В первых двух частях 12 главы описывалось состояние дел, современное апостолу, сперва относительно Царства Божия — Церкви (12:1-6), а по­том относительно царства диавола (12:7-12); в пяти же следующих сти­хах описываются отношения этих двух царств между собой и попытки дракона погубить жену.

Он начал преследовать жену (12:13). Здесь, без сомнения, разумеются все гонения на юную Церковь как со стороны иудеев, так и со стороны язычников. Но жена спасается от дракона: врата адовы не могут одолеть Церковь. Она все больше и больше утверждается (12:14) в Римской импе­рии, в государственном строе которой, еще во времена апостольские вме­сте с общей враждой находились для Церкви и покровительствующие эле­менты. У прор.Иезекииля (Иез.17:3,7) цари вавилонские и египетские названы орлами, а Навуходоносор изображен у Даниила (Иез.7:4) львом с орлиными крыльями. Поэтому под крыльями большого орла, упомяну­того в нашем стихе, естественно разуметь орлов римских как символ са­мого большого земного могущества, когда-либо благоприятствовавшего Церкви; два же крыла этого орла, данные Церкви для бегства в пустыню, означают Римскую империю, как восточную, так и западную. «Без сомне­ния, — говорит Мейер, — и во многих других странах могло бы найтись убежище для Церкви, но Господь хотел воочию показать, что государство преследующее Он может обратить в покровителя христианству». Тем не менее все «время язычников», весь церковно-исторический период, по смыслу пророчества, есть не более, как период переходный, подобный времени странствования Израиля в пустыне. Как тогда освобождение уже совершилось, но Ханаан был еще в руках врага, так и теперь Церковь толь­ко что идет в ту Святую землю, где в продолжение тысячелетия впервые возрастут все плоды ее святости и славы, возможные на земле, и этот путь свой она совершает чрез пустыню (1Пет.1:17; 2:11; Евр.4:9; 13:14; 2Кор.5:6,7; 1Ин.3:2).

Но в то время, когда Церковь укрывается в своем убежище, дракон ищет потопить ее и увлечь рекою (12:15). Под этими водами, держась объясне­ния самого Апокалипсиса (17:15), трудно представить себе что-либо другое, кроме той мирской силы, которая предстала некогда Церкви в виде потока варваров. То, что поток этот вышел из драконовой пасти, не должно удив­лять нас. Коль скоро сатана есть князь и бог мира сего, то земные народы и царства, очевидно, подвластны ему. Орды варваров разрушили Римскую империю, но диавол выслал их собственно не для ее разрушения, а для разрушения христианства. Однако, земля помогла жене и разверзла уста свои и по­глотила реку (12:16). Не небо, а земля помогла. Не Сам Господь лично при­шел освободить чад Своих и во всем внешнем состоянии мира не произош­ло никакой перемены. Земля, в противоположность морю, означает мир цивилизованный. Итак, в настоящем случае римский цивилизованный мир одержал верх над дикими ордами: он образовал и укротил их и, если не со стороны духовной и небесной, то со стороны земной и культурной, прими­рил их с христианством. И действительно, едва только христианство было принято германцами, как существование Церкви было обеспечено.

Лукавый обманулся: жена не только избегла грозившей ей опасности, но еще больше утвердилась в образованном мире. Однако отсюда произош­ли только новая злоба противника и новое нападение его на Церковь. Он начал преследованием жены (12:13), потом хотел потопить ее (12:15), а теперь идет вступить в брань с остальными от семени ея. На что указывает это семя жены? Конечно, оно есть часть самой же жены, потому что в сво­ей брани с семенем жены дракон выражает злобу свою к самой жене. Пункт этот будет совершенно не понятен, если допустить, что делают некото­рые, что жена есть Церковь иудейского происхождения, а остальные от семени ее — христиане языческого происхождения. Понятнее объяснение тех, которые под остальными от семени жены разумеют самую жену, так как между женой и ее детьми нет существенного различия, и понимают под этим названием тех чад Божиих, которые остались от предыдущих преследований; но различие выражений жена и семя жены должно же иметь какое-нибудь основание. Нам кажется, что в этом выражении должно ви­деть намек на то, что чем больше Церковь будет жить внутренней жиз­нью, чем больше она будет питаться пустыней и не дозволять себе полу­чать помощи от земли, тем больше будет слагаться, как некогда Израиль, только из верного остатка — из более или менее незначительного количества отдельных душ, сохраняющих заповеди Божий и имеющих свидетельство Иисуса Христа. Здесь есть предсказание о том, что наибольшая часть чле­нов Христовой Церкви не останется верной Господу, — предсказание о падении Церкви. Против этих-то верных и обращается теперь сатана. На этот раз не видно, чтобы Бог вступился за рабов Своих, как это было при первых двух нападениях, но не сказано и того, что дракон одолел верую­щих, следовательно, результатом нападения оказывается постоянная борь­ба. Зная даже, что врата адовы не одолеют Церкви, она не должна опочи­вать в безопасности. Между семенем жены и змием Сам Бог положил враж­ду, которая должна продолжаться до конца. И уже не преследование толь­ко, но и все другие способы вражеские употребит теперь сатана. Стало быть, в особенности теперь нужно Церкви облечься во всеоружия Божий (Еф.6:11), быть в состояний носить их и с решимостью употреблять. Кро­вию Агнца верующие победили (12:11), но на завоеванном этой победой поле нужно им одерживать новые победы. Торжеством своего Вождя мы обязываемся к постоянно новым торжествам, точно так же, как, умерши раз во Христе, должны постоянно умерщвлять члены свои, которые на земле (Кол.3:3,5; Рим.6:2-14). Не глубоко ли серьезны наши времена?

