I.  У лукавого и виновника всех зол — змия, — я разумею диавола, — есть обычай многими спо­собами воевать с человеком, созданным по образу и подобию Божию, и причинять ему смерть при посредстве противоположных уловок. Ибо тот­час в начале всеял в него надежду и желание сде­латься Богом и через них низвел [его] до смерти бессловесных. Однако много раз прельстил его и постыдными, и неразумными удовольствиями. А сколь велика противоположность между боже­ским состоянием, [которое он обещал человеку] и неразумною похотью? То приводил к безбо­жию, как говорит Богоотец Давид: Сказал без­умец в сердце своем: «нет Бога» (Пс.52:2); то — ко многобожию; и то убеждал не поклоняться да­же Тому, Кто по природе — Бог; а то [убеждал поклоняться] демонам; а еще приучил поклонять­ся и небу, и земле, и солнцу, и луне, и звездам, и остальной твари даже до животных и пресмы­кающихся. Ибо одинаково худо как не воздавать должной чести достойным уважения, так и уде­лять неприличествующую славу недостойным чес­ти. Истина же, идя средним путем, все эти неле­пости отвергает и учит исповедовать единого Бо­га, одно естество в трех Лицах, Отце, и Сыне, и Святом Духе; зло же, говорит она, не есть сущ­ность, но нечто случайное, некоторая мысль, и слово, и действие вопреки закону Божию; свое существование оно имеет в том, что мыслится, и говорится, и делается, и вместе с прекращением [этого] исчезает и оно. Еще же она возвещает и то, что Христос — один из Святой Троицы, что Он состоит из двух естеств и что Он — одно Лицо. Но враг истины и неприязненно относящийся ко спасению людей, некогда много раз прельстивший не только язычников, но и сынов Израиля делать изображения демонов, и нечестивых людей, и птиц, и зверей, и пресмыкающихся и поклоняться им как богам, теперь старается привести в смятение живущую в мире Церковь Христову: посредством беззаконных уст и лукавого языка примешивая к божественным словам порок и пы­таясь прикрывать отвратительный и мрачный его образ и отклонять сердца неукрепившихся от ис­тинного и Отцами переданного обычая.

II.   Ибо некоторые восстали, говоря, что не должно для созерцания, и славы, и удивления, и соревнования изображать и выставлять [публично] спасительных чудес и страданий Христа и подвигов святых против диавола. И кто, обладая божественным знанием и духовною проницательностью, не замечает, что [это] — внушение диавола? Ибо он не желает, чтоб было обнародуемо поражение и посрамление его, также не желает и того, чтобы была начертана слава Бога и святых Его. Ибо если бы мы делали изображение невидимого Бога, то действительно погрешали бы, потому что невозможно, чтоб было изображено бестелесное, и не имеющее формы, и невидимое, и неописуемое. И опять: если бы то, что мы делали, считали богами и служили как богам, то действительно поступали бы нечестиво. Но мы не делаем ничего из этого. Ибо, после того как Бог, по неизреченной Своей благости, воплотился и явился на земле во плоти, и обращался между людьми (Вар.3:38), и воспринял природу [нашу], и вели­чину, и образ, и цвет плоти, мы, делая Его изо­бражение, не погрешаем. Ибо сильно желаем уви­деть Его образ; потому что, как говорит божест­венный Апостол, теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно (1Кор.13:12). Изо­бражение же и есть тусклое стекло и гадание, соразмерное с величиной нашего тела. Ибо, гово­рит божественный Григорий, ум и после многих напряжений не в состоянии выйти из пределов телесного.

III.   О, прочь от тебя, завистливый диавол! Ты завидуешь нам в том, чтобы мы видели Госпо­да нашего изображение и через него освящались, что также видели спасительные Его страдания, и удивлялись Его снисхождению, и созерцали Его чудеса, и познавали, и прославляли могущество Его Божества. Ты завидуешь святым из-за дан­ной им от Бога чести. Не желаешь, чтобы мы видели начертанною их славу и сделались подра­жателями их мужества и веры. Не повинуемся тебе, завистливый и человеконенавистный демон. Услышьте, народы, племена, нации, мужи, жен­щины, дети, старцы, юноши и младенцы, святой народ христианский! Если кто благовествует вам вопреки тому, что Вселенская Церковь приняла от святых Апостолов, и Отцов, и соборов и со­хранила доныне, не послушайте его! Не прини­майте совета змия, как приняла Ева и пожала смерть. И если Ангел или царь будут благовествовать вам вопреки тому, что приняли вы, закройте уши! Ибо я, ожидая исправления, пока страшусь сказать, как говорил божественный Апос­тол: Да будет анафема!

IV.   Но те, которые не исследуют смысла Пи­сания, говорят, что Бог сказал через законодателя Моисея: Не делай себе кумира и никакого изобра­жения того, что на небе вверху, и что на земле внизу (Исх.20:4). И через пророка Давида: Да по­стыдятся все служащие истуканам, хвалящиеся идолами (Пс.97:7), и другое многое таковое же. Ибо чего б ни привели они из божественного Пи­сания и из святых Отцов, должно быть понимае­мо надлежащим образом.

Итак, что нам говорить на это? Что иное, если не то, что сказано Господом? Исследуйте писания. Ибо исследование Писаний — прекрасное дело. Но здесь направляйте ум благоразумно! Обмануть Бога, возлюбленные, невозможно. Ибо один — Бог, один — Законодатель Ветхого и Нового За­вета, многократно и многообразно говоривший из­древле отцам в пророках (Евр.1:1) и в последние времена в Единородном Его Сыне. Поэтому на­правляйте свой ум со тщанием! Это слово — не мое; Святой Дух объявил через святого Апостола Павла: Бог, многократно и многообразно говорив­ший издревле отцам в пророках (Евр.1:1). Заме­чай, что Бог говорил многократно и многообразно. Ибо как сведущий врач не всем и не всегда дает один и тот же вид [лекарства], но каждому дает лекарство необходимое и полезное, обращая вни­мание и на страну, и на болезнь, и на время, то есть на положение дела, и [телесное] состояние, и на возраст: и дитяти — одно, совершеннолетне­му же, сообразно с возрастом, другое; иное — боль­ному, и другое — выздоравливающему, и каждо­му из больных не одно и то же, но сообразно со свойством [его тела] и болезнью; и иное — летом, и другое — зимой, и осенью, и весной, и в каждом месте — соответственно свойству места; так и прекрасный Врач душ находившимся в детском еще возрасте, и изнемогавшим от болезни идоло­служения, и считавшим идолов богами, и покло­нявшимся им как богам, и отвергавшим поклоне­ние Богу, и воздававшим славу Его твари запре­тил делать изображения. Ибо невозможно делать изображение Бога — бестелесного, и невидимого, и невещественного, и не имеющего ни внешнего вида, ни очертания, и непостижимого. Ибо как будет изображено то, что недоступно зрению? Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил (Ин.1:18). И: ни­кто, узрев лице мое, жив не будет, говорил Бог.

