Дивен Бог во святых Своих

Житие
преподобного
Иоанникия Великого

Преподобный Иоанникий родился в Вифинской области, в селении, носившем название Марикати. Отца его звали Миритрикием, а мать — Анастасией. Когда Иоанникий стал подрастать, родители поручили ему пасти домашний их скот. Наукам он хотя и не обучался, однако превосходил разумом многих ученых, потому что изучил заповеди Господни. Следуя внушениям вразумлявшего его Духа Святого, он был весьма добродетелен, кроток, смирен, терпелив и послушлив, а к молитве имел такое усердие, что часто, оставив свое стадо, по целым дням стоял в каком-нибудь уединенном месте и усердно молился Богу. Когда же он удалялся на молитву, то осенял свое стадо крестным знамением, и стадо его никуда не расходилось, его не расхищали ни звери, ни воры, и блаженный отрок, возвращаясь к вечеру из своего уединения, пригонял стадо домой.

Так проводил жизнь святой до тех пор, пока не вступил в юношеский возраст. В то время в Греции царствовал нечестивый Лев, сын Константина Копронима, зараженный иконоборческой ересью. Этот царь стал собирать со всей империи в свое войско молодых людей, отличавшихся красотой и храбростью. Посланные им для произведства этого набора пришли и в Вифинскую область. Посетив то селение, где жил Иоанникий, они увидели, что юноша был красив, имел высокий рост, крепкое тело и был способен к военной службе, поэтому они взяли его с собой и зачислили его в экскувиторы. С того времени Иоанникий начал военную службу и был страшен своим мужеством врагам, а по кротости и смирению своему — любезен своим сотоварищам, всего же угоднее он был Богу, так как тщательно соблюдал Его святые заповеди. Но диавол, из зависти к такой добродетельной жизни Иоанникия, увлек его в иконоборческую ересь. Эта ересь в то время производила большое смущение в Церкви Божией: из храмов Господних выбрасывались святые иконы, а те, кто поклонялся им, подвергались преследованиям. И так обольщен был Иоанникий той ересью, что даже и слышать не хотел ничего о святых иконах. Но Бог, хотящий всем спасения, спас и его от такого обольщения следующим образом.

По устроению Божию, Иоанникий был послан со своим отрядом на восток и на обратном пути проходил через гору Олимп, на которой в то время жил один инок, отличавшийся особой прозорливостью. Этот инок, узнав от Духа Божия, что мимо него идет с отрядом Иоанникий, вышел из своей пустынной кельи и сказал ему:

— Чадо Иоанникий! Если ты называешься христианином, то почему презираешь икону Христа? Все твои подвиги в добродетельной жизни напрасны, если ты не имеешь правой веры.

Услышав это, Иоанникий удивился, что его назвал по имени тот, кто его не знал, и что о его делах знает человек, никогда его не видевший. Поняв, однако, что говоривший с ним исполнен Духа Божия и что он узнал все его дела в силу своей прозорливости, Иоанникий упал пред ним на землю, кланяясь ему и прося у него прощения. Он говорил, что согрешил по неведению, и обещался воздавать подобающую честь и поклонение иконе Христа и изображениям всех святых. С этого времени блаженный Иоанникий начал усердно почитать святые иконы и глубоко раскаялся в том, что, по невежеству своему, презирал их. Желая загладить свой грех, он стал изнурять себя постом и различными способами умерщвлять свою плоть. Пребывая в сенях царского дворца, он ложился на голую землю, молился по целым ночам, вкушая очень немного пищи, однако, когда ему приходилось бывать на общей трапезе с воинами, он старался скрыть от них свое постничество.

Когда он провел шесть лет в таких подвигах, на греков ополчились с большими силами болгары и стали опустошать Фракию. Царь греческий вышел против них со всем своим войском, в котором находился в то время и блаженный Иоанникий. Когда оба войска, сойдясь, начали сражение и болгары стали одолевать греков, то Иоанникий показал чрезвычайную храбрость, поражая иноплеменников, как новый Давид; он, пред лицом самого царя, спас свой отряд от вражеских мечей, мужественно отражая нападение врагов и посекая их, как тростник. Он избавил также одного знатного греческого вельможу, вступившего в бой с болгарами, которого те уже захватили было в плен: бросившись на них, Иоанникий одних зарубил мечом своим, других разогнал и таким образом освободил плененного вельможу. Царь, обратив внимание на его храбрость, спросил о его отечестве, происхождении и имени и повелел все это записать в памятную книгу, чтобы, по окончании сражения, можно было почтить такого храброго воина высоким саном и другими подарками. Между тем Иоанникий, увидав одного болгарина, страшного видом, подобно Голиафу, — который загородил путь грекам и убивал их, — устремился на него и тотчас обезглавил его. Таково было мужество блаженного Иоанникия в борьбе против врагов видимых, оно предсказывало собой его будущую борьбу с врагами невидимыми и победу его над ними.

