ВЕРНЫЙ СВИДЕТЕЛЬ ХРИСТОВ
МИТРОПОЛИТ ВИТАЛИЙ (УСТИНОВ)

Четвертый Предстоятель Русской Зарубежной Церкви Митрополит Виталий родился 18 марта 1910 г. в Санкт-Петербурге, в благородной офицерской семье. Родители дали ему имя Ростислав, в честь Святого Благоверного князя Смоленского (Март. 14). Его отец — Петр Константинович Устинов служил морским офицером Черноморского флота. Мать — Лидия, была дочерью генерала Андрея Стопчанского, всю жизнь прослужившего на Кавказе. По долгу службы молодая семья проживала в Крыму, в Севастополе. В этом городе прошло детство Ростислава, память о нем не покидала владыку до конца жизни. «Да, Севастополь мой родной город и я его знаю вдоль и поперек» — вспоминал он уже в старости. Одним из любимых его воспоминаний детства было посещение Севастополя Царственным семейством. «Это был настоящий праздник. Во всех домах были вывешены флаги. В воздухе чувствовалось общее волнение. Я помню как Государыня и ее дочери шли из собора в больницу. У младшей Анастасии все время падал чулок и она его все время тянула. Меня держал на плечах солдат и я крикнул ей: «Чулок падает, чулок падает!» Она в ответ посмотрела на меня, улыбнулась и помахала мне ручкой». Позже Владыка говорил о Царской России: «Я помню ее в деталях, а главным образом помню ее дух. Я не могу точно описать, что я чувствовал и что осталось в глубине моей души. Но я только знаю одно, что в царское время все было спокойно и благочестиво. Бывало, выйдя в сад, слышишь перезвон церковных колоколов. Так хорошо и сладко было на душе, будто небо спускалось на землю и чувствовался непонятный, глубокий мир».

В 1917 г. царственный мир сменился бешенством революции. «Я точно помню, — вспоминал Митрополит, — как бабушка, надев очки, взяла газету и сказала следующие слова: «Это конец России!» На передовой странице крупными буквами было написано, что Государь отрекся от престола. Когда она сказала эти слова, я прижался к ней и на меня напал мистический страх». «Я помню эту незабываемую разницу, когда грянула революция. Все переменилось. Небо изменилось. На всех напал мистический страх. Все потеряли душевный мир. Все стали вести себя раздражительно. Появились новые песенки, которых мы никогда не слыхали раньше, и настолько пошлые, что я даже не стану их передавать, настолько все это противно, настолько это все низко и пошло». Маленький Ростислав стал очевидцем гибели России: февральский переворот, развращение нравов, безбожие, приход к власти большевиков, гражданская война, закончившаяся поражением белых... В 1920 г. он поступил в Крымский кадетский корпус, основанный генералом Врангелем в г.Феодосии, но уже в ноябре в составе Крымской эскадры, был вынужден навсегда покинуть Россию.

Владыка вспоминал: «В одиночестве, группами и целыми полками, целыми армиями русские корабли отчаливали от Севастополя. На графскую пристань высыпало почти пол города Севастопольцев, которые оставались. И мы прощались. Они нам сделали земной поклон. Они нас не осуждали, и мы их не осуждали за то, что они остаются. На корабле священник совершал молебен напутственный. И тоже все эмигранты будущие встали на колени и прощались со своей родиной».

Вместе с кадетским корпусом юный Ростислав попадает сначала в Константинополь, а затем в Югославию. В 1923 г. вместе с матерью он переезжает во Францию, где поступает на учебу в колледж имени «святого Людовика». С 1934 г. он отбывает воинскую повинность во Французской армии в 9-ом кирасирском полку. По окончании службы бригадиру (капрал в пехоте) Устинову обещают военную карьеру и упрашивают остаться в полку, но он отказывается, т.к. уже выбрал себе иной путь.

