Последний мученик Церкви Христовой^*

к 10-летию мученической кончины
смиренного служителя Богородицы
брата Иосифа Муньос-Кортес (†18/31 октября 1997 г.)¹

иг.Феофан

Наверное, нет православного человека, в России или зарубежом, кто бы не слышал о чудотворной Иверской Мироточивой иконе Божией Матери, явленной Богом в Русской Зарубежной Церкви. Удивительным образом Богородица держит судьбы России в Своих руках, и все страшные потрясения, падения и восстания Русской Церкви отмечает своими явными знамениями. В 20-х годах Она явила свою икону Державная изнывающему и опьяненному преступной свободой русскому народу, которой преданный и арестованный святой патриарх Тихон сложил акафистное пение. В период кровавой гражданской войны Божия Матерь обновила множество икон в России и в русском Китае, чтобы показать, что лишь обновлением веры, обновлением Церкви возможно спасение от беды.

В середине XX века в потопленных ересью экуменизма греческих патриархатах Божия Матерь источает слезы от Своих икон, но ослепленные духом мiра сего иерархи не внемлют. Наконец, в 1982 г. Божия Матерь являет знамение, духовное знамение, своим заблудшим чадам — экуменическим монахам Афонской Горы. Она оставляет Свое игуменство над непокорными сынами и покидает Афон, согласно с древним пророчеством, в Своей Иверской иконе, вывезенной безвестным чилийцем в Америку. Божия Матерь тем самым видимым для всех зрящих образом отняла Свою благодать и милость от Константинопольской патриархии и служащих ей неоафонитов, оставивших святоотеческую веру и предания. Дом их остался пуст и был отдан на попрание европейцам. Как яркая звезда, как блеск молнии, как раскат грома стало для безбожных американцев чудо мироточения, а для Русской зарубежной Церкви, маленькой церкви русских изгнанников, но хранящих единство и верность святому Православию стало знаком истинности их пути, укреплением в вере, придало силы ослабевающим под натиском мiрских сластей верным, вдохнуло в них дух неотмiрности Божией. Икона Владычицы явилась в Церкви, как некогда в начале XX века явилось в ночном небе чудесное знамение Креста Христова маленькой и гонимой старостильной Греческой Церкви. То знамение быстро пропало, а это знамение — Мироточивая икона — пропало через 15 лет, насытив чудесами и уверив в Истине множество людей.

Наряду с другими двумя чудесами XX века — подвигом Новомучеников Российских и подвигом святителя Иоанна Шанхайского — явление Мироточивой иконы стало величайшим чудом Божиим обезверившемуся и забывшему живое дыхание святости церковному мiру. Как всякое чудо Божие, оно напомнило мiру о грядущем Суде, расплате за грехи и о неизреченной милости Бога, ждущего от людей лишь слов: Господи, прости меня грешного и наставь на путь истины Твоей!

Удивителен промысел Божий: в 1981 г. Зарубежная Церковь после десятилетий сомнений и надежд на освобождение катакомбной Церкви от ига коммунизма, решилась прославить Собор Новомучеников Российских во главе с Царственными мучениками, в 1982 г. явил Бог Иверскую икону, в следующем 1983 г. Зарубежная Церковь анафематствует ересь экуменизма и служащих ей псевдоправославных. Воля Божия явственно открывается среди малого стада истинно-православных христиан, оставляя экуменические патриархаты творить волю князя мiра сего.

Сама Богородица избрала хранителем Иконы православного чилийца испанского происхождения — Иосифа Муньос-Кортес.

Мученик Иосиф Муньос-Кортес, последний по времени истинно-православный мученик, родился в 1950 г. в Сантьяго (Чили) и принадлежал к очень знатному роду — к испанским аристократам Муньос-Кортесам. Помимо своей древности, этот род отличался горячей приверженностью к католической религии. Мальчика назвали Иосифом, по-испански Хосе, и уже в детстве он обнаружил склонность к живописи. И он, и его родные мечтали о том, что он станет художником; так к тому и шло. Но в 1962 г., проходя мимо православной церкви по дороге в костел, юный Иосиф услышал доносящееся из открытых дверей дивное пение, и ноги сами повели его внутрь. Когда служба окончилась, к нему подошел настоятель, епископ Леонтий Чилийский, и спросил его, кто он такой. Назвав себя, мальчик задал владыке встречный вопрос:

— Скажите, а где я нахожусь?
— В православной церкви
— А чем Православие отличается от нашей веры?

Владыка ответил кратко, так как не имел в тот момент времени, но обещал мальчику, рассказать о православии подробнее, если он зайдет в храм еще раз. Иосиф зашел еще раз, потом еще, потом стал ходить регулярно. И через два года, когда ему исполнилось четырнадцать, перед ним встала проблема — переходить в Православие или нет? Внутри этот вопрос был им уже решен, и он только боялся рассердить мать, глубоко верующую католичку. Как протекало его объяснение с нею, остается неизвестным. Иосиф не любил говорить о себе, и многое в его биографии навсегда останется тайной (он прямо запретил писать что-либо о его семье), но её согласие было получено.

Поражённый красотой православного богослужения, одухотворённостью русской иконы, он нашёл здесь то, чего искала его душа. Ни в какую другую церковь Хосе уже не мог ходить, а через два года принял Православие. Решил стать монахом.

Когда Хосе задавали вопрос, почему Господь именно его избрал хранителем чудотворной иконы, он отвечал: «Я — один из самых ничтожных в Церкви Православной: я не русский... И Бог призвал меня однажды к истинной вере... Но Он часто даёт мне почувствовать, что я – ничто. Каждый день все более и более я чувствую это свое ничтожество; я только орудие, хотя нечистое и грешное, в руках Божиих. Я заметил, что некоторые люди как раз-то и задают мне этот вопрос: почему именно Вы избраны Богом? Почему у Вас это произошло? Я отвечаю им, что я всегда молился Пресвятой Деве и никогда не просил чуда, никогда не просил Пресвятую Деву, чтобы Она дала мне какое-нибудь доказательство о Себе. Я верую в Божию Матерь, как верую в Бога. Я очень чту Божию Матерь, потому что так был научен в детстве моей матерью. Я верю, что Пресвятая Дева проявляет Себя там, где Она хочет».

Проучившись три года в православном колледже, Иосиф стал учиться иконописи, и так как в Чили он не мог найти людей, у которых мог бы перенять что-то в этой области, он отправился в Канаду, во франкоязычный Монреаль, штат Квебек: французский язык гораздо ближе к испанскому, чем английский, и он быстрее его освоил.