V.   А что идолам поклонялись как богам, по­слушай, что [говорит] Писание в Исходе сынов Израиля, когда Моисей взошел на гору Синай и на долгое время остался [там], сидя с Богом, и получил закон, когда неблагодарный народ вос­стал на Аарона, слугу Божия, говоря: Сделай нам бога, который бы шел перед нами, ибо с этим че­ловеком, с Моисеем, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось (Исх.32:1); потом, когда сняли с их женщин украшения и отлили из металла [тельца], и ели, и пили, и упи­лись как вином, так и заблуждением, и начали играть, говоря в безумии: Вот бог твой, Израиль (Исх.32:8). Видишь, что богами они имели идо­лов? Ибо не сделали изображения Зевса или то­го, или этого, но, как пришлось, дали золото для приготовления идола, какой бы ни удался, и вы­шло изображение животного с бычьей головой ¹. Итак, этого рода отлитые из металла предметы они имели богами и, как богам, поклонялись то­му, что было жилищем демонов. И что служи­ли твари вместо Творца, говорит божественный Апостол: И славу нетленного Бога изменили в об­раз, подобный тленному человеку, и птицам, и чет­вероногим, и пресмыкающимся, и служили твари вместо Творца (Рим.1:23,25). Ради этого Бог за­претил делать всякое подобие.

VI.   Я знаю Того, Кто неложно сказал: Гос­подь, Бог наш, Господь един есть (Вт.6:4); и: Гос­пода, Бога твоего, бойся, и Ему одному служи (Вт.6:13); и: Да не будет у тебя других богов (Исх.20:3); и: Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле (Исх.20:4); и: Да постыдятся все служащие ис­туканам (Пс.97:7); и: Боги, которые не сотворили неба и земли, исчезнут (Иер.10:11); и то, что та­ковым образом Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках (Евр.1:1), в последние дни… говорил нам в Сыне… чрез Кото­рого и веки сотворил (Евр.1:2). Я знаю Того, Кто сказал: Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого живого и истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа (Ин.17:3). И верую во единого Бога, одно Начало всего, безначального, несозданного, не подверженного гибели и бес­смертного, вечного и постоянного, непостижи­мого, бестелесного, невидимого, неописуемого, не имеющего образа; в одну пресущественную сущ­ность, в Божество — пребожественное, в трех Лицах: Отце, и Сыне, и Святом Духе, и только Ему одному служу, и только Ему одному воздаю служебное поклонение. Поклоняюсь одному Бо­гу, одному Божеству, но служу и Троице Ипос­тасей: Богу Отцу, и воплотившемуся Богу Сыну, и Богу Святому Духу, не трем Богам, но одному; не разделенным Ипостасям, но соединенным; воздаю не три поклонения, но одно; не каждой из Ипостасей порознь, но трем Ипостасям вместе, как одному Богу, воздаю одно поклонение. Не поклоняюсь твари вместо Творца, но поклоня­юсь Создателю, подобно мне сделавшемуся со­творенным и, не уничижив Своего достоинства и не испытав какого-либо разделения, снизошед­шему в тварь, чтобы прославить мое естество и сделать участником в божественном естестве. Вместе с Царем и Богом поклоняюсь и багрянице тела, не как одеянию и не как четвертому лицу, — нет! — но как ставшей причастного такому же Бо­жеству и, не испытав изменения, соединившейся с Освятившим ее. Ибо не природа плоти сделалась Божеством, но как Слово, оставшись тем, чем Оно прежде было, не испытав изменения, стало плотью, так и плоть воспринята Словом, не потерявши того, что она есть, лучше же сказать: будучи соединенною с Словом в ипостась. По­этому смело изображаю Бога невидимого, ради нас ставшего Причастным и плоти, и крови. Не невидимое Божество изображаю, но посредством образа выражаю плоть Божию, которая была ви­дима. Ибо если невозможно изобразить душу, то сколь больше — Бога, давшего невещественность и душе?

VII.   Но, говорят, Бог сказал через законода­телей Моисея: Господа, Бога твоего, бойся, и Ему одному служи (Вт.6:13); и: Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу (Исх.20:4).

Братие! Поистине заблуждаются не знающие, что буква убивает, а дух животворит (2Кор.3:6), не отыскивающие скрытого под буквою духа. Им я по праву мог бы сказать: Научивший вас этому да научит и тому, что [из сего] следует. Уразумей, как толкует это законодатель, примерно так гово­ря во Второзаконии: И говорил Господь к вам из среды огня; глас слов Его вы слышали, но образа не видели, а только глас (Вт.4:12). И немного спус­тя: Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на Хориве из среды огня, дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изо­бражений какого-либо кумира, представляющих мужчину или женщину, изображения какого-либо скота, который на земле, изображения какой-либо птицы крылатой (Вт.4:15—17). И после краткого промежутка: И дабы ты, взглянув на небо и увидев солнце, луну и звезды и все воинство небесное, не прельстился и не поклонился им и не служил им (Вт.4:19). Видишь, что одна цель, чтобы мы не служили твари вместо Создателя и, кроме одно­го только Творца, [никому] не воздавали служеб­ного поклонения? Поэтому всюду с поклонением он соединяет служение. Ибо опять говорит: Не будет у тебя других богов перед лицем Моим. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и: Не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой (Исх.20:3-5). И опять: И разрушьте жер­твенники их, и сокрушите столбы их, и сожгите огнем рощи их, и разбейте истуканы богов их. Не то должны вы делать (Вт.12:4) другому Богу. И спустя немного: И не делай себе богов литых. Видишь, что ради [избежания] идолослужения он запрещает писание изображений, так как невозможно изображать себе бесколичественного, и неописуемого, и невидимого Бога? Ибо образа Его, говорит он, не видели, соответственно чему и Павел, стоя в средине ареопага, также говорит: Итак мы, будучи родом Божиим, не должны ду­мать, что Божество подобно золоту, или серебру, или камню, получившему образ от искусства и вы­мысла человеческого (Деян.17:29).