«В один из вечеров, как он рассказывал, у него произошел полный духовный переворот. Перед ним встал «вечный вопрос»: как жить? чем жить? и для чего? Произошла полная переоценка ценностей. Он вдруг осознал, что тем, чем он до сих пор жил, было не то к чему стремилась его душа» (Из воспоминаний В.Молчанова).

Несмотря на противодействие семьи, он рвет все связи с миром и желает посвятить себя служению Богу. Вскоре Ростислав налаживает переписку с русским монастырем Преподобного Иова Почаевского в Словакии в Ладомирово. В 1938 г. он покидает Францию и поступает послушником в монастырь. Настоятелю монастыря, архимандриту Серафиму (Иванову — будущему архиепископу Детройтскому), молодой Ростислав сразу понравился и уже в 1939 г. он был пострижен в рясофор с именем Виталия, в честь мученика Виталия Римского (Янв.25), а в 1940 г. пострижен в мантию и рукоположен в сан иеродиакона.

В монастыре о.Виталий нес послушание на кухне, пек хлеб, а затем стал наборщиком в печатне монастырской типографии. В 1941 г. иеродиакон Виталий был рукоположен в сан иеромонаха, и получил в окормление три словацкие села: Медвежье, Порубку и Кориевцы. Почти круглый год туда приходилось добираться самостоятельно дремучим лесом около 10 верст. Местные крестьяне сразу полюбили о.Виталия и вскоре решили строить в центральном селе Медвежьем новую большую церковь, взамен старой обветшавшей. Храм был выстроен и освящен в 1944 г.

В это время в самом разгаре шла мировая война. Многие белые офицеры воевали в рядах Словацкой армии за свободную Россию против большевиков. Иеромонах Виталий в числе братии помогал печатать и отправлять в освобожденную от безбожников Украину богослужебные книги и церковную утварь. В типографии монастыря печаталась также антибольшевистская литература. В 1944 г. линия фронта приближалась к обители, и его насельникам пришлось эвакуироваться. Перебравшись в Берлин о.Виталий стал окормлять русских беженцев, рабочих и военнопленных, проводил богослужения прямо в лагерях.

«о.Виталий безстрашно вершил свой пастырский долг. Постоянно разъезжал по русским рабочим и военнопленным лагерям. По отношению к администрации лагерей он вел себя не как робкий проситель, а как имеющий на то полное право. По приезде в лагерь у начальства он просто требовал, чтобы русские были освобождены от работы для присутствия на богослужении. Немцы, не привыкшие к такому поведению, пасовали, предполагая, что он имеет на это право. Вспоминаю один такой случай, о котором рассказывал Владыка. На просьбу к коменданту, чтобы рабочих собрали для службы, тот резко пробурчал:

— На это нет распоряжения, — указывая при этом на большой портрет фюрера. На это, не задумываясь, Владыка выпалил:

— А у меня есть приказ свыше, — указывая пальцем вверх.

Комендант опешил и немедленно дал распоряжение, и служба прошла с большим подъемом. Только когда я покинул лагерь до меня дошло, в какой опасности я находился» (Из воспоминаний В.Молчанова).

В то время Берлин подвергался массовым бомбардировкам почти каждую ночь, а часто и днем. Ввиду надвигающейся опасности с востока, все русское духовенство покинуло Берлин, отправившись на юго-запад к границе Швейцарии. Иеромонах Виталий и архимандрит Нафанаил (Львов — будущий архиепископ Венский) добровольно остались при кафедральном соборе, продолжая окормлять многочисленную русскую паству, в то время как большевики были уже в 50-и километрах от города. Они покинули Берлин уже в последний момент, когда советские войска заходили с юга, поэтому они решили пробираться на север к Гамбургу. Пешком, иногда подвозимые случайными грузовиками, отцы Виталий и Нафанаил добрались до города, где сразу же наладили регулярные богослужения. А когда война официально закончилась, стали ездить по беженским лагерям, помогая русским уйти от репатриации в советский союз. Коммунистами была развернута широкая пропаганда, повсюду вывешивались плакаты, объявлялось в громкоговоритель, что «Родина вас ждет», «Родина вам все простила», «НКВД больше нет», «теперь в Советском Союзе все по другому»... Но этому среди русских людей почти никто не верил.