По приглашению архиепископа Канадского и Монреальского Виталия он переехал на подворье монашеского братства преподобного Иова Почаевского в Монреале. Вскоре стал преподавателем истории искусств в Монреальском университете.

 
Призвание свыше

Осенью 1982 г. Иосиф отправился на Афон с двумя приятелями. Они хотели посетить скит св. Даниила, знаменитый своей иконописной мастерской, но местонахождение которого им было неизвестно. После восьми часов утомительного хождения по крутым склонам, у подошвы обрывистого утёса их внимание привлекла небольшая пустынька. Это был скит Рождества Христова, относившийся к «матфеевскому» Синоду Греческой Истинно-Православной Церкви. Монахи скита приняли их тепло и пригласили посетить их иконописную мастерскую. Действительно, в этой скромной общине из четырнадцати человек монахи писали иконы в строгом соблюдении традиций, предписывающих пост и молитву в течение работы. Здесь впервые Иосиф Муньос увидел Иверскую икону Пресвятой Богородицы, копию известной чудотворной иконы явившейся на Афоне в XII в. Впоследствии, пытаясь объяснить, что с ним происходило в этот момент, он говорил: «Никогда я не смогу выразить то, что я почувствовал при виде этой Иконы. Это словно моё сердце опрокинулось в груди». Его устремление к иконе было столь внезапно и столь сильно, что он безотлагательно пожелал приобрести её. Но монахи отказались наотрез, ибо речь шла об одном из первых творений этой мастерской, созданной в 1981 г. отцом Хризостомом. На его повторные просьбы они отвечали вежливым, но твёрдым отказом. Ночью, во время Литургии, приведённый в отчаяние непреклонной волей монахов, Иосиф Муньоз пламенно обратился к Божьей Матери: «Я сделал всё, что было в человеческих силах, я предлагал деньги, я утомил игумена. Однако, Матерь Божия, сопровождай нас, несмотря ни на что, в Америку, где мы столь нуждаемся в Тебе».

Тотчас он почувствовал одобрение, как будто бы Пресвятая таинственно предуведомляла, что его мольба-услышана. И, необъяснимым образом без огорчения и терзания, Иосиф приготовился покинуть скит. На рассвете, когда они направлялись к берегу, их догнал игумен, держа в руках пакет: «Пресвятая Дева уедет с вами», — сказал он, протягивая икону, завёрнутую в бумагу. Иосиф настаивал на вознаграждении этой очень бедной общины, но деньги не были приняты. Впоследствии монахи постоянно отказывались объяснить эту странную внезапную перемену.

По афонским преданиям перед Концом Света и молитвенный Афон погрузится в пучину страстей. Портаитисса таким же чудесным образом, как явилась, покинет Святую Гору.

Находясь на борту корабля, следующего в афонский порт Дафни, Иосиф услышал голос, повелевавший ему отправиться в Иверский монастырь и приложить свою икону к чудотворному образу Божией Матери "Вратарница", небесной Хранительницы и Покровительницы Афона. Врученная ему икона была списана с этого образа. Он исполнил это повеление. Так Божия Матерь показала явно, что благодать свою Она отняла от древнего образа, оставив его слепотствующим новоафонитам в сеть и соблазн, как древле Господь наш оставил фарисеям Писание и храм, и предания их, о которых они претыкаются и доныне. Незримые врата Афона остались без защиты.

 
Источник милости неизсякаемый

Вернувшись в Монреаль, Иосиф поместил икону Вратарницы у себя в комнате между образом новомученицы Российской Великой Княгини Елизаветы и частицами мощей святых Киево-Печерской лавры, переданными ему владыкой Леонтием Чилийским, и каждую ночь читал перед ней акафист.

После трех недель неустанной молитвы, 24 ноября 1982 года он проснулся около трех часов ночи в своей монреальской квартире и ощутил сильное благоухание. Взглянув на образ Пречистой, он заметил на нем капли влаги и подумал, что это стекает масло из лампады. Но, вытирая их, он с изумлением обнаружил, что благоухание исходит именно от них. Ему стало ясно, что это — благовонное миро. Вот что было, говорит Иосиф Муньос: «24 ноября, в три часа ночи, я проснулся от сильного благоухания. Вначале подумал, что оно исходит от мощей или разлитого флакона духов, но, подойдя к иконе, я поразился: вся она была покрыта благоухающим миром! Я застыл на месте от такого чуда!».

Сначала Иосиф приписал это чудо святым мощам. Утром следующего дня, во время молитвы, он заметил истечение «масла» на руках Пресвятой Богородицы. Вытирая икону, он понял, что «масло» появлялось постепенно и, следовательно, истекало из самого образа. Он тщательно рассмотрел его и почувствовал в глубине души, что на его глазах происходит нечто прекрасное и необыкновенное.

Тогда святую икону перевезли в храм и поставили в алтаре. Во время Литургии миро истекало из рук Христа. Прошли две недели, а мироточение всё продолжалось. Тогда решили об этом доложить Владыке Виталию, тогда архиепископу Монреальскому и Канадскому. Владыка Виталий, как вспоминал брат Иосиф, «передал нам, чтобы мы приехали в монастырь в Мансонвилле. Когда мы приехали в монастырь с иконой, завернутой в кусок материи, которая была вся пропитана миром, то владыка прежде всего взял вату и обтер ею досуха всю икону, сняв таким образом все миро, находившееся на иконе. Затем он взял образ и пошел по всем помещениям трехэтажного монастырского дома. Когда он возвратился в храм, то икона опять была покрыта миром, которое текло по рукам владыки. Он поклонился иконе и сказал, что происходит великое чудо» ("Монреальская мироточивая икона и брат Иосиф", Монреаль-Москва, 2003 г.).

Мироточивая икона была отнесена в храм Монреальский кафедральный собор. С тех пор икона Божией Матери постоянно мироточила, за исключением Страстных недель. Прежде всего верующих поражало сильное благоухание елея, истекающего из рук Богоматери и Христа, а иногда из звезды, изображенной на правом плече Пречистой. В то же время задняя сторона иконы всегда была сухой.Кажется, что Богоматерь преподает Свое благословение. Миро обычно появлялось во время молитвы или вскоре после неё, в количестве, зависящем от события или молитвенного усердия присутствующих. Порою оно было столь изобильно, что появлялось сквозь охранительное стекло и заливало опору иконы, стену, стол. Так бывало во дни великих праздников, в частности, Успения Божией Матери. Так было во время собора в Мансонвилле в 1982 г. при посвящении епископа Аргентинского Иннокентия или по случаю возведения на кафедру в Нью-Йорке нового Митрополита — Высокопреосвященного Виталия.

