Лишения и трудности

Когда старец Даниил Катунакийский услышал от юноши Константина, позднее ставшего о.Кал­лиником безмолвником, что он хочет поступить в монастырь и стать его послушником, то сказал ему:

— Костас, сынок, мы здесь едим раз в день, да и то без масла. Масло мы вкушаем лишь по суббо­там, воскресеньям и праздникам… Большую часть ночи мы здесь проводим в молитве. Спим мало, а днем занимаемся рукоделием, чтобы зарабатывать себе на хлеб.

— Благослови, старче. Я такой жизни и искал. Если бы я хотел чего-то другого, то мог бы пойти в общежительный монастырь или в скит.

— Здесь, Костас, нет источников. Воду, которая собирается в цистерну, мы расходуем очень экономно. Здесь, среди скал, не разобьешь сад, так что мы не лакомимся фруктами. На нашем столе бывает немного диких трав, маслин, иногда чуть-чуть ин­жира или что мы там купим в магазине в Дафни. А вместо хлеба мы едим сухари.

(В монастырях Святой Горы из хлеба, остающе­гося после трапезы, сушат сухари для пустынников. Каливу отца Даниила снабжал сухарями монас­тырь Ксиропотам).

Костас внимательно слушал, а старец продолжал описывать суровые условия его новой жизни:

— У нас здесь, Костас, нет ни молока, ни сыра, ни яиц. На Пасху мы не едим красных яиц; одно-единственное храним весь год, чтобы смотреть на него и вспоминать праздник.

А Костас слушал с большим интересом.

Еще одним неудобством в новой жизни было не­умывание. Пришлось забыть об умывании и купа­нии. Этот обычай, довольно странный на первый взгляд, является неотъемлемой составляющей от­шельнической жизни и связанных с нею лишений.

Следующий случай рисует весьма впечатляющую картину лишений, которых полна жизнь Катуна­кийцев.

Прошло несколько лет, и Костас стал отцом Кал­лиником. Как-то на Пасху один милостивый монах позаботился о том, чтобы доставить им немного сыра. Таким образом на этот раз в каливе была настоящая пасхальная трапеза.

— Чадо, поставь на стол и тот сыр, который нам принесли, — говорит о.Каллинику старец.

Но тот, пораженный его словами, ревнуя о под­вижнических идеалах, не согласился на такую рос­кошь.

— Что ты говоришь, старче? Сыр в пустыне? Где это слыхано!

Однако позднее обстоятельства сыграли с ним такую шутку. Прошло два-три года и молодой мо­нах в полной мере испытал трудности послушания и пустынной жизни. В этот год пост Великой Четы­редесятницы невероятно утомил его. Пустынники постятся гораздо строже, чем прочие монахи, и вме­сто трехдневного поста в первые три дня Четыре­десятницы, когда не вкушают ничего, они обычно соблюдают пятидневный пост. Так пришла Пасха. Готовясь к пасхальной трапезе, он поведал старцу свое желание:

— Вот было бы здорово, старче, — сказал он, — если бы теперь, на Пасху, у нас было немного сыра!

Тогда старец Даниил с улыбкой ответил ему его собственными словами, произнесенными несколь­ко лет назад:

— Что ты говоришь, чадо? Сыр в пустыне? Где это слыхано!

[ Вверх ][ Содержание ][ Книги ][ Чтение ][ Главная ]