Возвращаясь после войны мимо горы Олимпийской, Иоанникий вспомнил о том иноке, который, выйдя к нему из пустыни, обличил его в иконоборческой ереси. Вспомнив об этом, он решил в уме своем оставить все и, поселившись на той горе, жить в безмолвии, как инок, пребывая в общении с одним только Богом. Свое решение он скоро исполнил. Ибо, когда он пришел в царскую столицу и за оказанное им в боях мужество должен был получить здесь почетное звание и подарки от царя, то все это он презрел, почитая за уметы (см.: Флп.3:8). Удалившись от своих товарищей по оружию, он, на двадцать пятом году своей военной службы, пошел к инокам, чтобы начать новую брань — против духов злобы поднебесных (см.: Еф.6:12). Прибыв в монастырь Авгарский и будучи хорошо принят жившими там иноками, Иоанникий открыл игумену Григорию свое намерение идти в пустыню и жить там в одиночестве и безмолвии. Игумен сначала одобрил его решение, но потом сказал:

— Хотя и доброе ты замыслил, возлюбленный, но я не советую тебе избирать прямо пустынный образ жизни и удаляться от людей, прежде чем ты не привыкнешь к иноческим уставам и обычаям. Итак, поживи сначала с добродетельными и опытными иноками, узнай от них, в какие часы и как должно совершать молитву, научись смиренномудрию, послушанию и кротости, а затем уже ты можешь идти в пустыню. Опасайся, чадо, чтобы, начав вести такую жизнь без научения, не быть тебе самому уязвленным и побежденным от врага, вместо того, чтобы уязвить и победить его.

Иоанникий, вняв этому полезному совету, на время оставил свое намерение и стал жить с благочестивыми мужами, чтобы приучить себя к их добродетельному житию. Он присматривался к иноческим уставам и жизни в трех монастырях и сначала учился в монастыре Авгарском, а потом пошел в другой монастырь, называвшийся Утотелас, и, будучи человеком некнижным, начал там учиться грамоте. Увидев же, что монастырь тот часто посещается мирянами и что из-за них нарушается иноческое безмолвие, он ушел отсюда и пришел в третью обитель, Антидиеву, где и прожил два года. Он изучил там тридцать псалмов Давидовых и получил много пользы для иноческой жизни от тамошних иноков.

По истечении двух лет Иоанникий снова возгорелся желанием жить в пустынном безмолвии и вознамерился взойти на близлежащую гору и, поселившись там в уединении, начать пустынное житие. Но перед этим он семь дней пробыл в посте и усердно молился Богу, чтобы Он был ему руководителем на пути, который он избрал. В седьмой день новый Моисей услышал свыше голос, повелевавший ему идти на ту гору; Иоанникий вышел из Антидиева монастыря и поспешил к недалеко отстоявшей оттуда горе. Взойдя на нее, он стал искать там место для обитания. И вот он увидел двух иноков-пустынножителей, на которых были одежды из волоса и которые питались растущими в пустыне травами. Подойдя к ним, блаженный поклонился им; они же, встав, сотворили молитву и потом стали беседовать с ним. Иоанникий рассказал им о себе все и открыл свои намерения, а иноки, со своей стороны, не оставили его без вразумления. Они предсказали ему, что через пятьдесят лет его подвижничества, в самом конце его жизни, ему будет причинено искушение завистливыми людьми. «Но, — говорили святые, — горькие последствия этого искушения падут на их же головы, ты же не потерпишь никакого зла», что и сбылось, как видно будет из последующего. Предсказывая это Иоанникию, блаженные пустынники дали ему власяную одежду, которая на туземном языке зовется «левитонар». Эта одежда была для Иоанникия как бы непроницаемым щитом против всех вражеских стрел, как об этом он поведал впоследствии сам. По окончании душеполезной беседы пустынники разошлись и удалились в отдаленную пустыню, а Иоанникий пошел на гору, которая называлась Трихаликс, и пребывал там, не имея кельи, прямо под покровом неба. Узнав о нем, вышеупомянутый игумен Авгарского монастыря Григорий построил ему на той горе небольшую хижину, в которой блаженный мог бы укрываться от бури, дождя и снега, — и Иоанникий, затворившись, пребывал в той хижине. Потом к нему начали ходить монастырские братия, желая насладиться его душеполезной беседой. Это было ему неприятно, потому что этим нарушалось его безмолвие, и поэтому, оставив ту гору, он пошел искать другого места для безмолвной жизни. Проходя мимо селения, находившегося в Геллеспонте, он увидел вблизи него другую высокую гору, с непроходимыми дебрями и скалами, поселился в ней и, выкопав себе в земле тесную и глубокую пещеру, начал жить в ней, никуда из нее не выходя. Пищу получал он от одного пастуха, который пас на той горе коз. Он приносил, один раз в месяц, понемногу хлеба и воды святому, получая за это от него высший дар — благословение и молитву. Святой подвизался там три года, день и ночь молясь и прославляя Бога. Воспевая псалмы Давидовы, он к каждому стиху присоединял такие слова:

— Упование мое — Отец, прибежище мое — Христос, покров мой — Дух Святой.

Так утешался святой, повторяя эти слова; по его примеру многие и теперь имеют обычай часто произносить их.

