голов оз­начают семь различных главных государств в мире, достигнувших уже такой степени земного могущества, что о них впоследствии тайнозри­тель говорит (17:9) как о семи рогах. Пяти из этих государств уже не ста­ло, по изъяснению самого Апокалипсиса, это именно Ассирии (Санхе­риб), Вавилона (Навуходоносор), Мидо-Персии (Кир), Македоно-Греции (Александр Македонский) и Сирии (Антиох Епифан). Остается видоизмененный Рим с германо-славянскими разветвлениями. Последние вос­пользовались наследием от древнего Рима, некоторое время сами про­являли мировую силу зверя, гнали Церковь Божию и вели войну с Агнцем, то есть со Христом. Но потом Агнец победил их; они сделались христиа­нами, и на месте языческих государств утвердилась система христианс­ких государств. Это и значит, что голова зверя была смертельно ранена. Впрочем, седмеричное число голов апокалипсического зверя может иметь и таинственное священное значение. У апокалипсического зверя из моря семь голов такие же и столько, как и у дракона или сатаны (12:3), действующего позади из моря. Так как, по мировоззрению Иоанна Бого­слова, весь мир лежит во зле (έν πονηρω) (1Ин.5:19), во злом или лука­вом, то есть диаволе, насколько он, мир, противополагается или удаля­ется от Бога, то понятно, что и позади представителей грубой мирской власти может действовать и действует дух злобы. Но этот дух как дух, хотя и мрачный, старается отобразить седмеричное число духов Божи­их в седмеричном числе голов аллегорического апокалипсического зве­ря из моря. Только злой дух при этом как отец лжи, является не совсем себе верным и последовательным. Пытаясь отобразить седмеричное чис­ло духов Божиих (1:4; 4:5; 5:6), сатана семи головам аллегорического зве­ря дает уста, говорящие гордо и богохульно (на головах зверя имена хуль­на), и впоследствии седмеричное число переменяет на десятиричное, желая оспорить власть у Агнца, имеющего семь рогов (полнота силы). Десять рогов зверя из моря означают также представителей царской власти. Это видно, во-первых, из того, что рога рисуемого у Апокалипти­ка зверя имеют на себе десять венцов, или диадем, — символ царственно­го достоинства, а во-вторых, из прямого свидетельства Апокалипсиса, признающего в десяти рогах десять царей, которые еще не получили царской власти, но примут ее со зверем, как цари, на один час. Замечатель­ный упадок царского авторитета, сопровождающийся губительным дей­ствием попрания и разорения предмета своего владычества — вот черты десяти будущих царей Апокалипсиса, которые, несмотря на то, что бу­дут иметь едину волю и одни мысли, передадут силу свою и власть зве­рю, который в Апокалипсисе называется осьмым по отношению к тем семи царям, представителям власти семи могущественных царств в мире, о которых была речь выше.

Зверь апокалипсический, именуемый осьмым и означающий, собствен­но, злейшего врага Бога и богохранимого социального порядка, имеет близкое отношение к четырехсоставному зверю апокалипсическому: сре­ди условий и обстоятельств, олицетворяемых этим аллегорическим зве­рем, он возникнет и разовьется. Вот поэтому-то и Апокалипсис в конце речи о звере из моря говорит словами, имеющими отношение собствен­но к антихристу — последнему противнику Христа (13:5)  (обозначение времени деятельности антихриста). Тем не менее зверя, именуемого восьмым, нужно отличать от зверя из моря. Этот зверь не из моря, но из бездны, имеет непосредственную связь с бездною, то есть тайниками де­монических сил пагубы (17:8; 11:7; 9:11). Он зверь багряный (17:3), в знак расположенности его к крови, преследованиям и козням; имена богопро­тивные, украшавшие головы зверя четырехсоставного и знаменующие их нечестие, покрывают все тело зверя багряного в знак того, что боговраждебность проникает его всецело и проявится в нем вполне. Он выйдет из среды семи голов (или царей) зверя из моря; это значит, воплотит в себе все то, что в течение долгих веков накоплялось греховного, злого, бого­враждебного в жизни неверующего и греховного мира, находящегося в постоянном смятении.