Бывали также случаи, когда после прекращения истечения оно возобновлялось неожиданным образом. Так, при посещении Бостонского монастыря миро истекало потоками, но затем совершенно иссякло, когда икона была перенесена в ближний приход. По возвращении в монастырь поток возобновился так сильно, что выступил через край. В другом случае после раздачи мира 850 богомольцам икона оказалась сухой, но прибыв на следующий день в приход, где ее ожидала масса верующих, она чудесным образом восстановила мироистечение. Только однажды миро скрылось и не истекало в продолжение относительно долгого времени: на Страстной седмице 1983 года от Великого Вторника до Великой Субботы.

О мироточении Иосиф говорил скромно: «Я не наблюдаю внимательно каждый день, как истекает миро, я просто знаю, что это происходит, и для меня очень трудно к этому привыкать, да я и не хочу привыкнуть к этому чуду. Для меня это что-то особенно святое, это тайна, на которую я боюсь смотреть своими грешными глазами. Есть много людей, которые с любопытством смотрят: откуда стекает, как стекает, сколько стекает, и даже спрашивают: сколько литров в день. Но ведь это не самое важное. Самое важное — что это чудо постоянное, что у нас есть это миро и что мы можем помазывать им людей...».

Миро истекало вниз иконы, куда обычно были помещены кусочки ваты. Омоченные, они раздавались богомольцам. Было замечено, что хотя миро высыхает довольно быстро, благоухание продолжалось еще долгое время, иногда месяцы, и усиливалось во время особенно горячих молитв. Часто оно наполняло место, где пребывала икона (комната, автомобиль).

Тайна этих знамений смущала многих скептиков. Действительно, можно было вообразить, что какая-нибудь благовонная жидкость намеренно вводится с обратной стороны иконы. В Майами один ученый имел возможность рассматривать икону со всех сторон и, установив, что сзади она совершенно суха, пришел к выводу, что речь идет о величайшем чуде XX века. Особый осмотр части верхнего края иконы показал, что образ написан на обыкновенной деревянной доске, не содержащей внутренних полостей и посторонних включений. Но такие исследования имеют предел. Так, когда скептики пожелали сделать пробу мира с целью анализа, им было отказано в этом, ибо подобное деяние является непочтением к Божией Матери. «Икона перед вами, и никто не побуждает вас признать чудо, ваше дело верить или отказываться верить», — говорил Иосиф Муньос. Один молодой человек однажды ответил ему: «Я вижу то, что происходит передо мною, и мой рассудок не способен этому верить, но этому верит мое сердце».

 
Великое знамение обезверившемуся мiру

Тысячи больных исцелила Богородица, вместе с телесными, неподвластными земным врачам болезнями исцеляя болезни души. Парализованные, облученные, больные раком люди почувствовав насебе силу Божию, обращались к вере. Были избавлены от болезни парализованный юноша и человек, страдавший раком позвоночника, ребенок с тяжелым рахитом, от которого отказались врачи, и многие другие. Но Иосиф не раз говорил, что самым великим чудом мироточивой иконы было то, что она подвигала людей к покаянию.

Везде, куда бы ни прибыла эта икона, она распространяла любовь и согласие, как, например, в одной общине, где ссорившиеся прихожане вновь обрели путь к молитве и церковному единению. Её присутствие умножало молитвенный жар до такой степени, что литургии, совершаемые при ней, могли быть сравнимы с пасхальными, столь пламенными в Православной Церкви.

Протоиерей Виктор Потапов, настоятель Иоанно-Предтеченского собора в Вашингтоне, в своей проповеди однажды сказал: «Многострадальные православные народы окружают икону Вратарницы высоким почитанием отчасти потому, что сама она многострадальна. Более тысячи лет назад дерзкий воин ударил мечом по Ее Пречистому лику, и из образовавшейся раны потекла кровь. Это было первое зримое человеческими очами чудо иконы. Второе знамение было духовного свойства: пораженный чудом воин принес сердечное покаяние, оставил иконоборческую ересь и принял монашество. 24 ноября 1982 года хранимый братом Иосифом список Иверской Афонской иконы явил первое чудо — мироточение. Второе её знамение выразилось в покаянии множества людей». Известны многие случаи возврата людей к посещению храма, исповеди, причастию. Так, одна бедная женщина, узнав о смерти своего сына, готовилась лишить себя жизни, но, тронутая до глубины души при виде чудотворной иконы, раскаялась в своем ужасном намерении и немедленно исповедалась. Благодатное воздействие Пречистой пробуждает и преображает верных, нередко застывших в косном веровании. Сам Иосиф Муньос почувствовал это действие. Некоторые богомольцы начинали безудержно рыдать. Слава иконы широко распространилась за пределы Православной Церкви: многие католики и протестанты приходили почтить её.

Чудотворный образ побывал в Америке, Австралии, Новой Зеландии, Западной Европе. По внушению Богоматери Иосиф возил икону только в приходы Русской Зарубежной Церкви или Истинно-Православных Греческих Церквей. «Владыка Митрополит, — говорил брат Иосиф, — указал мне не посещать с иконой храмы других юрисдикций. И до сего дня я с радостью исполняю это послушание. С радостью, потому что чудо всегда происходит в рамках церковной ограды. Вне Церкви чуда не может быть. Я лично думаю, что если мы не будем держать это чудо в Церкви в послушании к нашему Первоиерарху, то получится невероятная анархия, и Икона потеряет свою ценность и значение. Если бы не было послушания, то сегодня мы в наших храмах, завтра – в каких-то псевдо-православных храмах, а послезавтра – у католиков или протестантов. Я думаю, что если Икона появилась в нашей Церкви, то это благословение именно ей» ("Русскiй пастырь". №1, 1997 г.).

Везде икона собирала множество людей, жаждущих прикоснуться к чуду. Иосиф был свидетелем чудесного обновления грешных людей: «При прибытии иконы в различные храмы, монастыри, дома чувствовалось, что как будто возобновлялась любовь к Божией Матери: почти сразу же многие исповедовались, как бы возрождались духовно чувством покаяния. Я хочу сказать, что Божия Матерь помогает нашим верующим ощутить свою греховность перед Иисусом Христом, Своим Сыном. ...Когда этот святой образ прибывает куда-либо, то даже те, кто не верит в духовную терапию, самые скептически настроенные люди, со слезами к нему прибегают и чувствуют потребность покаяния. Они начинают понимать, как можно исцелиться от своих недугов, ибо духовная болезнь самая опасная... Большинство людей приходят как на зрелище, забаву, просто смотрят, как стекает миро, сколько стекает, и на этих людей икона не имеет духовного влияния...».