VIII.   Иудеям, конечно, это было предписано по причине склонности их к идолослужению. Мы же (если сказать с Богословом), которым дано, избежав суеверного блуждания, познав истину, находиться в чистом [и святом] общении с Богом и служить одному только Богу, изобиловать со­вершенством Богопознания и, по миновании детского, достигнуть возраста мужа совершенного — не быть более младенцами (Еф.4:14), получили от Бога способность различать и знаем, что мо­жет быть изображаемо и что не может быть вы­ражено посредством изображения. Ибо закон был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оп­равдаться верою, и мы, доколе были в детстве, были порабощены вещественным началам мира (Гал.3:24; Гал.4:3). Ибо образа Его, говорит [Пи­сание], не видели. О мудрость законодателя! Как будет изображено невидимое? Как будет уподоб­лено неуподобимое? Как будет начертано не имею­щее количества и величины, и неограниченное, и не имеющее вида? Как будет нарисовано краска­ми бестелесное? Как будет придан вид неизобра­зимому? Итак, что таинственно показывается [в этих местах]? Ясно, что теперь нельзя тебе изо­бражать невидимого Бога, а когда увидишь бес­телесного ради тебя вочеловечившимся, тогда де­лай изображение человеческого Его вида. Когда невидимый, облекшись в плоть, становится видимым, тогда изображай подобие Явившегося. Ко­гда Тот, Кто, будучи, вследствие превосходства Своей природы, лишен количества, и качества, и величины, Кто, будучи образом Божиим, принял образ раба (Флп.2:6-7), через это сделался огра­ниченным в количественном и качественном от­ношениях и облекся в телесный образ, тогда на­чертывай на досках и выставляй для созерцания Восхотевшего явиться. Начертывай неизреченное Его снисхождение, рождение от Девы, крещение во Иордане, преображение на Фаворе, страдания, освободившие нас от страстей, чудеса — призна­ки Божественной Его природы, совершаемые при посредстве плоти, спасительное погребение Изба­вителя, восшествие на небо; все рисуй: и словом, и красками, и в книгах, и на досках.

IX.   Не сотвори себе, говорит [Писание], куми­ра, ни всякого подобия. Когда Бог повелел это, сотвори, говорит, завесу ко входу скинии из голу­бой, пурпуровой и червленой шерсти и из кручено­го виссона… и искусною работою сделал на ней хе­рувимов (Исх.36:35). Что ты делаешь, о Моисей? Ты говоришь: Не сотвори себе кумира, ни всякого подобия, и ты [же] устраиваешь завесу — искус­ною работою херувимы — и двух Херувимов из чистого золота? Но послушай — что отвечает те­бе слуга Божий Моисей. О слепые и безумные, поймите силу говоримого, твердо держите в ду­шах ваших. Я сказал, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на Хориве из среды огня (Вт.4:15), дабы никогда не развратились и не сделали себе изваяний, изобра­жений какого-либо кумира (Вт.4:16). Я не сказал: Не сделай изображения Херувимов, как рабов, предстоящих очистилищу, но: да не сотвори себе богов литых, и: не сотвори всякого изображения, как богов, и не послужи твари вместо Творца. Итак, я не сделал подобия Бога, ни подобия кого-либо другого как Бога, ни подобия человека, ибо природа человеческого рода порабощена греху. Не послужил я и твари вместо Творца. Но вся­кой твари подобие, [то есть] скинию, я устроил по образу, показанному мне на горе, и Херувимов, осеняющих очистилище, как предстоящих Богу. Заметил ты, как обнаружилась цель Писания для тех, кто разумно ее исследует? Ибо должно знать, возлюбленные, что во всяком деле разыс­кивается истина, и ложь, и цель того, кто его со­вершает, прекрасна ли она или худа. Ибо хотя в Евангелии изображены и Бог, и Ангел, и человек, и земля, и вода, и огонь, и воздух, я солнце, и луна, и свет, и тьма, и сатана, и демоны, и змеи, и скорпионы, и жизнь, и смерть, и ад, и доброде­тели, и пороки, и все — как прекрасное, так и ху­дое; но, однако, так как все говоримое о них — ис­тинно и целью имеет славу Бога, и наше спасение, и славу восхваляемых Им святых, с одной сторо­ны, с другой — посрамление диавола и его демо­нов, то мы поклоняемся, и обнимаем, и целуем, и приветствуем глазами, и устами, и сердцем. Равным образом [воздаем честь] и всему Ветхому и Новому Завету, и словам святых и превосход­ных Отцов. Постыдное же, и отвратительное, и нечистое писание проклятых манихеев, содержа­щее те же самые имена и выдуманное для славы диавола и его демонов и для гибели души, отвер­гаем с презрением и бросаем от себя прочь. Та­ким образом, и в деле, касающемся изображений, должно отыскивать как истину, так и цель тех, кто их устрояет. И если она истинна и права и если [изображения] делаются для славы Божией и Его святых, и для соревнования добродетели, и избежания порока, и спасения душ, то должно принимать [их] с радостию и почитать как обра­зы и подражания, и подобия, и книги для неграмотных, и поклоняться, и целовать, и приветст­вовать глазами, и устами, и сердцем, как подобие воплотившегося Бога, или Его Матери, или свя­тых, соучастников страданий Его и славы Хрис­товой, и победителей, и истребителей диавола, и демонов, и заблуждения их. Если же кто-либо ос­мелится сделать изображение Божества — неве­щественного и бестелесного, то мы отвергаем его как ложное. И если кто-либо [осмелится сделать изображение] для славы, и чести, и поклонения диаволу или демонам, то оказываем презрение и истребляем огнем. И если кто-либо обоготворит изображение людей, или домашнего скота, или птиц, или пресмыкающихся, или какой-либо иной твари, того предаем анафеме. Ибо как святые От­цы ниспровергли святилища и храмы демонов и на их местах воздвигли храмы в честь имени Бога и святых, и эти мы почитаем, — так истребили они и изображения демонов и вместо тех устрои­ли изображения Христа, и Матери Его, и святых; почитаем мы также и эти. И во время Ветхого Завета, конечно, не воздвигали храмов в честь имени людей Израиля, не праздновалась память [человека]. Ибо природа людей была еще под проклятием; и смерть была приговором [то есть наказанием], почему и была оплакиваема; и ка­савшийся тела умершего считался нечистым. Те­перь же, с тех пор как Божество, как некоторое животворящее и спасительное лекарство, несли­янно соединилось с нашим естеством, наше естество прославлено и превращено в нетленное. По­этому и храмы им [то есть святым] воздвигают­ся, и изображения начертываются.

X.   Итак, да знает всякий человек, что пытающийся уничтожать изображение, возникшее вследствие божественной любви и ревности для славы и воспоминания о Христе, или Матери Его — Святой Богородице, или ком-либо из святых, еще же для посрамления диавола и поражения его и его демонов, и не поклоняющийся, и не почитающий, и не приветствующий его как драгоценное изображение и как Бога, — этот человек — враг Христа, и Святой Богородицы, и святых, мститель за диавола и его демонов, делом обнаруживая свою печаль из-за того, что Бог и Его свя­тые чествуются и прославляются, диавол же по­срамляется. Ибо изображение есть [своего рода] триумф, и опубликование, и надпись на столбе в воспоминание о победе тех, которые поступили неустрашимо и отличились, и — о посрамлении побежденных и низложенных. Я часто видел, что те, которые сильно любили [кого-либо], смотрели на одежду любимого человека и как глазами, так и устами приветствовали эту одежду, как если бы то был сам любимый ими человек. Следует, по святому Апостолу Павлу, всем воздавать должное: ему же честь, честь; и царю, яко преобладаю­щу, князем же, яко от него посланным; каждому по мере его достоинства.