Владыка Нафанаил позже вспоминал:

«Из самого большого в Гамбурге т.н. «рыбного» лагеря, где было сосредоточено около 20 тысяч ост-арбайтеров, главным образом русских, были в этот первый период репатриации вывезены все до единого обитатели. Среди увезенных было несколько священнослужителей. Уезжая, они плакали горькими слезами, и многие прибегали к нам, прося «похлопотать, чтоб можно было остаться».

Но мы с о. Виталием к этому времени только с трудом начали находить ходы к английским офицерам, от которых зависело осуществление репатриации. Разговоры с ними были приблизительно одинаковыми:

— Неужели вы будете проводить насильственную репатриацию?

— Насильственную нет, конечно.

— Значит те, кто не хотят возвращаться домой, могут остаться? А если они не хотят?

— Ну почему же они не хотят? Вы повлияйте на них. Ведь в России все так прекрасно. Им будет очень хорошо.

— Да как же я им буду рассказывать о том, что делается в России, когда они это все знают гораздо лучше меня.

Такие разговоры не приводили ни к чему. Со слезами и отчаянием люди каждый день продолжали уезжать на Восток. Оттуда стали доходить вести все более мрачные. Нескольким увезенным удалось бежать и вернуться. Они рассказывали об ужасах. Среди увозимых начались самоубийства. Доходили слухи, что в американской зоне самоубийства принимают массовый характер. Наконец, в конце мая один лагерь в Гамбурге, предназначенный к вывозу, Квер-камп или Функтурм, с 600 русских насельников, выкинул черный флаг и составил прошение по-русски и по-английски, в котором решительно просил английские власти расстрелять их на месте, но не отправлять на Родину».

Не иначе, как только чудом будущим владыкам: Виталию и Нафанаилу, удалось тогда спасти этих, и многих других русских людей от неминуемой репатриации – сдачи в руки большевиков. Иногда им приходилось идти на хитрость, уверяя английских офицеров, что русские военнопленные являются на самом деле польскими гражданами, проживавшими на западе Украины и Белоруссии до 1939 г. Как позже вспоминали спасенные ими русские люди, доходило даже до того, что о. Виталий ложился под машины, направлявшиеся в советскую зону, любыми путями пытаясь спасти соотечественников.

Труды иеромонаха Виталия были по достоинству оценены священноначалием РПЦЗ, вскоре он был возведен в сан архимандрита и в 1947 г. назначен управляющим приходами в Англии.

Отличное знание английского и французского языков помогали о. Виталию вести миссионерскую деятельность. На новом месте служения он самостоятельно ездил по стране, открывал приходы: в Манчестере, Брадфорде, Престоне... Здесь будущему Первосвятителю пришлось столкнуться с еще одним советским искушением — «красной церковью». После войны единственный Лондонский православный храм был разделен между приходами Зарубежной Церкви и Московской патриархии, так что архимандриту Виталию, в то время, приходилось поочередно разделять служение в храме со священником из МП. В то время им являлся Антоний (Блюм), будущий митрополит Московской патриархии. Он так вспоминал свое первое знакомство с о.Виталием:

«Году в 1949-1950, я оказался здесь священником и познакомился со священником Зарубежной церкви, который теперь ее глава, митрополит Виталий. Он был настоятелем того прихода, я этого; мы тогда делили один храм. После каждой моей службы он его освящал по чину освящения храма, оскверненного еретиками. Я решил с ним знакомиться и отправился к нему... Я решил: он меня, вероятно, встретит плохо, но я ему не дам меня встретить до конца плохо, и когда он вошел в комнату, где я находился, я ему сразу сказал: “Отец Виталий, Христос посреди нас!” — и ему ничего не оставалось, как ответить: “И есть и будет”. И с этого началось. Потом мы с ним встречались раз в месяц приблизительно, и когда мы немножко сблизились, я его спросил: “Отец Виталий, что вы обо мне думаете?” Он говорит: “Знаете, вы человек честный, поэтому я вам прямо отвечу. Если бы я хотел быть вежливым, я бы сказал: вы просто не священник, но я вам правду скажу: вы — священник сатаны"».