Благовонное миро текло в таком изобилии, какого не было отмечено ни в одной летописи с самого основания христианской Церкви. С этого момента жизнь Иосифа изменилась: он взял на себя послушание быть хранителем святой иконы и обеспечивать доступ к ней благочестивых христиан, желающих приложиться к ней или обратиться через нее к Богородице с какой-то молитвенной просьбой. Для этого ему пришлось стать легким на подъем и откликаться на приглашения из самых разных мест, где хотели видеть икону. Это тяжкое служение длилось ровно 15 лет.

Особо много людей собрала Икона в Болгарии. Когда с благословения Митрополита Виталия, Первоиерарха Русской Православной Церкви Заграницей брат Иосиф привез туда икону, он поместил её в храме болгарских старостильников. Болгары давно уже охладели к вере Христовой, и поэтому пребывание Чудотворного Образа в православной Болгарии стало воистину воскресением тысяч сердец.

Чудотворная икона пребывала в Софии с 10 по 17 октября 1995 года. По рассказам очевидцев, радостный звон колоколов сопровождал торжественный крестный ход с хоругвями и песнопениями в сретение иконы у нового, строящегося храма Успения Пресвятой Богородицы. Над коленопреклоненно молящимися людьми волнами разливалось благоухание мира, знаменующего материнское благословение Царицы Небесной. В продолжение всей недели пребывания иконы не умолкали перед святым ликом Богоматери слова акафиста, читаемого священниками. В маленькой церкви святого Иоанна Рыльского, около строящегося храма, каждый день совершалась Божественная Литургия, а перед святою иконою хор пел акафист и молебный канон в честь Пресвятой Богородицы. Тысячи и тысячи болгар устремились сюда, — по зову сердец, давно изнемогающих в полноте истощения.

«По пять-шесть часов терпеливо стояли в очереди молодые и старые, обремененные житейскими заботами родители с шаловливыми малышами — и никто не роптал, не капризничал, не жаловался. Богомольцы держали в руках свечи, цветы и иконки для освящения. Женщины тщательно стирали губную помаду, прежде чем приложиться к Чудотворному Образу, и тысячи людей шаг за шагом подступали к иконе, — по слову присутствующего, подобно потерявшимся детям, искавшим и обретшим наконец свою мать. В лучезарном сиянии благодати, изливаемой пречистым Ликом Приснодевы, человеческие души неожиданно расцветали, ощущая благоухание своего Небесного Отечества, и воспаряли ввысь. Вера наших предков, уничижаемая, попираемая, убиваемая, воскресала из самых сокровенных глубин сердца, руки неловко совершали крестное знамение, колени как бы сами собою сгибались, а по щекам текли очищающие слезы умиления. Под возвышающимся в синем небе крестом, в постоянно оглашаемом молитвенными песнопениями храмовом пространстве Пресвятая Богородица молчаливо открывала сердцам истины святой Православной веры, и по Ее милостивому ходатайству небо опускалось на землю, чтобы показать людям их истинное предназначение.

Около шестидесяти тысяч болгар совершили в эту Святую неделю поклонение Чудотворной иконе и были помазаны благоуханным миром, обильно истекающим из нее все это время. Хранитель иконы с волнением говорил, что за последние тринадцать лет икона редко источала такое обилие мира. В тысячи болгарских домов вошел пречистый образ Иверской Богоматери и благоухающие кусочки ваты. Учителя и воспитатели приводили целые классы и группы малышей из детских садов, автобусы подвозили паломников со всех концов страны и даже из соседней Македонии. 15 октября к 10-летнему Костадину из г. Пазарджик, оглохшему семь лет тому назад из-за употребления антибиотика, неожиданно вернулся слух после того, как он поцеловал икону, — и первыми звуками, преодолевшими его глухоту, были хвалебные песнопения воскресной Литургии. Пассажиры легкового автомобиля, которые имели при себе иконочку Иверской Богоматери, чудом спаслись в тяжкой цепной катастрофе близ Софии (более шестидесяти автомобилей были разбиты, а их машина осталась невредима).

Одна за другой поступали вести о видимых благодеяниях и исцелениях, полученных от пречистого лика Царицы Небесной. И один только всеведущий Господь знает, сколько недугов душевных было Ею исцелено, сколько идолов рухнуло под Ее сияющим взглядом, в скольких простодушно открытых сердцах прозябли тихие ростки дивного семени Благодати. Но самое великое чудо, сотворенное по милости Божьей явлением мироточивой иконы в Болгарии, было очевидно всем — это торжество веры, торжество оживотворения православной народной души, воскресение самых сокровенных ее порывов, внезапное избавление из оков мрака. Незнакомые люди со слезами на глазах говорили друг другу, что это самые радостные дни в их жизни. И исполненные братской любви, многие приветствовали друг друга словами: «Христос воскресе!».

Точно в полночь с 16 на 17 октября чудотворная икона Иверской Богоматери покинула храм Успения Пресвятой Богородицы. Её путь обрамляли ряды павших ниц верующих». (Ю. Милославский «Знамение последних времен. О чудотворном образе Божией Матери Иверской-Монреальской»)

Иосиф мечтал побывать с Иконой в России, но понимал, что для этого еще не пришло время. Сама Богородица не вела его туда, где советскими иерархами хулился подвиг Новомучеников, где преемники палачей их продолжали управлять верующим народом и обольщать его.

«Меня иногда спрашивают, — говорил брат Иосиф, — почему Икона до сих пор не посетила России? Мне сдаётся, что когда Мироточивая Икона поедет в Россию, наступит Пасха среди лета. Но, как я говорю всегда и всем, чудо происходит в границах Церкви, и пока у меня нет благословения Первоиерарха моей Церкви, в которой проявилось это чудо после прославления всех Новомучеников Российских, я не могу ехать в Россию, где они не признаны. Это было бы непослушанием, а в Церкви этого не может быть. Я не могу поехать в Россию тайно. Мы должны войти в неё через "Царские Врата", которые нам откроют достойные люди. Видимо время ещё не пришло. И афонский старец, вручивший мне эту святыню, перед своей смертью, сказал мне: "Пока ещё не время Тебе ехать в Россию с Иконой». Однако Божия Матерь судила так, что Россия так никогда и не увидела Иверской Мироточивой.