XI.   Где ты нашел в Ветхом Завете или в Еван­гелии имя Троицы, или слово: единосущный, или ясное описание единой природы Божества, или слово в слово выражения: три Ипостаси, или — одна Ипостась Христа, или буквально два есте­ства? Но, однако, так как святые Отцы, на основании равнозначащих [тем] выражений, находя­щихся в Писании, определили [все] это, то мы принимаем и предаем анафеме непринимающих. Я же, на основании Ветхого Завета, хочу дока­зать тебе, что Бог повелел делать изображения. Во-первых, Он повелел [устроить] самую скинию и все находящееся в ней. Также и в Евангелиях Сам Господь спросивших Его с искусительными намерениями о том, позволительно ли давать по­дать кесарю, или нет, сказал: Покажите Мне мо­нету; и принесли Ему динарий. И Он спросил их: Чье это изображение? Они же сказали: Кесаре­во. И сказал Он: отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу (Мф.22:21). Так как динарий имеет изображение кесаря, то он — кесарев, и [по­этому] отдавайте кесарю, также и изображением Христа воздадите Христу, потому что оно — Хрис­тово.

XII.   Господь, ублажая Своих учеников, ска­зал: Многие цари, и пророки, и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели и слышать, что вы слышите, и не слышали (Мф.13:17). И так Апостолы телесным образом видели Христа, и Его страдания, и чудеса и слышали Его слова. Сильно желаем и мы увидеть, и услышать, и быть прославленными. Те видели лицом к лицу, так как Он телесно присутствовал; мы же, потому что Он не присутствует телесно, как бы через посредство книг, слушаем слова Его и освящаем свой слух и через него свою душу, и считаем себя блаженными, и поклоняемся, почитая книги, через посредство которых слышим Его слова. Так и через посред­ство иконной живописи мы созерцаем изображе­ние телесного Его вида, и чудес, и страданий Его, и освящаемся, и вполне удовлетворяемся, и радуемся, и считаем себя счастливыми; и благоговеем, и почитаем, и поклоняемся телесному Его образу. А созерцая телесный Его вид, мы представляем себе, насколько возможно, также и славу Его Бо­жества. Ибо, — так как мы состоим из двух час­тей, составлены из души и тела ², и душа наша не обнажена, но покрывается [телом] как бы за­весою, — то нам невозможно помимо телесного прийти к духовному. Следовательно, подобно то­му как через чувственные слова, [которые] мы слышим телесными ушами, мы также понимаем и духовное, так и через телесное созерцание при­ходим к созерцанию духовному. Поэтому Хрис­тос воспринял тело и душу, так как тело и душу имеет и человек. Поэтому из двух частей состоят и крещение: из воды и духа, так же и святая тра­пеза [то есть причащение тела и крови Христо­вых], и молитва, и псалмопение; все — двояко: телесно и духовно также — лампады и каждения (фимиамом).

XIII.   Но диавол, оставив все, устремился про­тив одних только икон; и столь велика у него ненависть к иконам, что в «Луге» святого Софрония, патриарха Иерусалимского, даже так напи­сано: Авва Феодор Элиот говорил, что некто подвижник заключил себя на масличную гору. С ним весьма враждовал демон блуда. Итак, в один день, когда тот сильно налегал на него, старец начал горевать и говорить демону: Доколе ты не усту­пишь мне? Удались наконец от меня! Ты соста­рился вместе со мною. Демон является ему види­мым для глаз образом, говоря: Поклянись мне, что ты никому не скажешь того, что я намерен те­бе говорить, и впредь не буду воевать с тобою. И старец поклялся ему: Клянусь Обитающим в вышних, никому не скажу того, что ты ска­жешь мне. Тогда демон говорит ему: Не поклоняй­ся этой иконе, и впредь не буду воевать с тобою. Икона же эта имела изображение Госпожи нашей Святой Марии-Богородицы, несущей на себе Гос­пода нашего Иисуса Христа. Заметь, кому подра­жают запрещающие поклоняться иконам и чьи они орудия? Ибо демон блуда предпочел то, что­бы не было воздаваемо поклонение иконе Госпо­жи, нежели то, чтобы старец впал в нечистоту блуда, так как он знал, что тот грех — больший блуда.

XIV.   Но так как речь — об изображении [или иконе] и поклонении, то постараемся определить надлежащим образом и пространное понятие о них, и, во-первых, постараемся сказать о том, что есть изображение? Во-вторых: для чего ико­ны введены? В-третьих: сколь много видов изобра­жений? В-четвертых: что может быть изобра­жаемо и что нет? В-пятых: кто первый сделал изображение?

XV.   Потом [скажем] и о поклонении. Во-вторых: сколь много способов поклонения? В-третьих: сколь много в Писании находим предметов и лиц, которым поклонялись? В-четвертых, о том, что всякое поклонение происходит ради Бога, Который достоин поклонения по Своей Природе. В-пятых, о том, что воздаваемая иконе честь переходит на первообраз.

Во-первых, что есть икона?

XVI.   Икона [или изображение], без сомнения, есть подобие, и образец, и оттиск чего-либо, по­казывающий собою то, что изображается. Но, во всяком случае, изображение не во всех отноше­ниях подобно первообразу [то есть изображаемому лицу или предмету], ибо иное есть изображе­ние и другое — то, что изображается, и, во всяком случае, между ними замечается различие, так как это не есть иное и иное не есть то. Я хочу пред­ставить некоторый пример: изображение челове­ка, хотя и выражает форму его тела, однако не заключает в себе душевных его сил, ибо оно не живет, не размышляет, не издает звука, не чувст­вует, не приводит в движение членов; и сын, бу­дучи естественным образом отца, [однако] имеет нечто различное по сравнению с ним, ибо он — сын, а не отец.

Во-вторых, ради чего существует изображе­ние?

XVII.   Всякое изображение делает ясными скрытые вещи и показывает их. Я хочу предста­вить некоторый пример: так как человек, потому что душа его облечена телом, как ограничивае­мый местом и временем, не обладает неприкосно­венным знанием ни невидимого, ни того, что бу­дет после него, ни того, что отделено местом и находится на далеком расстоянии, то для указа­ния знанию пути и объяснения, и обнаружения скрытого придумано изображение; вообще же — для пользы, и благодеяния, и спасения, чтобы, при помощи делаемых известными и торжествен­но открываемых [через посредство икон] предме­тов, мы распознали то, что скрыто, и возлюбили прекрасное и соревновали ему, от противополож­ного же, то есть зла, отвратились и возненавиде­ли его.

В-третьих, сколь много видов изображений?