Такое свое отношение к духовенству Московской патриархии будущий владыка Виталий безусловно основывал на мнении Новомучеников Российских. Их примеру он всегда призывал следовать и свою паству.

В 1950 г. на Архиерейском Соборе РПЦЗ было принято решение посвятить архимандрита Виталий (Устинова) в сан епископа, с назначением его викарием Бразильской епархии, в помощь архиепископу Феодосию. Хиротония была совершена в следующем 1951 г. в день свв. Апостолов Петра и Павла епископами Венским Нафанаилом и Женевским Леонтием.

В своем слове при наречении во епископа, будущий Первосвятитель обратился к своим собратьям с такими словами:

«Господь призывает меня служить в апостольском чине Его Святой Церкви. Но в каких условиях живет Она! В древней ли Римской империи, сумевшей железной рукой сковать в одно целое все народы мира, которые с простотой детской души принимали радостную весть о христианском учении и не противились Божией благодати? Нет. Мир, в котором так сиротливо живет теперь Православная Церковь, утратил свою духовную девственность. Лжеучители и лжехристы обтекли всю подсолнечную и каждому народу рассказали о Христе по своим лжеучениям, так что осталось только одно имя Спасителя, которым прикрывают вымышленного Христа, и в нашей ревности мы почти в праве воскликнуть: лучше было бы им совершенно не знать о Христе, ибо научить легче, чем переучивать...

И на этот крестный путь архиерейства вступаю и я. Много мне нужно помощи, а наипаче нужна сугубая благодать Божия, благодать премудрости и разума, которые помогли бы мне раскрыть в моей душе широкий диапазон от предельной снисходительности до непреклонности мученичества. Помолитесь обо мне, Преосвященнейшие владыки, и ты, православный христолюбивый народ, чтобы Господь исполнил меня этими духовными богатствами. Это общее наше дело».

По прибытию в Бразилию, местом жительства епископа Виталия стало местечко Вила-Альпино в пригороде Сан-Пауло. Здесь к Владыке присоединяется послушником скромный юноша Николай, будущий архимандрит Нафанаил (Белоногов), прослуживший своему учителю верой и правдой, без малого 40 лет, до самой своей кончины. Владыка основывает здесь монашеское братство и по примеру Ладомировской обители налаживает печатную издательскую деятельность. Здесь выходит первый номер журнала «Православное Обозрение», который Владыка издавал почти до самой своей кончины. Впоследствии, его направленность Владыка неизменно формулировал отдельным сообщением в каждом номере журнала:

«Наш журнал ставит себе целью возродить древнее святоотеческое, православное мировоззрение, предлагая православную точку зрения на самые современные явления и события. Со времен Петра Великого наша православная школа и образованное общество подпали под влияние протестантских и римских мыслей, от которых мы и до сего дня полностью еще не освободились. Такое раздвоение и настроение нашей идеологии очень расслабило наши нравственные силы... Никто никогда не пойдет за тем, кто сам не верит, что Православная Церковь есть единая, единственная истина и нет на земле другой Христовой Церкви.

В особенности мы боимся за наше молодое поколение, которое все больше и больше погружается в какое-то состояние глубокого сна. Нельзя теперь просто говорить и проповедовать молодежи, что надо молиться и поститься и повторять вечные истины по старым схоластическим учебникам. Необходимо показать, почему и как это все надо делать в современных условиях»

И с этой задачей Владыка всегда умело справлялся, так что Бразильская паства сразу полюбила своего нового архипастыря.