 
Чистая лилия Царицы Небесной

Иосиф, бывший в тайном монашеском постриге (который получил, вероятно, на Афоне от руки старца Климента; впрочем, достоверно об этом неизвестно), постоянно молился. Он сам говорил близким, что совершать многочисленные и утомительные поездки с иконой ему помогала Иисусова молитва. В дороге у него не было возможности совершать ежедневное монашеское правило, и он заменял его Иисусовой молитвой; часто спутники видели, как он молился по четкам, сев и склонив голову к коленям, по традиции византийских исихастов. Когда Иосиф жил у себя дома в Монреале, он ежедневно старался вычитывать весь богослужебный круг. На молитве он обычно всегда стоял, хотя при его слабом здоровье это зачастую было мучительно (Иосиф страдал диабетом и другими недугами). Он говорил, что в молитве очень важно быть постоянным и не отступать от раз взятого на себя правила. За постоянство в молитвенном подвиге Господь сподобил Иосифа дара самодвижной внутренней молитвы и видения нетварного света. Иосиф выдерживал многочисленные искушения, как от людей, так и напрямую от бесов, но с Божией помощью все преодолевал. Часто в его жизни случались чудеса, укреплявшие его духовные силы. Ежедневно Иосиф читал Священное Писание, которое также укрепляло его на подвиги.

Св. Иосиф всех равно любил и в каждом человеке умел видеть Христа. Он был очень смиренным и отзывчивым, никого не гнушался, не был злопамятен и верил, что каждый человек может измениться к лучшему. Он всегда старался защищать тех, кого неправедно обижали или оклеветывали. Везде, где он бывал с иконой, он старался зажечь искру христианской любви и был открыт для всех людей; очень любил он посещать больных. Ему также приходилось общаться со множеством архиереев, клириков и монахов, и на многих из них он оказал большое духовное влияние. Иосиф обладал тонким духовным чувством; Господь сподобил его и дара прозорливости, но он скрывал его, не желая привлекать к себе людей; он хотел быть как можно более незаметным.

Брат Иосиф сам писал иконы, следуя древним канонам, и им написано много св. образов, например, некоторые иконы местного ряда иконостаса Леснинского монастыря.

Ему приходилось много общаться с людьми самых разных конфессий, но он всегда отстаивал единственность и чистоту Православия. Служа чудотворной иконе Богоматери, он отстаивал пред лицом современного мiра важнейшие христианские догматы, свидетельствуя о правильном почитании Богоматери, об иконопочитании вообще и о святости; недаром св. отцы, отстаивавшие некогда иконопочитание пред лицом иконоборцев, говорили, что иконоборчество страшнее других ересей и равно христоборчеству. Видимо, не случайно Монреальская икона замироточила именно в день памяти великого борца за иконопочитание св. Феодора Студита.

Неслучайно также Бог явил это Чудо в Зарубежной Церкви вскоре после прославления Собора Новомучеников и Исповедников Российских 1 ноября 1982 г. Хранитель иконы Иосиф верил, что истечение мира было связано с этим событием. Он говорил: «Думаю, что никто из людей не заслуживает такого божественного явления, как мироточивая икона, но ради крови Новомучеников, прославленных Зарубежной Церковью, явил Бог это чудо» (Благодать Божия к нам является. Беседа с Иосифом Муньесом, хранителем мvроточивой Иверской иконы //"Православная Русь". 1993. № 1, стр. 7-9). «Думаю, что очень важно для наших верующих помнить, что мы недостойны милости Божией Матери, что Она явилась у нас не за наше достоинство, а за кровь тысяч и тысяч Новомучеников, которые пострадали не в Америке, а в России. Она явилась здесь потому, что наша Церковь свободная, а там свободы еще нет... Интересно, что икона явилась в нашей маленькой Зарубежной Церкви как раз после того как покойный патриарх Пимен сказал, что Зарубежная Церковь мертва, потому что у нас нет чудес. И это случилось в подтверждение евангельских слов: не бойся, малое стадо. Еще это случилось у нас потому, наверное, что наша Церковь своими молитвами поддерживает христиан России...» («Мы оказались недостойны этого чуда. Интервью Иосифа Муньоса» // Православная Русь, 1992г.)

Особенно почитал Иосиф преподобномученицу Великую княгиню Елисавету Феодоровну. Французский историк Жан Бэс, лично знавший Иосифа, рассказывает: «Однажды, зайдя к нему в мастерскую в обители Богородицы Леснинской, я ощутил какой-то неизвестный аромат, отличавшийся от благоухания мира. Я сказал об этом Иосифу, а он в ответ указал мне на икону святой Елисаветы Феодоровны с частицей ее мощей. И добавил: Великая княгиня и мученица была здесь перед самым вашим приходом... Она посещает меня время от времени. Видите, у меня есть её мощи. Иногда они благоухают после ухода Великой княгини».

Жан Бэс продолжает свои воспоминания: «Иосиф редко говорил о своей внутренней жизни, но, общаясь с ним, люди физически ощущали, что перед ними человек величайшей чистоты. Без всякого сомнения и без тени лирики можно сказать, что он был земной лилией Царицы Небесной. Каждый день он читал перед чудотворной иконой акафист Богородице (как правило, по-французски) и тому святому, чью память отмечала Церковь. Во время церковных богослужений вел себя очень скромно и никогда не привлекал к себе внимания: тихо стоял сзади, незаметный, как настоящий монах».

Другой друг Иосифа Клод Лопез вспоминал о нём: «Слишком многие считали то, что делал Хосе, нормальным. Но кто бы согласился не иметь больше личной жизни и непрерывно странствовать по свету, сопровождая Пречистую Матерь Божию? Кто подозревал, сколько часов Хосе проводил каждый день в молитве за всех, кого он встречал на своем пути, сколько он ходатайствовал за людей перед Всемилостивой Матерью Спасителя несмотря на крайнюю физическую усталость? В разговорах с нами он никогда не жаловался. Его озабоченность не касалась его самого. Он думал только о Церкви и о пастве. В то же время он очень жалел западных православных святых, забытых и заброшенных среди мусора или пылящихся в лавках антикваров, и за это я его сразу полюбил. Мы оба при всякой возможности собирали их святые мощи, поскольку латинская церковь, отказавшись от них, выбрасывала их или отдавала антикварам на продажу. Я помню, с каким возмущением и с какой горечью он рассказывал мне, как однажды в Испании перед оградой католического монастыря он увидел монаха, который копал яму. Иосиф подошел к нему и поинтересовался, что он делает. Оказалось, что он собирался закапывать хранившиеся в монастыре мощи, так как они больше не были нужны. Иосиф взял эти мощи и поместил их в новый ковчежец. Мне вспоминается также маленький ковчежец с мощами святой великомученицы Варвары, найденный в полуразвалившейся католической церкви среди сена, старых автомобильных шин и батарей и даже целого выводка котят. Когда я видел Хосе в Веве последний раз, он с воодушевлением рассказывал мне о мощах, которые он спас в Южной Америке, купив их у католических монахинь, которые хотели от них избавиться, в частности о мощах святого Гоннета, которыми он сразу же предложил поделиться со мной, но оказалось, что у меня уже была частица…».