Через три года своего пребывания в тесной пещере святой однажды отправился к одной, недалеко от него находившейся церкви. Случайно в ту же церковь пришли несколько воинов, которые некогда служили вместе с Иоанникием и были дружны с ним. Один из них, увидев Иоанникия, узнал его и, обняв его, плакал от радости и вспоминал ему об их прежнем житии и о храбрости, какую они обнаруживали в боях, а также и о тех почестях, каких Иоанникий удостоился получить от царя. Воин удивлялся, почему Иоанникий, все это оставив, предпочел жить в нищете. Когда же этот воин обратился к другим, желая рассказать им об Иоанникии, в это время Иоанникий ушел от них и, желая дальше скрыться от всех, удалился в горы Контурийские, где было много зверей и змей. Там поселился святой, избегая славы человеческой, он жил со зверями и змеями и говорил с Давидом: Се, удалихся бегая и водворихся в пустыни. Чаях Бога спасающаго от маодушия и от бури (Пс.54:8-9).

Спустя довольно времени Иоанникий решил пойти в Ефес к церкви святого Иоанна Богослова для того, чтобы помолиться там. На дороге в Ефес, проходя мимо одного молитвенного дома, он встретил, при закате солнца, чету супругов, шедших к тому дому помолиться о своих почивших родителях. Увидев его, супруги испугались, ибо он был страшен: высокий ростом, одетый в рубище, босой и весь обросший волосами. Святой же, видя, что они трепещут от страха, кротко сказал им:

— Не бойтесь, дети, но скажите мне, куда ведет эта дорога?

Они сказали, что дорога идет к реке, которая в то время была в полном разливе, так что ту реку нельзя было переплыть без ладьи. Иоанникий же пошел к реке и, подойдя к ней, немного отдохнул, и в полночь встал и перешел на другой берег по воде, как по суше, не замочив ног. Когда же он пришел в Ефес и подошел к храму святого Иоанна Богослова, перед ним сами собой отверзлись церковные двери. Войдя внутрь, он усердно помолился, кланяясь и лобызая святую икону возлюбленного ученика Христова. Когда же он вышел из церкви, двери тотчас же затворились сами собой, и он снова пошел в путь, возвращаясь к своему жилищу в Контурийских горах. Случилось ему в это время проходить мимо некоего женского монастыря, где была одна монахиня, имевшая при себе юную дочь, которая, будучи объята плотской страстью, хотела оставить иноческую жизнь и мать свою и, возвратившись в мир, выйти замуж. Мать со слезами умоляла ее, чтобы она претерпела плотскую брань ради любви ко Христу, чтобы не оставляла иночества и не отдавала бы себя на поругание и погибель бесу. Но она не в силах была убедить той, которая горела пламенем страстей и уже решилась бежать из монастыря. Узнав это, блаженный Иоанникий почувствовал жалость к той девице и, призвав ее, сказал:

— Положи, чадо, руку твою на мою шею.

Когда девица это сделала, святой со слезами помолился Богу, чтобы девица избавилась от своей страсти и от диавольского искушения и чтобы вся тяжесть ее страданий и плотских страстей перешла на него. Так и случилось. Девица та освободилась от всех нечистых мыслей и плотских похотей и осталась в своем монастыре, проводя жизнь в безстрастии и угождении Богу. Иоанникий же ушел своим путем, в Контурию. На дороге он ощутил в себе пламень плотской похоти, и напали на него, как страшная буря, скверные помыслы, нечистые страсти волновались в нем, кровь кипела, как в котле, и все мучения, которые претерпевала та девица, достались в удел блаженному Иоанникию. Он же мужественно претерпевал их, утруждая свою плоть великими подвигами. Встретив однажды в большой расселине горы гнездившегося там огромного змия, Иоанникий вознамерился отдать себя ему на съедение, решившись лучше умереть, чем дать простор нечистым мыслям и осквернить свое чистое тело. Он бросился к змию, думая, что тот пожрет его, но змий не хотел к нему прикоснуться. Когда Иоанникий стал дразнить его, желая быть пожранным, змий неожиданно оказался мертвым. С того часа у Иоанникия перестали появляться скверные помыслы, страсть угасла, похоть утихла и спокойствие возвратилось в тело его. Вместе с тем ему дана была власть наступать на видимых и невидимых змиев и сокрушать им головы. Однажды святой стоял и воспевал псалмы Давидовы, как вдруг куча камней, находившаяся вблизи святого, начала колебаться. Взглянув туда, святой увидел выходившего из середины камней страшного змия с огненными глазами. Он дотронулся до змия своим жезлом, и тот тотчас издох. Другой раз, в зимнюю пору, святой вошел в одну глубокую пещеру и нашел гнездившегося в ней змия, глаза которого горели, как огни. Не догадываясь, что пред ним был змий, и думая, что это в самом деле огонь, святой собрал дров и стал класть на змия, желая согреться у костра в такую стужу. Змий, встряхнувшись, сбросил с себя дрова, и тогда святой увидел, что тут был змий. Однако он не испугался, но поместился на правой стороне пещеры и оставался здесь вместе со змием до тех пор, пока не окончилась зима.