«Насколько истосковался церковный народ по пастыре добром, — писал в своем письме 29 авг. 1951 г. А.И. Лодыженский, — всем нам пришлось убедиться при посещении Владыкой нашего нового еще незаконченного и неосвященного храма, куда прибыл на следующий день своего приезда. Несмотря на то, что это был рабочий день, после восьми часов часто нелегкой работы, в храме собралось множество народа со всех концов города. Встреченный приветственным словом церковного старосты и хлебом солью поднесенными старшей сестрой, а затем в дверях храма нашим настоятелем и собравшимся духовенством других приходов, Владыка совершил краткий молебен, после которого произнес проповедь, произведшую на собравшихся глубокое впечатление своей проникновенностью и глубокой непоколебимой верой. Продолжительно все присутствующие не могли удержать слез умиления и радости, ощутив себя единым стадом».

На новом месте служения, Владыка продолжал заниматься миссионерской деятельностью, ездить по епархии, открывать новые приходы. При монастыре им был организован небольшой детский приют с обучением русскому языку и Закону Божию, при ежедневном суточном круге богослужений.

Но недолго пришлось управлять Владыке бразильской паствой. В 1955 г. решением Синода епископ Виталий был переведен вместе со своим монашеским братством в Западную Канаду, на кафедру в Эдмонтоне. Здесь, в 75-и милях от города, Владыка основывает Свято-Успенский скит. Спустя два года епископ Виталий занимает Монрельскую Кафедру, 3/16 августа 1961 г. решением Синода владыка был возведен в сан архиепископа.

На новом месте служения, рядом с местечком Мансонвилль, владыка выкупает землю и строит Свято-Преображенский скит с храмом и свечным заводом. К братству скита вскоре присоединяются монахи Стефан (Новицкий, — будущий игумен) и Сергий (Киндяков, — впоследствии архиепископ Монреальский и Восточно-Канадский) и уже не покидают его до самой смерти. В Канаде основной деятельностью Владыки становится, прежде всего, издательская деятельность. Продолжается выпуск «Православного Обозрения», издаются святоотеческие творения, труды зарубежных авторов, богослужебные книги, особое внимание уделяется обличению апокалиптических лжеучений: сергианства и экуменизма.

На Канадской кафедре архиепископ Виталий принимает активное участие в прославлении Новомучеников Российских, состоявшегося в 1981 г. при Первосвятительстве митрополита Филарета.

«Это прославление, — писал Владыка, — переходит границы Русской Церкви, и обращено ко всем поместным православным церквам, потому что святые мученики принадлежат всей Вселенской Церкви Христовой. Наше соборное прославление фактически ставит все на свое место, конкретно, четко, бескомпромиссно: с одной стороны святые мученики, с другой мучители, и нет между ними ничего связывающего, хоть в самой незначительной степени соединяющей нити... Среди новомучеников российских сотни архиереев, тысячи священников и буквально десятки тысяч монахов и мирян пролили свою кровь только потому, что не захотели пойти по стопам, изменившего Церкви Христовой, митрополита Сергия, который подписал известную Декларацию с богоборческим советским правительством. После Сергия был Алексий, а теперь — здравствующий Пимен, но время ничего не изменило. Они все идут путем Декларации, рука об руку с атеистами-коммунистами...

Может быть, не суждено будет еще до Второго Пришествия Господа собраться настоящему, полноценному, истинному, последнему Православному Восьмому Вселенскому Собору, на котором, без участия в нем архиереев экуменистов, архиереев от коммунистов будут подвергнуты суду все отступники и модернисты. Тогда это преславное величественное прославление новомучеников российских будет одним из последних актов Церкви Христовой на земле. Сам дух времени говорить нам об этом».