XVIII.   Виды же икон суть [следующие]: пер­вый образ есть, конечно, естественный. Ибо от­носительно всякой вещи прежде всего необходимо, чтобы она была согласною с условием и по­рядком своей природы ³, и [только] затем необхо­димо быть тому, что совершается искусством и подражанием. Например, прежде всего необходи­мо, чтобы существовал согласно с условием и по­рядком своей природы человек, которого бы по­том искусство выражало и изображало через под­ражание. Поэтому первый — естественный и во всем сходный образ невидимого Бога — Сын От­ца, являющий в Себе Отца. Ибо Бога не видел никто никогда (Ин.1:18). И опять: Это не то, чтобы кто видел Отца (Ин.6:46). А что Сын — образ Отца, говорит Апостол: Который есть об­раз Бога невидимого (Кол.1:15). И к евреям: Сей есть сияние славы и образ ипостаси Его (Евр.1:3). И что Он показывает в Себе Отца, [об этом] го­ворит Господь: Столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца (Ин.14:9) — [говорит именно] после того, как Филипп сказал в Евангелии от Иоанна: по­кажи нам Отца, и довольно для нас (Ин.14:8). Сын — естественный образ Отца, совершенно рав­ный, во всех отношениях подобный Отцу, кроме того, что не нерожден и не Отец. Ибо Отец — нерожденный Родитель; Сын же — рожден и не Отец; и Дух Святой — образ Сына. Никто не мо­жет назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым (1Кор.12:3). И так через Святого Духа мы узнаем Христа, Сына Божия и Бога, и в Сыне созерцаем Отца. Ибо слово по природе — вест­ник ума; дух же — обнаружитель слова. Подоб­ный же и совершенно равный образ Сына — Святой Дух, в одном только отношении имея разли­чие [с Ним]: в том, что Он исходит. Ибо Сын хотя рожден, но не исходит. И каждого отца естественный образ — сын. И это первый род изо­бражения: естественный.

XIX.   Второй род изображения: находящееся в Боге представление о том, что от Него имеет быть, то есть предвечный Его совет, всегда оста­ющийся неизменным. Ибо Божество — неизмен­но и безначален Его совет, вследствие чего то, что Им постановлено, происходит в предопределенное Им время так, как Оно предвечно оп­ределило. Ибо изображения и образцы того, что имеет от Него быть, суть представление о каж­дом из этих предметов; и они у святого Диони­сия называются предопределениями. Ибо на со­вете Его то, что Им предопределено, и то, что имело в будущем ненарушимо случиться, было прежде своего бытия наделяемо признаками и об­разами.

XX.   Третий род изображения есть происшедший от Бога через подражание, то есть человек. Ибо тот, кто сотворен, не может быть одной и той же природы с Несозданным, но [есть образ] через подражание [и подобие]. Ибо как Отец, Который есть Ум, и Сын, Который есть Слово, и Святой Дух суть Один Бог, так и ум, и слово, и дух суть один человек. Подобие проявляется также и в том, что человек одарен свободною волею и владеет способностью управлять. Ибо Бог говорит: Сотворим человека по образу Нашему и по подобию; и тотчас присоединил: И да влыдычест­вуют они над рыбами морскими и над птицами небесными. И опять: И владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и обладайте землею (Бт.1:26,28), и господствуйте ею.

XXI.   Четвертый род изображения — тот, ко­гда Писание создает образы, и виды, и очертания невидимых и бестелесных предметов, изображае­мых телесно для слабого [по крайней мере] по­нимания как Бога, так и Ангелов, вследствие то­го, что мы не в состоянии созерцать бестелесных предметов без соответствующих нам красок [или фигур], — как говорит весьма сведущий в боже­ственной области Дионисий Ареопагит. Ведь, что естественно предложены образы тому, что лише­но образов, и формы тому, что не имеет форм, как причину можно было бы указать только одну уместную в отношении к нам аналогию: что мы не в состоянии подниматься до созерцания ду­ховных предметов без [какого-либо] посредства и для того, чтобы возвыситься, имеем нужду в том, что родственно [нам] и сродно. Поэтому если бо­жественное Слово, предусматривая нашу способ­ность к восприятию, отовсюду доставляя нам то, что способно вознести [ум], облекает некоторыми образами как предметы простые, так и не имею­щие образов, то почему не изображать того, что по своей собственной природе владеет образами и чего хотя мы и желаем страстно, но что, вслед­ствие своего отсутствия, видимо быть не может? Действительно, и Григорий Богослов говорит, что ум, сильно стараясь выйти за пределы те­лесного, всюду оказывается безсильным. Но и не­видимое Божие, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы (Рим.1:20). В тварях же мы замечаем об­разы, прикровенно показывающие нам божест­венные отражения, так что когда говорим о Свя­той Троице, высшей всякого начала, то изобра­жаем себе посредством солнца и света и луча; или — бьющего ключом источника и вытекаю­щей влаги и течения; или — ума и слова и находящегося в нас дыхания; или — ствола розы и цветка и благовония.

XXII.   Пятым родом изображения называется тот, который предызображает и начертывает бу­дущее, как купина и сшедшая на руно роса — Де­ву и Богородицу, и также — жезл и стамна. И как змий — Того, Кто через крест уничтожил [силу] укушения виновника всех зол змия; и как море — воду крещения, и облако — дух его же.

XXIII.   Шестой род изображения — образ, ус­тановленный для воспоминания о прошедшем: или чуде, или добродетели, для славы и чести, и [так сказать] надписи на столбе [имен] тех, которые заявили себя благородством действий и блистали добродетелью; или — порок, для торжества над порочнейшими людьми и посрамления их, для пользы тех, кто впоследствии рассматривает [это], чтобы нам [таким образом] избегать пороков и соучаствовать добродетелям. Это же изображе­ние — двояко: как через вписываемое в книги сло­во, ибо письмо выражает слово посредством об­раза, — подобно тому как Бог начертал на скри­жалях закон и повелел, чтобы была записана жизнь боголюбезных мужей; так и через чувственное со­зерцание, подобно тому как Он повелел, чтоб, в вечное воспоминание, были положены в кивот Завета стамна и жезл; и подобно тому как Он же повелел, чтоб на камнях нарамника ⁴ были выре­заны имена колен, а также и то, чтоб были взяты из Иордана двенадцать камней, которые изобра­жали бы жрецов (о таинство, как поистине оно весьма велико для верных!), поднимавших кивот Завета, и оскудение воды [в Иордане]. Таким об­разом, и теперь мы с большою любовью начерты­ваем изображения бывших прежде добродетельных мужей для нашего соревнования, и воспоми­нания, и удивления. Поэтому или отмени всякое изображение и издай закон вопреки Повелевше­му, чтобы это было, или принимай всякое изо­бражение, сообразно с приличествующим каждо­му смыслом и характером.

В-четвертых: что изображаемо и что не мо­жет быть? и как всякий в отдельности предмет изображается?