Когда оканчивался уже двенадцатый год пребывания Иоанникия в пустыне, голос свыше повелел ему идти в монастырь, называемый Эристе, и облечься там в иноческий сан. Он тотчас же пошел в названный монастырь и, придя туда во время жатвы, объявил о себе игумену того монастыря Стефану. Этот последний, сотворив утром обычные молитвы, облек во иноческий образ преподобного Иоанникия, который, впрочем, был уже совершенным иноком, превосходя многих своими подвигами. Будучи же облечен в иноческие одежды, преподобный еще более стал подвизаться, восходя от одних трудов к другим. Он поселился в местности, называемой Критама, и сковал себя железными веригами, в шесть локтей долготы, и пробыл в затворе и в узах три года, как добровольный узник и мученик Христов.

Спустя три года Иоанникий пожелал пойти в Хелидон, чтобы увидеть там великого между постниками Георгия. Сняв с себя узы, он отправился в путь и когда пришел к реке, называемой Горам, то встретил змия, который возмущал в реке воду и останавливал ее течение: молитвой и крестным знамением он умертвил того змия. Придя же к великому Георгию, он пробыл с ним три года, выучил у него всю Псалтирь и снова потом удалился в Антиохийскую обитель с учеником своим Пахомием

Весьма поучительны некоторые события из жизни преподобного Иоанникия. В бытность свою в обители Авгарской, Иоанникий пошел однажды с другими иноками посмотреть созидавшуюся на недалеко находящейся оттуда горе новую обитель. Когда он приближался к этой горе, из пустыни показался необычайно большой козел. Шедшие с Иоанникием начали помышлять о том, как бы им поймать этого козла, из шкуры которого можно бы получить хороший мех. Преподобный, уразумев помышление их, повелел одному иноку, по имени Савва, пойти и привести к нему того козла. Савва же говорит:

— А если козел убежит, как мне догнать его?

Святой сказал ему:

— Ты сделай только то, что тебе приказано, а козел уже сам подойдет к тебе и последует за тобой.

Потом, обратившись к другим инокам, он спросил их:

— Удобна ли козлиная шкура для приготовления из нее меха?

Они же сказали:

— Очень удобна, о сем мы и раньше, чем ты сказал, думали.

Когда козел был приведен, преподобный стал гладить его своей рукой, а братию учил в это время щадить жизнь животных и умерять свои вожделения; а вслед за этим он снова отпустил козла на пастбище в пустыню.

Имел преподобный и дар прозорливости; он предсказал скорую смерть царя Никифора, и предсказание его исполнилось, ибо он умер, будучи ранен в сражении с болгарами. Предсказал также он скорую смерть начавшего царствовать после Никифора сына его, Ставрикия. Когда он жил на горе Прусентийской, стоявшей рядом с высокой горой олимп, там был один инок, по имени Гурий, человек лицемерный, искавший славы от людей и на самом деле всеми прославляемый как великий подвижник. Этот инок, видя, что ему далеко еще до истинно добродетельного подвижника, святого Иоанникия, уязвлен был завистью. Желая погубить Иоанникия, он пришел к нему, как Иуда, со льстивыми словами и вложил яд в питье его. Преподобный, как человек незлобивый, думая, что Гурий питает к нему искреннюю дружескую любовь, и ничего не подозревая, выпил смертоносный яд; тотчас же вслед за этим он почувствовал страшные мучения и даже стал опасаться за свою жизнь. Бог, однако, не дал угоднику Своему скончаться безвременно такой смертью, но послал ему на помощь Своего святого мученика Евстафия, который, явившись ему в видении, исцелил его от болезни и возвратил ему здоровье. В благодарность за то преподобный построил там храм во имя святого великомученика Евстафия и устроил при нем монастырь.

Однажды ночью Иоанникий, стоя на молитве, увидел такое видение: с восточной стороны горы открылся источник, источавший обильную воду, а около того источника стояло множество овец, пивших истекавшую из источника воду. Святой удивлялся этому видению, ибо знал, что никакого источника и овец в той пустыне никогда не было. Наутро он пошел к тому месту, но не нашел ничего — ни овец, ни источника, но место то оказалось очень хорошим и удобным для жительства. Преподобный узнал от старцев, что на том месте некогда стояла церковь Пресвятой Богородицы, и поэтому он изъяснил себе свое видение так: источник, в изобилии источающий воду, есть Благодать Пресвятой Богородицы, которая должна изливаться на том месте, овцы же — люди, получающие Благодать от Пресвятой Богородицы. И стал преподобный прилагать все усилия к тому, чтобы восстановить на том месте церковь во имя Пресвятой Богородицы, что ему и удалось в скором времени. Он создал прекрасную церковь, устроил там монастырь и собрал там множество братии с помощью и при содействии Преблагословенной Богородицы.

При постройке церкви преподобный Иоанникий трудился сам, нося камни и помогая строившим. Однажды, когда он протянул руку, чтобы взять с земли камень, из-под камня выползла ехидна и, ужалив его в руку, повисла на ней. Он же, как новый Павел (см.: Деян.28:5), стряхнув ее, не получил никакого вреда.