В ноябре 1982 г. в г. Монреале произошло великое чудо: замироточила Иверская икона Божией Матери, привезенная с Афона Православным чилийцем Иосифом Муньосом Кортесом. Икона являлась списком 1981 г. с оригинала Афонской Богоматери Вратарницы. Как вспоминал позже брат Иосиф: владыка Виталий вскоре «узнал о чуде и передал нам, чтобы мы приехали в монастырь. Когда мы приехали в монастырь с иконой, завернутой в кусок материи, которая была вся пропитана миром, то владыка прежде всего взял вату и обтер ею досуха всю икону, сняв таким образом все миро, находившееся на иконе. Затем он взял образ и пошел по всем помещениям трехэтажного монастырского дома. Когда он возвратился в храм, то икона опять была покрыта миром, которое текло по рукам владыки. Он поклонился иконе и сказал, что происходит великое чудо». Вместе с братом Иосифом владыка Виталий, по воле Божией, оказался хранителем Монреальской Чудотворной Иконы, ставшей новой святыней Русского Зарубежья и всего Православного мира. Он «очень часто призывал брата Иосифа сопровождать его во всех поездках по епархии, а также по приходам разных частей света, приглашавших Мироточивую икону. Брат Иосиф становился тогда послушником и чуть ли не келейником владыки...».

8/21 ноября 1985 г. скончался Первоиерарх Русской Зарубежной Церкви Святитель Филарет. Перед самой его кончиной, в ночь с 20 на 21 ноября хранителю Монреальской иконы брату Иосифу в тонком сне было следующее видение:

«Лесистая природа с каменистой почвой. На тропе он увидел на коленях стоящего с измученным лицом митрополита Филарета. На спине владыки и на правом плече лежал большой тяжёлый крест. Вид креста был страшным — железный и холодный (в нем отсутствовало животворящее тепло, которое мягко веет от креста деревянного), цвет его был некрасивый — тёмно-зелёно-коричневый. Митрополит Филарет падал под тяжестью этого креста и не мог сдвинуться с места. Но, вдруг, неожиданно, митрополит Филарет нагнулся вперед и решительным движением справа налево сбросил крест на землю (движение было странным, т.к. митрополит мог бы просто опустить правое плечо вниз и крест соскользнул бы на землю).

Как только крест прикоснулся к земле, митрополит исчез. Иосиф был охвачен страхом от увиденного и от ужаса закрыл лицо руками. Когда он, наконец, опустил руки перед ним предстала другая картина. Он увидел землю, превращённую в пустыню вследствие страшного бедствия. Вместо митрополита Филарета на коленях стоял Владыка Виталий с тем же крестом на спине, но крест был более страшный, более тёмный и тяжёлый. Хотя и с огромным трудом, но все-таки каким-то образом Владыка понемногу передвигался.

В последней, третьей части видения Иосиф увидел крест сугубо-черного цвета в той же пустыне, и на нем распятого, в полном облачении, с митрой Владыку Виталия...»

В январе 1986 года для выборов нового Первоиерарха был созван внеочередной Архиерейский Собор. Однако ни первое, ни второе голосование не выявили нового предстоятеля... Голоса разделились ровно поровну между архиепископом Виталием и архиепископом Женевским Антонием (Бартошевичем) – представителем левых, сочувственных к Московской патриархии и мировому православию взглядов. Тогда было решено доверить избрание нового Первоиерарха Матери Божией – путем жребия. Имена двух кандидатов были положены на чудотворную Курскую Коренную икону Божией Матери «Знамение». Благоговейный старей отец Герасий, получив благословение от старейшего архиепископа Серафима (Иванова) вынул жребий, который указал на архиепископа Виталия. 12/25 января на нового Первосвятителя был возложен белый клобук.

Митрополиту Виталию предстояло управлять Зарубежной Церковью в самое трудное для нее время. При нем Зарубежной Церковью были прославлены преподобные Оптинские Старцы (1990), Святители Иннокентий Московский и Николай Японский (1994), Иоанн Шанхайский (1995) и Иона Ханькоусский (1996). В 1990 г. по его инициативе было принято решение об открытии приходов и учреждении епархий РПЦЗ на территории СССР.

Это было время огненных испытаний и предательств. В 1991 г. Одесский архиепископ Лазарь (Журбенко) делает первую попытку обособиться от зарубежной Церкви — уйти в раскол. Тогда ему это не удается, но уже в 1993 г. он вместе с епископом Валентином (Русанцовым) уходит в раскол и основывает незаконное «Высшее Церковное Управление» (РПАЦ), рукоположив для него трех новых епископов. В причине церковных нестроений позже они обвинят митрополита Виталия за несогласие переехать в Россию.