При полном развитии антихристианского, противозаконного бытия или сущности земная среда антихриста сближается с его подземного сре­дою происхождения — адом, пагубой. При тесной связи с пагубною силою самого сатаны и при своих отличительных характеристических призна­ках осьмой зверь в Апокалипсисе у Иоанна Богослова не есть все-таки воп­лощение самого диавола-сатаны, а личность особая, единичная — предста­витель антихристианской идеи. Необходимость выразителя или воплотителя этой идеи ясно и живо сознает немецкий богослов Ланге, когда говорит: «Всякая господствующая идея настолько воплощается наконец в одной или в нескольких личностях, что они становятся представителями ее. Поэтому если бы даже Библия ничего не говорила об антихристе как о лице, то самый дух последних времен потребовал бы, чтобы явился нако­нец некто антихрист, который двинет восстание на Бога к последним пре­делам его». Имея, таким образом, свой «raison d'etre», зверь, таинственно называемый осьмым и означающий у тайнозрителя никого другого, как антихриста, в конечной своей судьбе, по словам Апокалипсиса, также от­личен от диавола-сатаны (20:10). Подобным образом и ветхозаветный прообраз антихриста Антиох Епифан был единственной личностью, на которую символически указывает, по свидетельству древнецерковного предания, небольшой рог, развившийся мало-помалу среди десяти рогов четвертого зверя Даниилова, пред которым три из этих десяти исторг­лись (Дан.7:8). По всей вероятности новозаветный пророк с мыслью об этом ветхозаветном богопротивнике сказал относительно еще имеющего явиться новозаветного богопротивника: Зверь был, и нет его, и явится (17:8).

По среде, из которой выйдет антихрист, а также и по другим ярким чертам, в которых изображается осьмой зверь из бездны, то есть анти­христ, в Апокалипсисе, следует видеть в нем силу политическую, мировую и богохульную. За то же говорит и сходство будущего противника Христо­ва с Антиохом Епифаном, рьяным противником Бога и Его закона в вет­хозаветное время. Силу политическую в звере из бездны замечали многие отцы и учители Церкви, изъяснявшие апокалипсические пророчества. Св.Ириней (II век), епископ Лионский, ближайший ученик св.Поликар­па, слушавший наставления непосредственно из уст самого апостола и еван­гелиста Иоанна, сближая символическое значение голов и рогов апокалипсического зверя из моря, говорит: «Очевидно, что оный имеющий прийти (при кончине мира) трех из них (десяти царей) умертвит, остальные же покорятся ему, и сам он сделается осьмым: вместе нападут они на Церковь». Св.Кирилл Иерусалимский, писатель IV века, свидетельствует об антихристе: «Человек богохульник и законопреступник, который по­лучит царство не от предков, но похитит власть посредством волхования».

Зверь из земли и предтеча антихриста (13:11-18). Всякая сила полити­ческая, кроме средств внешних — орудий огня и меча, — располагает и внут­ренними средствами просвещения и образования. Так, сила политическая правильная и законосообразная; не иначе и сила политическая извращен­ная и беззаконная. Фараон египетский в борьбе против истинного Бога и Его народа пользуется содействием Ианниа и Иамврия, ложных проро­ков своего времени (Исх.7:11,22; 2Тим.3:8). Вавилонский царь является в сопровождении халдейских мудрецов, твердой опоры своего государства (Дан.гл.2). Антихрист как политическая сила явится не без сопровожде­ния своего ложного пророка, которого Этингер иронически называет при­дворным философом антихриста.

Ложный пророк последнего противника Христа и Церкви как его пособник будет действовать в духе и направлении антихриста; почему он носит с последним в Апокалипсисе одинаковое имя зверя, но зверя из земли, то есть зверя, одаренного земною мудростью и волей, или зве­ря, происшедшего из более или менее твердого, более или менее упоря­доченного мира образованности и мудрости. Образные, отличительные черты этого зверя-лжепророка, представленные с точки зрения восточ­ной символики: два рога, подобные агнчим, и речь дракона (13:11). Рога эти, вместилище силы и крепости, отличаются внешнею скромностью и указывают на то, что ложный пророк будет стараться проявить такую же силу над человеческими сердцами и умами, как Христос — непорочный Агнец Божий (Ин.1:29). Но речь ложного пророка — речь дракона-змея, прельстившего некогда Еву, изобличает в нем мудрость естественную, земную, антихристианскую, бесовскую, (σοφία επίγειος)  (Иак.3:15). Вы­ходя из области упорядоченных отношений человеческой жизни, зверь из земли, или лжепророк, будет высказывать мысли, возбуждающие не беспокойные страсти, но учение планосообразное, строго обдуманное, основанное на знании человеческих обычаев и правил, только приправ­ленное мишурным блеском сатанической мудрости. Эта мудрость, про­поведуя, по-видимому, христианство, «обрезывает в нем все, что есть сверхъестественного в истории спасения, в пособиях веры, в славных ее обетованиях, — словом, все существенное». По направлению и харак­теру своей деятельности ложный пророк тайнозрителя, отождествляе­мый (19:20; ср.13:12 и далее) у него со зверем из земли, может быть образом всех ложных пророков, о которых Господь вообще сказал, обозначая их лицемерие: Приходят в одежде овчей, а внутренне суть волки хищные (Мф.7:15). Но, признавая в последнем ложном пророке выраже­ние ложного пророчества вообще, нельзя отрицать действительности появления этого лжепророка как отдельного лица пред лицем антихрис­та. Лжепророк антихриста составит прямую противоположность двум пророкам древности — Илии и Еноху, имеющим явиться, как мы знаем, в последние времена для утешения и одобрения истинно верующих. Впро­чем, независимо от этого противоположения конечная судьба лжепро­рока, при которой он мыслится вместе, но раздельно от зверя-антихриста, равно как и от диавола, также смысл и характер собственной деятельности лжепророка настоятельно требуют видеть в нем отдель­ное лицо.