Знакомясь со свидетельствами близко знавших его людей, видно, что Иосиф в характере своем сочетал открытость в общении с людьми с твердым стоянием в вере. Как истинный идальго, он презирал интриганов, теплохладных и расчетливых людей. Чудо, первым свидетелем которого ему суждено было стать, углубило и без того его сильный молитвенный дух. Утверждают, что у него было пятьдесят восемь крестников, и о каждом из них он ежедневно молился, и не только о них. Его помянник походил на монастырский синодик. Повседневно обращался он с молитвой к Божией Матери о православной молодежи, «дабы все стали святыми мужьями и святыми женами». «Он был подлинно гигантом в физическом и духовном смысле, — вспоминал Клод Лопез, — но от него исходила такая мягкость, которая напоминала физическую слабость. Он был ребенком. Он каждый день падал ниц перед нашей Небесной Матерью, чтобы потом исполнять то, что Она повелевала ему в тайниках его души».

Он скитался со Святыней по всему свету, невзирая ни на что, ни на личные болезни, тяготы путешествий, отсутствие средств, ни на сопротивление людей, при этом успевая совершать свое обширное молитвенное правило (до тысячи молитв Иисусовых и ежедневный акафист Богородице, который он читал по-французски) и писать иконы. Он не мог иметь никакой личной жизни. Люди приходили, звонили, писали, просили помощи, заступления, молитв. И он за всех молился.

При этом богатым человеком он не был, а был нищим в Духе Святом. В тот же год, когда явилось Чудо, Иосиф дал обет, что этот образ никогда не станет источником его обогащения. Но люди приносили ему свои пожертвования. Не успевал он эти дары принять как тут же их отдавал, и Пречистая никогда не лишала Своего верного раба своей милости, и рука его никогда не оскудевала. Недаром игумен монастыря на о. Андрос отец Дорофей назвал брата Иосифа «чистой лилией Царицы Небесной». За свою чистоту и отрешенность от мiрских страстей он воистину был достоин такого именования. Но чистота и святость вызывает злобу князя мiра сего и его служителей. Божия Матерь уготовала Своему рабу белые ризы и венец мученика.

 
Венец от Пречистой

Летом 1996 г. Иосиф побывал на Афоне чтобы проститься с умирающим схиигуменом Климентом. Тогда о. Климент предсказал ему, что следующий 1997 год будет для хранителя Иконы судьбоносным, произойдут страшные события и «ты будешь подвергнут страшной клевете». Иосиф знал, что готовится нападение на икону, об этом предсказывал ему прозорливый игумен Климент. Знал он заранее и о своей мученической кончине, но всегда говорил, что он такого венца не достоин. Но Бог судил так, как Ему угодно.

За год до смерти Иосифу случилось страшное видение, как он говорил, «это был не сон, а совершенно наяву». Он проснулся ночью и почувствовал, что связан по рукам и ногам. Рот у него был тоже завязан и он не мог ни говорить, ни кричать. Он пытался освободиться, но не мог и только молился в себе. Он знал, что это была нечистая сила, и она его продержала так всю ночь (из письма Д.М. Гортынского М. Потаповой от 25 декабря 1997 г.).

7 октября 1997 года Иосиф с Мироточивой Иконой вернулся домой в Канаду из Леснинского монастыря во Франции. В Канаде он пробыл всего четыре дня и 12 октября отправился в Грецию. Накануне отъезда он беседовал с Еленой Сергеевной Голицыной-Наварр и сообщил ей, что берет с собой в Грецию Мироточивую Икону, чтобы отвезти её на Афон. Иосиф объяснил Елене Сергеевне, что берет Икону без киота в специальном чемодане, который внутри обкладывает ватой. Как правило, во время таких поездок образ мироточит немного, не привлекая к себе чрезмерного внимания.

Главной целью поездки Иосифа в Грецию было посещение Афона, точнее Спасо-Рождественского скита, где была написана Мироточивая Икона. Там Иосифа ждали иноки, к тому же он хотел помолиться на могиле старца Климента, который в 1982 году вверил ему Чудотворный Образ (игумен Климент отошел ко Господу в 1997 году в Неделю Торжества Православия). Иосиф говорил, что перед своей кончиной о. Климент оставил для него завещание в устном и письменном виде.

По пути в Грецию самолет, в котором летел Иосиф, совершил двухчасовую остановку в Лондоне. Таким образом, в Грецию брат Иосиф прибыл только 13 октября и по приезде сразу отправился на остров Эгина. 16 октября Иосиф встретил в афинском аэропорту прибывшего из Аргентины о. Александра Ивашевича. О. Александр и Иосиф вместе пробыли в Греции две недели. За это время они посетили святые места в Афинах, Салониках, на острове Андрос, приложились к мощам святителя Нектария Пентапольского на Эгине, где Иосиф побывал уже во второй раз за эту поездку. В продолжение всего этого времени о. Александр был уверен, что Икона в Канаде. Попасть на Афон брат Иосиф не смог в связи с тем, что греческие власти ввели новые более жесткие правила получения визы. Очевидно, Божия Матерь не пожелала возвращаться в Своей иконе на Афонскую Гору. Поэтому Иосиф ждал приезда в Афины преемника покойного старца Климента игумена афонского Спасо-Рождественского скита о. Хризостома, встречу с которым он планировал на 1 ноября. Отец Хризостом — тот самый иконописец, который в 1982 году написал Мироточивую Икону и преподнес её Иосифу. Брат Иосиф очень ждал этой встречи, после которой намеревался в третий раз посетить Эгину, чтобы там провести последние дни своего пребывания в Греции. Первоначально Иосиф намеревался вернуться в Канаду 2 ноября, но поменял билет на 5 ноября. Он хотел быть в Монреале с Мироточивой Иконой Вратарницы на праздновании 15-летия чуда...