XXIV.   Тела, как имеющие формы, и телесное очертание, и цвет, конечно, естественно выража­ются посредством образов. Ангел же, и душа, и демон, хотя им и чужда телесность и величина, однако изображаются и начертываются соответ­ственно своей природе. Ибо, будучи духовными, они, как относительно их верят, пребывают и дей­ствуют духовным образом в духовных местах. И так, хотя они и изображаются телесно, подоб­но тому как Моисей изобразил Херувимов и по­добно тому как они являлись достойным людям, однако [изображаются] так, что телесный образ показывает некоторое зрелище бестелесное и по­стигаемое только умом. Божественная же приро­да — одна только она неописуема, и совершенно лишена вида, и не имеет формы, и непостижима. Хотя божественное Писание и облекает Бога фор­мами, как кажется, телесными, так что могут быть видимы и фигуры, однако сами по себе формы бестелесны. Ибо пророки и те, кому они откры­вались, — ведь видимы были они не всем, — со­зерцали их не телесными глазами, но духовными. Просто же сказать — мы можем делать изображе­ния всех фигур, которые видим; но те представ­ляем мысленно, смотря по тому, как они показы­вались. Ибо хотя мы иногда представляем себе фигуры [вещей] при посредстве размышлений, однако и к этому их пониманию приходим на основании того, что видели; так [бывает] и в каж­дом в отдельности чувстве: на основании того, что мы обоняли, или вкусили, или осязали, при посредстве размышлений приходим к представ­лению и этого.

XXV.   Итак, мы знаем, что невозможно увидеть глазами природу как Бога, так души, так и демона, но что они созерцаются посредством некоторого приспособления, когда божественный промысл облекает образами и формами то, что бестелесно, и лишено образов, и не имеет телес­ной фигуры, для руководительства нами и для [доставления нам по крайней мере] поверхност­ного и частичного знания их, чтобы мы не нахо­дились в совершенном неведении Бога и бесте­лесных созданий. Ибо Бог, конечно, по природе совершенно бестелесен. Ангел же, и душа, и демон, по сравнению с Богом, Который, [впрочем], один только — выше сравнения, суть тела По срав­нению же с материальными телами они — бесте­лесны. И так Бог, не желая, чтобы мы совершен­но не знали того, что бестелесно, облек его фор­мами, и фигурами, и образами, применительно к нашей природе; фигурами, [говорю], телесны­ми, созерцаемыми при помощи невещественного зрения ума. И этому мы даем формы, и это изо­бражаем; ибо [иначе] каким образом могли быть представлены и изображены Херувимы? А [ведь] в Писании упоминаются формы и изображения также и Бога ⁵.

В-пятых, кто первый сделал изображение?

XXVI.   Сам Бог — первый родил Единородно­го Сына и Слово Свое, живое Свое изображение, естественное, во всем сходный образ Своей веч­ности; и сотворил человека по образу Своему и по подобию. И Адам увидел Бога и услышал звук от ног Его, ходящего в раю во время прохлады дня (Быт.3:8), и скрылся в раю. И Иаков увидел, бо­ровшись с Богом. Ясно же, что Бог явился ему как человек, и Моисей увидел как бы сзади чело­века; также и Исаия увидел как бы человека, си­дящего на престоле. Увидел и Даниил подобие человека и как бы Сына человеческого, дошедшего до Ветхого днями (Дан.7:13). И никто не увидел естества Бога, но [только] образ и подобие Того, Кто намеревался в будущем явиться. Ибо Сын и невидимое Слово Божие намеревалось поистине стать человеком, для того чтобы соединиться с нашим естеством и быть видимым на земле. И так все, увидев образ и подобие будущего, поклони­лись, подобно тому как Апостол Павел говорит в послании к евреям: Все сии умерли в вере, не по­лучив обетований, а только издали видели оные и радовались (Евр.11:13). Итак, ужели я не стану делать изображения Того, Кто ради меня явился с плотским естеством? И ужели не стану поклоняться и почитать Его посредством чествования и поклонения, которые воздаю его изображению? Авраам увидел, [но] не естество Божие — ибо Бо­га не видел никто никогда (Ин.1:18), — а образ Бога, и, пав, поклонился. Иисус, сын Навина, увидел, — [но] не естество Ангела, а образ; ибо природа Ангела не созерцается телесными гла­зами; и, павши, поклонился. Подобным образом [поступил] и Даниил. Ангел же не Бог, но творе­ние и раб Божий и помощник; [почему] тот по­клонился ему не как Богу, но как помощнику Бога и служителю. Ужели и я не стану делать изображения друзей Христа? И ужели не стану поклоняться, не как богам, но как изображениям друзей Бога? Ибо ни Иисус, ни Даниил явив­шимся Ангелам не поклонились — как богам; и я не поклоняюсь изображению — как Богу, но через изображение Христа, и Святой Богороди­цы, и святых воздаю поклонение и честь Богу, ради Которого почитаю и уважаю и друзей Его. Бог не вступил в единение с естеством Ангелов, но соединился с природою людей. Не сделался Бог Ангелом, но сделался Бог по природе и дей­ствительно человеком: Ибо не Ангелов восприем­лет Он, но восприемлет семя Авраамово (Евр.2:16). Не естество Ангелов сделалось Сыном Божиим по ипостаси, но Сыном Божиим по ипостаси сде­лалась природа человека. Ангелы стали участни­ками и сделались общниками не естества божест­венного, но — действия и благодати; из людей же те бывают участниками и делаются общниками божественного естества, которые принимают святое тело Христово и пьют Его кровь. Ибо [то и другая] соединены с Божеством по ипостаси; и два естества в принимаемом нами теле Христо­вом соединены в ипостаси неразрывно; и мы бы­ваем участниками в двух естествах: в теле — те­лесным образом, в Божестве — духовным обра­зом, лучше же в обоих — в том и другом смыслах. Но по ипостаси мы — одно и то же [что и Спа­ситель], ибо сначала существуем ипостасно и по­том [только] вступаем [с Ним] в единение; но по соединению с телом и кровью. И как не больше Ангелов люди, в чистоте сохраняющие единение через соблюдение заповедей? Естество наше ма­лым чем ниже по сравнению с Ангелами: [именно] потому что оно — смертно и потому что обладает тяжестью тела; но, по благоволению Бога и соединению [с Ним], оно сделалось славнее Ан­гелов. Ибо Ангелы со страхом и трепетом пред­стоят ему, во Христе восседающему на престоле славы, и будут в страхе предстоять на суде. Ан­гелы не названы в Писании восседающими вмес­те [с Ним] и общниками божественной славы. Ибо все они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение (Евр.1:14). И не сказано, что они вместе [с Ним] будут царствовать и вместе будут прославлены и что они будут сидеть за трапезой От­ца. Святые же люди — чада Божии, сыны царст­вия, и наследницы Богу, и сонаследницы Христу. Поэтому почитаю святых и прославляю рабов, и друзей, и сонаследников Христа; рабов [конечно] по природе и друзей — по произволению, также и чад и наследников по божественной благодати, как говорит Господь Своему Отцу.

Итак, сказавши об изображении, желаем ска­зать и о поклонении, и во-первых — о том: что есть поклонение?

О поклонении. Что есть поклонение?

XXVII.   Итак, поклонение есть знак покорности, то есть смирения и скромности; родов же поклонения — весьма много.

Сколь много родов поклонения?