По общему смыслу и значению своего лица и дела ложный пророк бу­дет относиться к антихристу так же, как истинный пророк и креститель Иоанн относится ко Христу. Ложный пророк своим проявлением и дея­тельностью определит грядущего противника Христа как антихриста. В частности, деятельность ложного пророка антихриста, как она описана в 13 гл. Апокалипсиса, характеризуется с трех сторон в трояком отношении, резко отмечаемом глагольной формой ποιεί в нашей славянской Библии, переданной словами: творяше (13:12), сотвори (13:13) и сотворит (13:16).

Во-первых, деятельность великого лжепророка характеризуется вооб­ще как деятельность в сфере духа на сознание людей. Неуловимую работу противохристианских идей великий лжеучитель в конце дней принесет в жертву развитию внешней силы антихриста; по содержанию, духу и на­правлению своего учения он будет неудержимо стремиться к тому, чтобы чувственно настроенные люди по всему лицу земли поклонились антихри­сту, то есть признали его своим богом и оказали ему повиновение. Обита­тели земли, слепо привязанные к земным, материальным интересам, ут­ратившие всякую веру в предметы духовные, невидимые, легко и скоро подпадут влиянию учения лжепророка. По силе этого влияния на людей может даже показаться, что лжепророк — более высшая и значительная сила, чем сам антихрист. Но думать так вполне решительно нельзя, ибо все-таки великий лжепророк будет в служебном отношении к антихристу.

Для успеха своей служебной, проповеднической деятельности лжепро­рок, во-вторых, проявит чудесные свои действия. Подобно тем лжепроро­кам, явление которых предсказывал наш Божественный Учитель и кото­рые сотворят велия знамения и чудеса, последний лжепророк, предтеча ан­тихриста, сотворит также знамения и чудеса столько же многочисленные, сколько и таинственные. В основе этих чудес будет лежать то же таинствен­ное влияние злых духов на землю, что и в мнимых чудесах магов египетских. Из многих чудес лжепророка в Апокалипсисе упоминается прежде всего то, что лжепророк низведет огонь с неба на землю пред взором людей — и это в соответствии чуду Илии и Еноха в конце времен (11:5). Да­лее, у тайнозрителя в прогрессивно возрастающем порядке указывается еще чудо лжепророка. Помощник антихриста, лжепророк убедит людей еще прежде личного, для всех очевидного явления антихриста сделать изображение его, то есть ясно выразить свою преданность антихристу, показать полное усвоение всех его антихристианских свойств. Затем ве­ликий лжепророк оживит в сознании людей это изображение антихрис­та, то есть сделает нечто похожее на воскресение Христа, чтобы чрез это образ антихриста поставить в уме и представлении людей на место обра­за Христа. Конечно, с другой стороны, образ антихриста может иметь оче­видную, для всех наглядную действительность; в таком случае изображе­ние антихриста, сделанное людьми по внушению лжепророка, должно иметь аналогию в изображении Наполеона I, выставленном некогда в бам­буковых домах отдаленного Китая, среди своеобразных туземных богов; тогда и речь иконы антихристовой нельзя представлять себе только как умную, духовную, совершающуюся в представлении молящихся, но как действительную. Во всяком случае сделанное и рассматриваемое чудо лжепро­рока сделает то, что многие из образованного круга этого греховного мира к концу дней его подпадут соблазну поклониться сделанному по инициа­тиве ложного пророка образу или образам антихриста, произведенным ли только в сознании людей или же представленным в очевидной для всех действительности.

С третьей стороны, деятельность лжепророка представляет дерзкое его обращение с людьми, внешнее принудительное действие на них, со­единенное с диким, ничем не оправданным произволом (13:16-18). Если икона или идол, сделанные по приказанию лжепророка, будут иметь силу моментально убивать, прекращать жизнь непоклоняющихся им (13:14,15), то сам лжепророк станет продолжительно мучить непризнающих его учения; пагубное свое влияние и действие он прострет на всех людей без различия их пола, возраста, состояния и положения и притом направит в сферу самых обычных, ежедневных отношений. По словам тайнозри­теля, лжепророк сделает то, что всем малым и великим, богатым и бедным, свободным и рабам положено будет начертание на правой руке или на челе их. Это обычное выражение полной зависимости, или издавна утвердившийся знак безусловного повиновения какому-либо лицу, в на­стоящем случае антихристу, подобный, например, начертанию имени пол­ководца на плечах или кокарде воина, также имени господина на лбу раба, будет иметь такое практическое действие на людей в их обиходной жиз­ни, что не имеющие знака антихристова лишатся даже малейшей возмож­ности заниматься торговлею, покупать что или продавать; утратят вся­кие права гражданственности.