Творя свою молитву, преподобный Иоанникий возвышался горе не только духом, но и плотью над землей. Однажды ученик и подражатель его святого жития блаженный Евстратий, в то время, когда преподобный шел один помолиться в церковь, тайно последовал за ним и, укрывшись в одном углу церкви, внимательно присматривался к тому, как он совершал молитву. Он увидел, что преподобный воздвиг горе свои руки и, высоко поднявшись над землей, стоял в воздухе и молился, и это привело в ужас Евстратия. По совершении молитвы преподобный опять стал на землю и, заметив Евстратия, опечалился и сказал:

— Писано: не приселится к тебе лукавнуяй (Пс.5:5), ты же осмелился подсмотреть грешную мою молитву.

Преподобный запретил Евстратию кому-нибудь рассказывать об этом.

Много чудес творил дивный Иоанникий. Одним только словом он изгонял из людей бесов, исцелял всякие болезни крестным знамением и молитвой и многих избавил от укушения змей. Поэтому к нему стекалось множество народа: один просил исцеления от болезни, другой — избавления от нечистых духов, иной — только благословения и молитвы. Этим нарушалось безмолвие, которому посвятил себя Иоанникий; тяготясь этим, он снова ушел на Трихаликову гору и пребывал на ней, не имея никакого убежища.

Евстратий же, инок Авгарского монастыря, питая горячую любовь к блаженному отцу и желая видеться с ним, ревностно разыскивал его и нашел его на горе Трихаликовой. После обычной молитвы Евстратий спросил блаженного Иоанникия о Льве Армянине, который в то время царствовал в Греции, — долго ли он будет смущать Церковь Божию иконоборческой ересью. Святой тотчас же сказал, что Лев скоро умрет, что и не замедлило исполниться. Михаил, прозванный Валвос или Травлий, убил Льва Армянина и вступил после него на престол.

В старости Иоанникий привык ходить с жезлом. Однажды, когда он шел в горах узким проходом, жезл случайно выпал из его рук и пропал, потому что свалился с горы в пропасть, так что нельзя было и найти его. Святой, скорбя о потере жезла, преклонил колени, совершая обычную молитву Господу, а жезл в это время, невидимой силой принесенный по воздуху, очутился в руке святого.

Проходя другой раз по пустыне, блаженный нашел одну пустую пещеру, в которой обитали бесы. Пещера эта полюбилась преподобному, и он остался жить в ней. Бесы же, не вынося его присутствия, восстали против него явно и причиняли ему разные беспокойства, надеясь испугать его и прогнать оттуда. Они кричали на него, скрежетали зубами, насмехались над ним, пугали его, бегали взад и вперед, нападали на него и, казалось, колебали всю пещеру. Но святой, по слову святого апостола Павла (см.: Еф.6:13-15), стоял, как бы в день брани, одетый в броню правды и со щитом веры и нисколько не страшился вражеских нападений. Бесы же кричали: пришел еси прежде времене мучити нас (Мф.8:29), и, не в силах победить непобедимого, бежали от него, побежденные им сами.

В то время дочь одного боярина, истинно верующая, лежала без сил на одре и очень страдала. Когда ее понесли к святому, он тотчас вышел к ней навстречу и, умилосердившись над ней ради ее благочестия, так как она почитала святые иконы, хотя и жила среди множества иконоборцев, исцелил ее молитвой и крестным знамением от болезни. Случилось там быть зятю святого, женившемуся на сестре его, он был помрачен иконоборческой ересью, и святой долгое время убеждал его познать правый путь истинной веры и воздавать подобающую честь святым иконам. Когда же он не мог оказать на него никакого действия своими наставлениями (ибо тот, как фараон, пребывал в упорстве), тогда блаженный, позабыв о своем близком плотском родстве с ним, помолился Богу о том, чтобы у того иконоборца ослепли и плотские его очи, если он не имеет очей душевных. Так и случилось: зять его ослеп и понес наказание, соответствующее своему нечестию.

У этого великого отца был обычай сходить с горы навстречу всякому, кто, по слухам, собирался посетить его. Так поступал он, чтобы не затруднять посетителей, ибо вход на гору был труден и неудобен. Однажды шли к нему два епископа, Халкидонский и Никейский, а с ними Петр и Феодор Студиты, с Иосифом и Климентом. Блаженный, сойдя с горы, встретил их и с любовью приветствовал. После обычной молитвы, когда они вступили в душеполезную беседу, блаженный сказал одному из пришедших, именно Иосифу:

— Не смущайся, брат Иосиф, но тебе нужно приготовляться ко исходу.

Этих слов преподобного не поняли тогда. Когда же прошло после этого восемнадцать дней и Иосиф переселился в иную жизнь, тогда вспомнили слова блаженного Иоанникия и поняли, что он своими прозорливыми очами провидел смерть Иосифа и о ней именно предсказал ему, повелевая приготовляться к исходу.