XXVIII.   Первый род поклонения — поклоне­ние служебное, воздаваемое нами Богу, Который один только по Своей природе достоин поклоне­ния. В свою очередь, и этот род [поклонения про­является] различным образом. Во-первых, в виде поклонения [или повиновения] рабского. Ибо все твари поклоняются Ему как рабы — Господину; ибо говорит [Писание]: Ибо все служит Тебе (Пс.119:91); и одни поклоняются добровольно, другие же против воли; одни, те, которые благочестивы, поклоняются, конечно, потому, что знают [Бога], другие же, хотя и знают [Бога], однако поклоня­ются неохотно, против воли, как демоны; иные, не зная Того, Кто — Бог по природе, против воли поклоняются Тому, Которого не знают.

XXIX.   Второй род — тот, который мы оказы­ваем из-за удивления и сильной любви; этим обра­зом поклоняемся Богу по причине естественной Его славы. Ибо один только Он — прославлен [и прославляется], не от кого-либо имея славу, но будучи Сам Виновником всякой славы и всякого блага, как непостижимый свет, несравнимая сла­дость, неизъяснимая красота, бездна благости, не­исследимая мудрость, беспредельно могуществен­ная сила, как один только Такой, Который Сам по Себе достоин встречать Себе удивление, и по­клонение, и прославление, и любовь.

XXX.   Третий род — тот, когда благодарим за бывшие в отношении к нам благодеяния. Ибо за все, что есть, должно благодарить Бога и оказы­вать вечное поклонение, как потому, что все име­ет от Него свое бытие, так и потому, что все Им стоит (Кол.1:17), и что Он всем, даже без их прошения, подает в изобилии из Своих даров; и что хочет, чтобы все люди спаслись и были причастниками Его благости; и что Он — долготерпелив к нам, согрешающим, и Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф.5:45); и что Сын Божий ради нас сделался Таким, каковы мы, и сделал нас причастниками Божеского естества через уподобление ему, как говорит св.Иоанн Богослов в соборном послании.

XXXI.   Четвертый род — тот, который мы употребляем при недостатках [в благах] и в на­дежде [на получение] благодеяний, соответствен­но чему, зная, что без Него мы не можем ничего делать или иметь какое-либо благо, поклоняемся, каждый прося от Него то, в чем — как он чувст­вует — терпит недостаток и чего сильно желает, чтоб и избавиться от бедствий, и достигнуть благ.

XXXII.   Пятый род — тот, когда мы раскаиваемся и исповедуем [свои грехи]. Ибо, согре­шая, поклоняемся и падаем пред Богом, прося, как благоразумным рабам [и прилично], о проще­нии ошибок. И этот род есть троякий: кто-либо печалится из-за любви, или из боязни, что не по­лучит Божиих благодеяний, или — страшась на­казаний. И первый род бывает вследствие благо­мыслия, и сильной любви человека к Богу, и сы­новнего к Нему расположения; второй — признак образа мыслей наемника; третий же — рабского.

Сколь много находим в Писании предметов, которым воздается поклонение, и сколь многи­ми способами воздаем тварям поклонение?

XXXIII.   Во-первых, [воздается поклонение] тем, на ком почил Бог, Который один только — свят и во святых почивает, как-то: во Святой Богородице и всех святых людях. Это же суть те, которые по возможности уподобились Богу как вследствие своего собственного произволения, так и Божия пребывания и содействия, — те, которые поистине называются даже богами, не по приро­де, но по благодати, подобно тому как раскаленное в огне железо называют огнем не по природе, но по положению и по участию в огне. Ибо го­ворит [Писание]: Святы будьте, ибо свят Я, Гос­подь, Бог ваш (Лев.19:2). Это прежде всего зависит от произволения. Потом всякому, кто предпочтительно избирает благое, Бог помогает в деле достижения [самого] блага. Затем [говорит Бог]: И буду ходить среди вас (Лев 26:12); и [еще чи­таем в Писании]: Вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас (1Кор.3:16). Потом: Дал [Иисус Хрис­тос] им власть над нечистыми духами, чтобы из­гонять их и врачевать всякую болезнь и всякую немощь (Мф.10:1). И: Дела, которые творю Я, и он [верующий в Иисуса Христа] сотворит, и больше сих сотворит (Ин.14:12). Затем: Живу Я, говорит Господь Бог. Я прославлю прославляющих Меня (1Цар.2:30). И: Если с ним пострадаем, с ним и прославимся. И: Бог стал в сонме богов; среди богов произнес суд (Пс.82:1). Посему, по­добно тому как они поистине суть боги ⁶ не по природе, но как причастники Того, Кто Бог по природе, так и достойны поклонения они не по природе, но как имеющие в себе самих Того, Кто по природе достоин поклонения; совершенно так, как и накаленное в огне железо не по природе недоступно для прикосновения и жгуче, но как причастное тому, что жгуче по природе. Итак, они служат предметами поклонения как прослав­ленные Богом, как сделавшиеся, при содействии Бога, страшными для врагов и благодетелями для приходящих [к ним] с верою не как к богам и благодетелям по природе, но как к слугам и слу­жителям Бога и как таким, которые, вследствие своей любви к Нему, получили счастливый удел: дерзновение [или свободный к Богу доступ]. Итак, поклоняемся им, так как [в этом случае] угожда­ем [самому] царю, видящему, что возлюбленный Им слуга служит предметом поклонения не как царь, но как послушный служитель и доброжелательный друг. И приходящие с верою получают согласно своим прошениям — все равно, [сам] ли слуга выпрашивает это от царя, или царь при­нимает честь и уважение со стороны того, кто [чего-либо] домогается от его слуги; ибо тот проcил во имя его; так и те, которые приступали [к Иисусу], получали исцеление через Апосто­лов. Таким образом, тень, и головотяжи, и убру­сы Апостолов источали исцеления. Те же, кото­рые мятежным образом и изменнически желают, чтобы им поклонялись как богам, недостойны поклонения и заслуживают вечного огня. И те, которые высокомерным и гордым духом не по­клоняются слугам Божиим, осуждаются как над­менные и кичливые, как нечестиво поступающие в отношении к Богу. И свидетелями служат дети, презрительно поносившие Елисея и сделавшиеся пищею для медведей ⁷.