Накануне мученической кончины Иосиф с о. Александром Ивашевичем посетил древний монастырь на греческом острове Андрос, чтобы поклониться его святыням. Открывший им двери храма обители монах чрезвычайно удивился тому, что древний настенный образ Богоматери стал обильно слезоточить. На Иосифа это знамение Божией Матери произвело настолько глубокое впечатление, что он не один раз спокойно повторил о. Александру: «Отче, я чувствую, что очень скоро произойдет что-то страшное. Не знаю, что именно, но что-то чувствую». В самый день своей смерти во время завтрака Иосиф опять повторил ему эти слова.

Священник Александр Ивашевич так рассказывает о его последних днях, свидетелем которых ему суждено было стать: «В последнюю ночь не спалось, длинный разговор превратился во взаимную исповедь... в один миг брат Иосиф прошел через всю свою жизнь...» В аэропорту расстались: «Вот и все - пора прощаться». Когда дошли до входа в отдельный зал, брат Иосиф сказал мне: «Прости, отче, за все, что плохого сделал, и если тебя обидел, от всей души прошу прощения». Я ему: «Ты меня прости, Хосе». «Бог простит! — отвечал он. — Спасибо за все, огромное тебе спасибо». Тут же в аэропорту брат Иосиф сделал передо мною поклон, и я ему... обнимались долго и крепко. Мне надо было идти дальше, и брат Иосиф воскликнул: «Благослови, отче!» — «Бог тебя благословит, Хосе!». Он мне: «С Богом!» А я ему говорю: «С Богом!» — в последний раз... Так прощались мы с братом Иосифом всего за пару часов до его смерти...».

Отец Александр Ивашевич вылетел домой в Аргентину 30 октября, а в ночь с 30-го на 31-е октября 1997 г., когда православные чтят память св. апостола и евангелиста Луки, по преданию первого иконописца, а сатанисты отмечают свой праздник Хэлоуин, хранитель Чуда был зверски убит. Он был заклан, награжден мученической кончиной — самой высокой наградой, которую может заслужить человек. Смерти он не боялся, и будучи в Леснинском монастыре во Франции перед отъездом в Грецию предчувствовал её. В последнем интервью он сказал, что христианин смерти бояться не должен…

Его нашли в номере афинского Гранд-отеля. Дверь была закрыта изнутри, горничная утром не смогла войти в номер. Комната № 860 была угловой и выходит на балкон, единственный балкон в Гранд-отеле, с которого можно попасть на крышу ближайшего здания. Убийцы сравнительно легко проникли в номер и также легко оттуда ушли, никем не замеченные.

На суде, состоявшемся 18 и 23 ноября 1998 г., врач, делавший вскрытие тела, показал, что, по его мнению, убийство было словершено 2-3 людьми: один его держал, другой завязывал руки и ноги, а третий наносил удары. Убийство было тщательно запланировано. Убивали профессионалы, которые хотели «добиться от своей жертвы информации». Врач объяснил, что в рядовых убийствах жертвы обычно завязывают впопыхах и неаккуратно. Иосиф был очень акккуратно завязан и так, чтобы причинить ему сильное страдание. Врач предположил, что Иосиф неожиданно для себя оказался в кампании убийц и пережил шок оттого, что увидел среди них знакомого. Возможно, между убийцами и Иосифом состоялась краткая беседа, во время которой прозвучали угрозы, после которых были нанесены побои. По всему было видно, что брат Иосиф не сопротивлялся. Он лежал привязанным поперек кровати. Следы сильных ударов отмечены на голове и лице, отмечено кровоизлияние в мозг, кровь вытекала из глаз, щеки разрезаны веревкой, раздроблено адамово яблоко. Следы пыток видны на ногах, руках, груди. Пытки продолжались полчаса; Иосиф долго умирал в одиночестве. Врач предполагает, что Иосиф умер между 2:30-3:00 ночи и что у убийц было предостаточно времени, чтобы не спеша замести следы.

Как показали записи в регистрационной книге Гранд-отеля, номер был забронирован не братом Иосифом. Румын Николай Чиару, который предстал перед судом в качестве обвиняемого, был, по-видимому, лишь способом заманить Иосифа в номер к убийцам, и возможно, он не предполагал, что это закончится так трагически. На суде Чиару лгал, так как знал, что если скажет правду, его постигнет та же участь, что и Иосифа. Убийцам, кажется, удалось скрыться от суда человеческого, но суд Божий им давно готов и ждет.

Но диавол не только подговорил своих слуг убить избранника Богородицы, он также постарался, как он обычно делает, воздвигнуть чудовищную и грязную клевету на убиенного Иосифа, и сделал он это через сторонников старостильного греческого митрополита Оропосского и Филийского Киприана. Этот иерарх, исповедующий ересь в экклисиологии, много раз добивался от Иосифа, чтобы тот привез Икону в его монастырь в Фили, но брат Иосиф отказывался это сделать, так как имел послушание от Митрополита Виталия посещать с иконой только храмы Истинно-Православных Церквей. (Несмотря на то, что в 1994 г. РПЦЗ вошла в общение с синодом митр. Киприана, однако после первой совместной литургии, на которой перед причащением была промыслительно опрокинута Св. Чаша и никто не причастился, все контакты с «киприанитами» были прекращены, хотя формально уния не была отменена). Клевета была местью Иосифу. В связи с этим известный русский подвижник, живший сначала в Оптиной пустыни, но вышедший из Московской патриархии и присоединившийся к РПЦЗ, за что был изгнан сергианами и оклеветан, схиархимандрит Макарий (Болотов) говорил: «Божия Матерь любит своего избранника брата Иосифа. Такая смерть была попущена для того, чтобы он до конца довел свой жизненный подвиг и увенчался венцом мученика. А обо всех этих сообщениях каждый судит в меру своей испорченности. Чистые сердцем никогда этому не поверят».

Позже в бумагах Иосифа была найдена записка на французском языке, сделанная его рукой в 1985 году, из которой видно, как нелегко ему было нести послушание хранителя мироточивой иконы Божией Матери, и которая свидетельствует, что задолго до своей мученической кончины он предвидел её. Вот текст этой записки: «Господи Иисусе Христе, Который пришел на землю нашего ради спасения и добровольно был пригвожден ко Кресту и претерпел страсти за наши грехи, дай мне тоже перенести свои страдания, которые я принимаю не от врагов своих, а от своего брата. Господи! Не вмени ему это в грех».