В пятый год правления Михаила, в конце четырнадцатого года со дня смерти царя Никифора, когда многие славные бояре и воины были заключены болгарами, победившими греков, в узы и темницы, преподобный вспомнил о тех пленниках и почувствовал к ним в своем сердце особенное сострадание, ибо услыхал, что они находятся в крайне бедственном состоянии, сидят в смрадной и мрачной темнице, будучи скованы цепями, и что они даже лучше бы согласились принять смерть, чем оставаться живыми в таких страданиях. Из сострадания к ним Иоанникий оставил пустынное и безмолвное житие свое и пошел в болгарскую землю, чтобы разрешить узы связанных и освободить пленных. Придя в город, в котором греки были заключены в узах, он незаметно подошел к темнице, так что воины, сторожившие двери темницы, не могли видеть его. Он сотворил крестное знамение на дверях, и темница тотчас отворилась. Войдя в нее, преподобный крестным знамением разрешил всех от уз и повелел им идти за собой. Все узники вышли из темницы, а присутствовавшие там стражи и не заметили этого. Святой же, освободив греков от уз и темницы, подобно тому как Христос освободил из ада души праведных, в течении всей ночи, как новый Моисей, вел их при сиянии чудесного света и довел их до пределов Греческой империи. На пути он учил их не быть, подобно отцам своим, родом строптивым и огорчающим Бога (см.: Иез.3:9; Иер.7:18-19), но уповать на Него и не забывать благодеяний и чудес Его. Когда же он стал прощаться с ними, все они припали к его ногам, умоляя его сказать имя свое, и говорили:

— Скажи нам, человек Божий, кто ты?

Имени своего преподобный не скрыл, но при этом повелел воздавать благодарение одному Богу; затем он снова вернулся в свое тихое уединение.

Однажды преподобный сел на корабль и отплыл к обители святого Феофана, находившейся в Сигриане, чтобы там помолиться. Когда на обратном пути он пристал к острову Фасу, то жители того острова, как иноки, так и миряне, услышав о прибытии к ним Иоанникия, пришли к нему и умоляли блаженного, чтобы он изгнал с их острова змей, которые в то время до чрезвычайности расплодились на том острове. Святой, вняв их просьбам, вознес свои усердные молитвы к Богу, — и тотчас все змеи того острова, собравшись вместе, бросились в глубину моря и с тех пор на том острове никогда не появлялись. Преподобный же удалился оттуда в другое уединенное место. С ним был в это время игумен монастыря, находившегося на острове Фасе, Даниил. Брату Даниила, иноку Евфимию, святой предсказал скорую кончину, сказав:

— Готовься, брат Евфимий, ибо скоро ты совершишь шествие в «горняя».

После этого преподобный вошел в одну небольшую пещеру, намереваясь в ней отдохнуть, и нашел пребывавшего там демона, который был лютее, чем прежние, его мучившие. Несмотря на это, Иоанникий с Даниилом остались в этой пещере на жительство. Демон же, будучи недоволен их пребыванием, являлся им черным, страшным и с яростью нападал на них, желая выгнать их из пещеры, но они, уповая на Господа, безбоязненно оставались там. Наконец этот древний человекоубийца, бросившись на них, связал Даниилу ноги, а Иоанникию причинил такую боль в боку, что тот в течении семи дней не мог произнести ни слова, сам же бежал из пещеры, так как не мог пребывать в одном месте с угодниками Божиими. После этого преподобный Иоанникий снова возвратился на Трихаликову гору и предсказал скорую смерть одному монаху, по имени Исакий, который не радел о своем спасении; кроме того, Иоанникий изгнал молитвой и знамением святого креста из виноградников червей, приносивших большие опустошения.

Однажды пришла к нему для молитвы одна старица, игумения Клувийской обители, со своею дочерью. Он же, взяв жезл, который был в руке матери, вложил его в руку дочери ее. Мать, смутившись, сказала:

— Отче, жезл нужен мне, чтобы поддерживать мое слабое тело, по причине моей глубокой старости.

Преподобный же, не говоря ни слова в ответ, своим поступком предсказал будущее; ибо, немного времени спустя, та старица умерла, а дочь ее избрана была вместо нее начальницей. После этого блаженный пошел оттуда с учеником своим Евстратием к другой горе, очень дикой и непроходимой, которая носит название Вороновой. Прожив здесь некоторое время, он вошел на горы обители Антидийской и, выстроив там небольшую келью, жил в общении с Богом. Он сотворил здесь много чудес, исцелял больных, исправил речь косноязыкого, сделал яростного и гневливого кротким, обратил еретиков от заблуждения к Православию, предвозвестил многим кончину их, ибо был исполнен Благодатью жившего в нем Святого Духа.

Этот преподобный достиг такой высоты духовной жизни, что его не все даже удостаивались видеть, и многие, желавшие видеть его, приходя к нему в келью, все-таки не видели его. Когда же они уходили, смиренный отец говорил ученику своему:

— брат Евстратий, это по твоим молитвам я остался невидим для приходивших.