XXXIV.   Второй род [поклонения] — тот, когда поклоняемся творениям, через которые и в которых Бог совершил наше спасение, частью прежде пришествия Господа, частью после соде­янного Им во плоти домостроительства; как, [например]: Синайской горе, также Назарету, на­ходящимся в Вифлееме яслям и вертепу, святой Голгофе, древу креста, гвоздям, губке, трости, священному и спасительному копью, одеянию, хито­ну, покрывалам, пеленам, святому гробу — источ­нику нашего воскресения, камню гроба, святой горе Сиону, с другой стороны, горе масличной, овечьей купели и блаженному саду Гефсиманскому, этому и подобному воздаю почитание и поклоня­юсь, и всякому святому Божию храму, и всякому [месту], на котором произносится имя Бога. Не из-за природы их поклоняюсь, но потому, что они суть вместилища божественной деятельно­сти, и потому, что через них и в них соблаговолил Бог совершить наше спасение. Ибо и Ангелам, и людям, и всякому веществу, причастному боже­ственной деятельности и послужившему моему спасению, из-за этой божественной деятельности воздаю почитание и поклоняюсь. Не поклоняюсь иудеям; ибо они не причастны божественной де­ятельности и Господа славы — Бога моего распя­ли на кресте не с целью доставить мне спасение, но скорее — волнуемые завистью и ненавистью к Богу и Благодетелю. Господи! возлюбил я обитель дома Твоего, говорит Давид, и место жилища сла­вы Твоей (Пс.26:8). И: Поклонимся подножию ног Его (Пс.132:7). И: Поклоняйтесь на святой горе Его (Пс.99:9). Одушевленная святая гора Бо­жия — Святая Богородица; одаренные разумом горы Божии — Апостолы. Горы прыгали, как ов­ны, и холмы, как агнцы (Пс.114:4).

XXXV.   Третий род — тот, когда поклоняем­ся тому, что посвящено Богу; я разумею святые Евангелия и остальные книги. Ибо описано в на­ставление нам, достигшим последних веков (1Кор.10:11). [Разумею также] и дискосы, и потиры, ка­дильницы, светильники и трапезы. Ибо ясно, что все эти предметы — достойны почитания. В са­мом деле, смотри, как Бог ниспроверг царство Валтасара, когда он распорядился, чтобы толпа [гостей] пила вино из священных сосудов ⁸.

XXXVI.   Четвертый род — тот, когда предме­тами поклонения служат образы, явившиеся про­рокам; ибо только они созерцали Бога в образ­ном видении; также — образы будущего, как жезл Ааронов, образно выражавший таинство Девы, и стамна, и трапеза. А также и Иаков поклонился на верх жезла [его], так как он был образом Спа­сителя. Изображения же прошедшего существуют для воспоминания: и сама скиния была образом всего мира, ибо [Бог] говорит Моисею: смотри образ, показанный тебе на горе. Также [о прошед­шем напоминали] и золотые Херувимы — литое из металла произведение, и Херувимы, находив­шиеся на завесе искусной работы. Так и мы поклоняемся драгоценному образу креста, и подо­бию телесного образа Бога моего и Той, Которая плотски Его родила, и изображениям всех Его [слуг].

XXXVII.   Пятый род — тот, когда, и смиря­ясь друг пред другом, и исполняя закон любви, воздаем поклонение — одни другим, как владею­щим жребием Божиим и происшедшим по образу Божию.

XXXVIII.   Шестой род — [поклонение] находящимся на государственных должностях и об­леченным властью. Ибо говорит [Писание]: от­давайте всякому должное: кому… честь, честь (Рим.13:7), подобно тому как Иаков поклонился и Исаву, как старшему брату, и Фараону — избранному Богом начальнику.

XXXIX.   Седьмой род — тот, когда господам [поклоняются] рабы и [воздается поклонение] благодетелям и тем, в ком могли бы нуждаться просители, как Авраам — сынам Еммора, когда купил двойную пещеру.

XL.   И просто сказать: поклонение — признак страха, и сильной любви, и чести, и покорности, и смирения; но никому не должно поклоняться как Богу, кроме одного только Того, Кто — Бог по природе; всем же следует воздавать долг Гос­пода ради.

XLI.   Видите, сколь великая крепость и какая божественная сила дается тем, кто с верою и чис­тою совестью приступает к иконам святых! По­этому, братья, станем на скале веры и на Предании Церкви, не удаляя со своего места предел, кото­рый положили святые Отцы наши, не давая места тем, которые желают вводить новое и разрушать здание святой соборной и апостольской Церкви Божией. Ибо если будет дана свобода всякому желающему, то мало-помалу будет погублено все тело Церкви. Нет, братья, нет, христолюбивые чада Церкви, не бесчестите матери нашей! Не со­влекайте украшения ее! Примите ее, которая че­рез меня ведет [с вами] переговоры! Уразумейте, что о ней говорит Бог: Вся ты прекрасна, возлюб­ленная моя, и пятна нет на тебе (Песн.4:7). Да поклонимся и да послужим одному только Создателю и Творцу, как Богу, Который по приро­де достоин поклонения! Да поклонимся и Свя­той Богородице, не как Богу, но как Матери Бога по плоти! Да поклонимся еще и святым, как из­бранным друзьям Божиим и имеющим к Нему дерзновение! Ибо если часто преходящим, и нечес­тивым, и грешным царям и избираемым ими на­чальникам, а также и изображениям тех люди по­клоняются, по божественному изречению Апос­тола: Повинуйтесь начальствующим и владеющим; и: Отдавайте всякому должное: кому… страх, страх; кому честь, честь (Рим.13:7); и: Отдавай­те кесарево кесарю (Мф.22:21), как говорит Гос­подь, и Божие Богу; то насколько более долж­но было бы поклоняться Царю царствующих, как Такому, Который один только по природе неограниченно господствует, и рабам Его, и друзьям, царствовавшим над своими страстями и поставленным начальниками всей земли: ибо поставил я, говорит Давид, князей по всей земле; получив­шим власть против демонов и болезней и имею­щим вместе со Христом царствовать в царстве нетленном и неразрушимом, одна только тень ко­торых прогоняла болезни и демонов? Итак, да не будем думать, что изображение — бессильнее и менее ценно, чем тень! Ведь оно истинно оттеня­ет первообраз. Братья! Христианин оценивается по степени его веры. Поэтому приходящий с ве­рою получит обильную пользу; сомневающийся же подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой (Иак.1:6), он не получит ничего. Ибо все святые благоугодили Богу посредством веры. Итак, да примем Предание Церкви правым серд­цем и без многих размышлений! Ибо Бог сотво­рил человека правым, а люди пустились во многие помыслы (Еккл.7:29). Да не одобрим изучения но­вой веры, так как [в этом случае] подвергается нареканию предание святых Отцов! Ибо божест­венный Апостол говорит: Еще говорю: кто благо­вествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема (Гал.1:9). Итак, мы поклоняемся ико­нам, воздавая поклонение не веществу, но посредством их тем, кто на них изображается. Ибо, как говорит божественный Василий, воздаваемая иконе честь переходит на первообраз.

XLII.   Вас же, священнейшее стадо Христово, названный по имени Христа народ, язык свят, тело Церкви, да преисполнит Христос радостью о Его воскресении и да удостоит идущих по следам святых пастырей и учителей Церкви того, чтобы они, подвигаясь вперед, до­стигали славы Его во светлостях святых! Да будет то, чтоб и мы, по благодати Его, ее достигли, вечно прославляя Его вместе с безна­чальным Отцом, Которому слава во веки веков. Аминь.

---

[ Вверх ][ Содержание ][ Книги ][ Чтение ][ Главная ]

---