Брат Иосиф как истинный мученик, сам добровольно терпел все мучения и пытки, не оказывая сопротивления мучителям, исполняя то, что ему суждено было претерпеть от руки Божией. Он понял, что Пречистая дарует ему венец — высшую милость Божию к человекам — возможность умереть добровольно за Бога Спасителя нашего. Он знал, что его жизнь ничего не стоит, и он давно уже в сердце своём отдал её всю без остатка Богу и Его Пречистой Матери в дар любви и благодарения.

 
Погребение Мученика

Через 13 дней тело убиенного брата Иосифа было доставлено самолетом в США в Троицкий монастырь в Джорданвилле. Именно там брат Иосиф завещал похоронить себя. Сначала его хотели было отпевать в закрытом гробе и в запечатанном пластмассовом мешке. Но Бог судил иначе. По распоряжению Архиеп. Лавра гроб был открыт, а мешок разорван, и все увидели многочисленные следы пыток, которые он перенес в одиночестве, завершая свое земное служение Богоматери. Никакого запаха тления или формалина не было.

Богослужения прошли очень торжественно и молитвенно. Рано утром была заупокойная Литургия, после неё трапеза-поминки, а в 12-45 началось отпевание, которое совершил преосвященный Архиепископ Лавр в сослужении 20-ти священников и 3-х протодиаконов. Большой храм был переполнен молящимися, съехавшимися из Канады, Европы, Южной Америки, Калифорнии. Всего собралось около 450 человек. Прекрасно пели два хора, по 40 певчих на каждом клиросе. Служба и прощание с усопшим длились три часа, при открытом гробе.

Когда Иосифа несли на кладбище, болящий иеромонах Аверкий, не смогший по немощи присутствовать на отпевании, вышел из своей кельи чтобы наблюдать похоронную процессию, и в это время он почувствовал сильный аромат мира. Тот же аромат услышали и другие богомольцы. Так Богородица помазала Своего мученика нетлением и благоуханием небесного мира в знак его приятия в Небесное Царство в лик мученический.

 
Знамение свечей

Однажды чтец РПЦЗ Даниил Олсон поехал на машине из Вашингтона в Свято-Троицкий монастырь в Джорданвилле, в штате Нью-Йорк, чтобы помолиться на могиле Иосифа Муньоса-Кортеса, хранителя Мироточивой Иконы Иверской Божией Матери по случаю сорокового дня его кончины. Он приехал в монастырь в понедельник к вечеру 8 декабря 1997 г. и к своему огорчению узнал, что панихида уже окончилась. Даниил рассчитывал на то, что панихида состоится во вторник, так как в его вашингтонской церкви было объявлено, что сороковой день падает на 9 декабря.

Даниил попросил иеромонаха Аверкия отслужить еще одну панихиду на следующий день, 9 декабря. Во вторник в назначенное время матушка Мария Потапова, Шала Рэй и Даниил отправились с о. Аверкием к могиле Иосифа. Выпал снег, было холодно и ветрено. На могиле стояли пять обыкновенных восковых свечей. Две большие и одна маленькая, были воткнуты в землю еще в воскресенье 7 декабря Еленой Сергеевной Голицыной-Наварр одной из основательниц общества «Дом Иконы», матушкой Потаповой и Шалой, а две маленькие свечки были оставлены неизвестно кем. Тогда женщины попытались зажечь все находящиеся на могиле свечи, но безуспешно — этому мешал ветер, — обыкновенное явление на монастырском кладбище, расположенном на холме. В понедельник, перед началом общей панихиды, богомолки снова старались зажечь свечи. Свеча погорит несколько секунд и из-за ветра погаснет. Некоторые молящиеся советовали даже не пытаться зажигать свечи, так как не защищенные от ветра они все равно гореть не будут.

Во вторник 9 декабря Даниил тоже попытался зажечь свечи. Но, как и в предыдущие дни, свечи горели всего две секунды и тухли. День был настолько ветреным, что Даниил не мог на открытом воздухе зажечь спичку, чтобы разжечь уголь для кадила. Отец Аверкий посоветовал ему пойти в автомобиль, где ветер не помешает, и там приготовить кадило.

Вдруг к вящему удивлению всех на глазах у матушки Потаповой и Шалы в одно мгновение все пять свечей воспламенились. Богомолки были так потрясены увиденным, что не могли выговорить ни слова. Все пять свечей горели по меньшей мере 15 минут, после чего три малые свечи потухли, а две большие продолжали теплиться в течение всей панихиды. Ветер их сильно задувал, и порою казалось, что оставшиеся горящими большие свечи вот-вот тоже погаснут, но пламя вновь и вновь возвращалось.

После панихиды, которая началась в 11.15 утра, матушка и Шала пошли на трапезу. В час дня матушка с Шалой вернулись на могилу Иосифа. Свечи продолжали гореть! На них нашло чувство утешения, благодати и благодарности Богу. Через час они вернулись на могилу и вновь увидели горящие свечи. Они сделали несколько фотоснимков горящих на снегу свечей. Интересно, что все попытки зажечь маленькие свечи от пламени больших не удавались.

Наступила пора уезжать. По пути они заехали в монастырь, чтобы сообщить о. Луке, что свечи продолжают гореть.

Около шести часов вечера о. Лука пошел на кладбище и увидел, что свечи все еще горят — шесть с половиной часов после того, как сами воспламенились. О. Лука рассказывает, что свечи на могиле Иосифа достигли размеров двух дюймов, но все еще горели — пламя было ниже уровня снега.

Таким образом, на ветреном монастырском кладбище две свечи, поставленные на могилке умученного Иосифа, теплились около семи часов! На следующий день о. Лука снова побывал на кладбище и сообщил, что свечи догорели до конца.

Воистину дивны дела Твои, Господи! Нам же остаётся присоединиться к словам, сказанным в 2001 г. другом брата Иосифа Клодом Лопезом: «Если Богу будет угодно, чудеса продолжатся. Еще найдутся скептики, а другие, всегда осторожные, будут ограждаться от любви и почитания, ожидая официального признания, излишнего при этой очевидности мученичества. Многие прождали тридцать лет, прежде чем согласиться признать святость святителя Иоанна Максимовича, официально провозглашенную многими из тех, кто в свое время его преследовал. Мы не будем ждать! Мы уже знаем, потому что наше сердце уже сказало нам в тайне нашей молитвы без лишней поспешности и без вредной экзальтации, что наш брат Хосе Муньос-Кортес предстоит Богу, ибо он — Избранник Царства Небесного».