Однажды, когда на той горе созидаем был храм святого Иоанна Крестителя, вид коего был начертан преподобным Иоанникием, издалека пришли некоторые братия — иноки, желая видеть светлое лицо угодника Божия. Прибыв к созидавшемуся храму, они присели там, дожидаясь прихода преподобного отца, которого они желали увидеть. Туда пришел и преподобный Иоанникий, чтобы посмотреть, по данному ли чертежу строится храм; он стоял пред очами пришедших ради его братий, смотря на здание, но они не могли его видеть. Пробыв среди них довольно долгое время, он возвратился в свою келью, не показавшись пришедшим, с нетерпением дожидавшимся его прихода. Один же из иноков, живших близ него, по имени Иоанн, узнав о происшедшем, сказал ему:

— Отче, не следовало бы братию, предпринявшую ради тебя такое продолжительное путешествие, отпустить в скорби, не дав им увидеть лица твоего; это прискорбно и смущает мое сердце.

Святой же, похвалив труд и усердие тех братий, начал молиться за них, а после молитвы, обратившись к Иоанну, сказал:

— Брат, мы не имеем своей воли, но Бог делает с нами то, что Ему угодно. Если бы Богу было угодно, чтобы пришедшие братия видели меня, то они узрели бы меня даже в том случае, когда бы я скрылся от них, между тем как я, и не скрываясь, долгое время стоял пред их очами, и если они не увидели меня, то, значит, так было угодно Богу.

Другой раз, когда некоторые братия пришли к преподобному и сидели пред его кельей, разговаривая между собой, неожиданно показалась большая и страшная медведица, шедшая на них с близлежащего поля. Увидев ее, они чрезвычайно испугались.

Святой же сказал им:

— Господь дал нам, Своим рабам, власть попирать льва и змия, которые страшнее всех зверей, а вы боитесь медведицы?

Он повелел бросить ей кусок хлеба, взяв который она ушла в пустыню.

Преподобный Иоанникий был настолько духовен и имел такие ясные духовные очи, что мог видеть и небесных духов и души праведных. Так однажды, стоя на молитве, он увидел душу одного архимандрита петра, которую Ангелы несли со славой на небеса, окруженную сиянием необыкновенного света, и рассказал о том ученикам своим для их назидания.

В то время, когда над греками царствовал Феофил-иконоборец, были отправлены этим царем два знатных мужа к преподобному Иоанникию, чтобы спросить его, следует ли почитать образ Христов. Когда посланные пришли к святому, он отверз свои богодухновенные уста, и, когда начал говорить в силе подаваемой ему свыше мудрости, мужи те устыдились, будучи не в силах что-либо возразить ему. Чрез него говорил Сам Бог, Который в Евангелии говорит ученикам Своим: не прежде пецытеся, что возглаголете (Мк.13:11), Аз бо дам вам уста и премудрость (Лк.21:15). Ясно показывая, что святым иконам следует воздавать подобающую честь, он обратил их на истинный путь, и они, отрекшись от иконоборческой ереси, поклонились образу Христову.

Однажды игумен Авгарского монастыря Евстратий вопросил преподобного Иоанникия:

— Отче, доколе будут попираемы святые иконы, доколе они не будут возвращены Церкви и будут усиливаться гонители их, а стадо Христово — расхищать дикие звери?

Преподобный Иоанникий отвечал:

— Подожди немного, брат, и ты увидишь действие силы Божией, ибо управление Церковью возьмет в свои руки некто Мефодий. Он, при воздействии Божественного Духа, устроит ее, истребит ереси, утвердит православными вероопределениями Церковь, восстановит спокойствие и единомыслие, а противников его смирит десница Вышнего.

Это пророчество Иоанникия вскоре исполнилось, ибо некоторое время спустя царь Феофил, иконоборец, умер, а на престол вступил сын его, Михаил (842-867 годы), за малолетством которого управление империей взяла в свои руки мать его, Феодора. Мефодий же был поставлен патриархом (843-847 годы). Этот последний восстановил иконопочитание, утвердил Православие, утишил все церковные споры и волнения и прекратил смятение. Когда же через некоторое время диавол снова воздвиг людей, смущавших и раздиравших Христову Церковь, то преподобный Иоанникий выступил на помощь блаженному Мефодию, поборовшему еретиков силой Слова Божия. То сам лично, то своими посланиями Иоанникий защищал Православие и снова возвращал к Церкви тех, которые отпадали от нее; епископа же Мефодия, много раз совсем изнемогавшего в борьбе с еретиками, преподобный подкреплял и утверждал своими посланиями. Однажды, когда, во время чтения послания Иоанникия на Соборе, еретики стали всячески насмехаться над блаженным и хулить его, преподобный, узнав о том Духом Божиим, внезапно явился на Собор и начал так говорить о Боге и о Божественном, что все удивлялись его премудрости и разуму. И слова его боговдохновенных уст не остались без действия; ибо, как некогда на Иерусалимском собрании во время речи апостола Петра (см.: Деян.2:14), так и здесь, слушавшие преподобного Иоанникия умилялись сердцем, с любовью принимали слова его и обращались к правой вере. Так заботился преподобный о мире Церкви и спасении душ человеческих, и вскоре, его заботами и молитвами, ересь была подавлена и мир возвращен был Церкви; диавол же, смущавший Церковь, бежал со стыдом, ибо боялся Иоанникия и от молитв его исчезал, как воск от огня.