Здесь завеса опускается. Иоанн не был намерен писать историю Церк­ви, но хотел только несколькими чертами (12:13-17) охарактеризовать состояние ее во времена язычников. Церковь будет твердо стоять при внешней поддержке римско-германского политического устройства и ци­вилизации, но змей не один раз успеет уязвить семя жены в пяту. Можно быть уверенным, что великие воинственные походы, вроде завоеваний ислама, которые диавол предпринял бы против Церкви вообще, точно так же не удадутся, как не удались походы прежние, но отдельные христиане, и в особенности составляющие истинное семя жены, будут постоянно подвергаться козням сатаны. Не рассчитывать на помощь земли (12:16) обязана в настоящее время Церковь, но больше всего должна стараться не сообразоваться веку сему. Как опасно для нее, когда она не находится в борьбе с князем мира сего, когда благоденствие и комфорт лишают ее во­инственного огня и она перестает быть странницей на земле! Насилие и угрозы ничего не могли сделать с нею, но враг попробует употребить хит­рость и обольщающее коварство, и Церковь падет! В гл.17 мы снова нахо­дим жену в пустыне, но это уже любодеица. С одной стороны, верный ос­таток, а с другой — любодеица, — вот два детища, которых Церковь носит теперь в своем чреве.

О пребывании благодати Божией
в Церкви Христовой неотступно
до скончания века
(12:13-16)

Свидетельство о пребывании благодати Божией в Церкви Христовой неотступно до скончания мира можно заимствовать из Апокалипсиса, или Откровения св.Иоанна Богослова, которое пророчественно изображает судьбу Церкви Христовой до скончания века. В сем Откровении непре­рывно видим истинную Церковь, сперва в образе двадцати четырех старцев окрест престола Божия (гл.4), поклоняющихся Живущему во веки веков­; потом, по мере, может быть, распространения христианства, в числе ста сорока четырех тысяч, запечатленных печатью Бога Живого; далее, в народе многом, его же исчести никтоже может, от всякого языка, и колена, и племен, стоящем пред престолом и пред Агнцем (гл.7), далее, в виде храма с алтарем и поклонниками, который Иоанну поведено измерить (гл.11); еще далее, в лице жены, облеченной в солнце, то есть в истину и добродетель Иисуса Христа, Который есть свет миру (Ин.8:12), украшенной венцем от звезд двоюнадесять, то есть боговедением апостольским, имеющей под ногами луну, то есть мудрость человеческую, естественную (гл.12); еще далее, пред браком Агнца, она представляется женой Его, уготовавшей себя и обле­ченной в виссон оправдания святых (гл.19); и еще, после изображения тайновидцем первого воскресения, она именуется у него святых станом и градом возлюбленным (20:9), доколе, наконец, с новым небом и новою зем­лею обновляется и она в новый Иерусалим, сходящ от Бога с небесе (21:2). Достойно примечания, что тайновидец, изображая самые опасные вре­мена для Церкви, представляет ее невредимой от опасностей, но чудесно сохраняемой. Например, змий гоняше жену; но он ее не догоняет и не низлагает, потому что даны быша жене два крила орла великаго; и поможе земля жене (12:13-16). Провидение так управляет ходом происшествий, что и земные учреждения споспешествуют миру или безопасности Церкви, и криле орла великаго, может быть, царственного, благоговейно несут ее выше злобы и лукавства врагов ее, в пустыню в место свое, конечно, не просто в безлюдие внешнее, ибо Церковь сама есть многолюдство верующих, но в пустыню наипаче внутреннюю, — все далее от мира, все ближе к Богу, ибо свое место для Церкви есть близость к Богу и соединение с Ним. А сие и значит то, что благодать Божия не отъемлется от Церкви и в самые опас­ные времена должна пребыть с нею неразлучна, даже до скончания века.