Однажды в обители преподобного совершалось освящение молитвенного храма, который был построен преподобным. Когда все братия собрались, а святого еще не было, внезапно явился целый полк бесов, сходивших с холма, как бы настоящие люди. Все чрезвычайно испугались, не зная что делать, а святой, хотя его и не было с ними, духом видел происходившее и, тотчас обратившись к молитве и воздев руки горе, стал возносить свои прошения к Богу, которые, как стрелы, поразили полк бесовский и обратили их в бегство. Братия же, видя как бесы убегали, как бы гонимые ударами и изранинные, перестали бояться и с радостью продолжали совершать свой праздник.

В то время измаильтяне воевали с греками и, поразив греческие войска, многих взяли в плен и держали в узах. Один из знатных греков, родственник которого, юноша, был также взят в плен, умолял преподобного Иоанникия спасти его, как он избавил некогда греков, находившихся в плену у болгар. Преподобный же, будучи милосерд, пошел в землю измаильтян и, дойдя до темницы, вывел на свободу не только того юношу, но и остальных греков, находившихся с ним в узах, тогда как стража ничего не видела, ибо пред преподобным двери отворялись сами собой и оковы снимались сами. Когда же они были на пути в греческую землю, на них во множестве напали лютые псы, которых святой поразил слепотой, так что пленники прошли среди них без вреда для себя.

На той горе, где постился преподобный, невдалеке жил один инок, по имени Епифаний, известный своим подвижничеством. Диавол возбудил в нем чувство зависти к Иоанникию, и он стал враждовать против блаженного, завидуя той славе, какой прославлял Иоанникия Бог, сказавший: прославляющыя Мя прославлю (1Цар.2:30). Из зависти Епифаний замыслил погубить неповинного и чистого сердцем Иоанникия, для чего поджег хворост, бывший в изобилии на той горе, где спасался преподобный, чтобы Иоанникий в том пожаре сгорел вместе со своей кельей. Но Бог, спасший от огня отроков в Вавилоне (см.: Дан., гл.3), сохранил невредимым и угодника Своего, блаженного Иоанникия. Блаженный же, видя злобу врага своего, не разгневался на него и даже не огорчился, но, желая добром победить зло и незлобием разрушить вражду, пришел со смирением к Епифанию, спросил его о причине гнева и умолял о прощении. Когда же тот, в ярости, ударил палкой с острым железным наконечником святого в живот, чтобы проколоть его, то Господь не оставит жезла грешных на жребий праведных (Пс.124:3), сохранил святого неврелимым от удара. Это и было тем искушением блаженному, о котором предсказали ему два преждеупомянутые пустынника, давшие ему левитонар и сказавшие притом:

— К концу твоей жизни тебе будет причинено искушение от завистливых людей, но горькие последствия этого искушения падут на главу врага, ты же не потерпишь никакого зла.

Достигнув глубокой старости, преподобный отец наш Иоанникий, уже изнемогший телом от многих трудов и подвигов, пришел в Антидиеву обитель и, построив там небольшую келью, затворился в ней. Если же случалось ему когда выходить из кельи, то, проходя обыкновенной дорогой, он оставался невидимым для тех, кого не желал встретить.

В пятый годцарствования Михаила причтенный впоследствии к лику святых Патриарх Мефодий, провидя приближение отшествия Иоанникия ко Господу, пришел к нему со своим клиром, испрашивая у него последнего благословения и молитвы. Преподобный же Иоанникий, довольно долго побеседовав со святым Мефодием и дав пришедшим с ним наставление о Православной вере, предсказал Мефодию, что и тот, по его кончине, вскоре перейдет от временной жизни к вечной. Потом, сотворив молитву и поцеловав друг друга последним целованием, они расстались, и Патриарх воротился домой, а преподобный отец остался в своей келье, молитвой приготовляясь к кончине. На третий день по уходе Патриарха преподобный и богоносный отец наш Иоанникий отшел ко Господу, в 4-й день ноября (846 года), прожив от рождения девяносто четыре года. На восьмом же месяце по преставлении его почи о Господе и святейший Патриарх Мефодий, в 14-й день июня. И так сбылось пророчество преподобного Иоанникия, которое он изрек патриарху, что и тот вскоре вслед за ним перейдет из временной жизни в вечную. Когда же преподобный отец наш Иоанникий умирал, иноки, жившие в то время на горе Олимп, видели огненный столб, восходивший от земли к небу, перед которым шли Ангелы, отверзая пред ним райские двери и возводя к горнему блаженству. Из этого иноки и узнали, что преподобный Иоанникий, скончав подвиг жизни своей, переходит к небесному покою.

Преподобный сотворил многие чудеса не только во время своей жизни, но и по своем преставлении, ибо многие больные, прикасаясь к его святым мощам, получали здравие, другие избавились от бесов, расслабленные вставали с одра, и всякий, каким бы ни был одержим недугом, если только касался его ковчега, тотчас выздоравливал. Так Бог чудесами прославлял Своего угодника и при жизни и по смерти. Его молитвами да явит и нам Господь милость Свою и да исцелит нас от болезней наших, душевных и телесных, для прославления Своего святого имени. Аминь.