Одновременно с этим, архиереи РПЦЗ: Лавр, Марк, Иларион, Алипий и другие, уже готовят унию с Московской патриархией, тайно приезжают в Россию и встречаются с ее руководством. На соборе 1994 г. они пытаются провести решение о вступлении в диалог с Московской патриархией, но митрополит Виталий налагает на решение Собора право вето. После этого, против Первосвятителя поднялась компания клеветы и лжи. Враги стали говорить: «зачем нам собор, если митрополит все равно единолично отменяет его решения!?» Подготовка к соединению с Москвой, со стороны архиереев-предателей, приобрела после этого более открытый характер.

Владыка Виталий всеми своими силами пытался противостоять этому. В 1991 г. он запретил в служении протопресвитера Александра Киселева за то, что тот встречался с Алексием II, вступил с ним в молитвенное общение и принимал от него благословение. В 1996 г. когда архиепископ Марк Берлинский сам рассказал Митрополиту о своих поездках в Россию, надеясь повлиять на него, Владыка был вынужден сделать ему строгое замечание и исключить из членов Синода. На письмо архиеп. Марка о Московской патриархии Владыка ответил: «для нас это Церковь лукавствующих, Церковь Антихриста... Московская Патриархия завершила и запечатлела свое безвозвратное отпадение от тела Церкви Христовой. Теперь уже на нас ложится священный долг и неотъемлемое право также, во всеуслышание, объявить о безблагодатности Московской Патриархии и уже больше не иметь с ней никакого общения» (Письмо 29 нояб./12 дек. 1996 г.).

Таким же образом в 1998 г. он был вынужден строго обличить митрофорного протоиерея Романа (Лукьянова) за рассылку его открытого послания с призывом о скорейшем сближенении и соединении с МП. «С того момента, — писал к нему в письме владыка Виталий, — когда митр. Сергий перестал считать Митр. Петра Крутицкого своим начальством, он лишил себя Апостольской преемственности и сделался узурпатором. Вот на какой путь пошел митр. Сергий, а за ним все остальные патриархи и митрополиты до сего дня; почему мы не имеем никакого общения с Московской патриархией. Это лже-патриархия, во главе со лже-патриархом. Это и есть настоящая причина. Мы не ругаемся и не говорим, что она такая-сякая, а суть дела в том, что МП лишилась апостольской преемственности, т.е. лишилась благодати Христовой» (Письмо 12/25 июня 1998 г.).

Если ранее, до 1992 г., Владыка Виталий еще говорил о возможной икономии по отношению к советскому духовенству, о невозможности в условиях советского плена выносить какое-либо определенное решение о Московской патриархии, то после падения железного занавеса он стал говорить иначе:

«Что нас искушает сейчас, искушает все время? Это Московская патриархия. Вот это для нас является важнейшим вопросом, который мы обязаны решить, и от того как мы решим, мы будем или же со Христом или без Христа. Потому что решение правильное о Московской патриархии нас поставит на правильный путь. Неправильное решение поставит на ложный путь. Потому что вопрос этот, если хотите — Божий экзамен каждой души нашей... По существу Московская патриархия за эти 70 лет уже не только сделалась телом чуждым нам, но уже она и по вере, и по всему отошла даже от быта нашего, от ежедневной жизни. Если мы присмотримся хорошо в Московской патриархии и даже побудем в России и будем ходить в церкви Московской патриархии, то мы это увидим. Мы очень скоро это почувствуем, хотя я не был в России, но я имею свидетельства очень многих православных русских людей, которые постоянно туда едут и постоянно бывают там и они свидельствуют о том, что идя в церкви они почти что также чувствуют себя, как если бы они вошли в костел... Когда вся Церковь в лице мирян, в лице всего духовенства рядового, в лице всего епископата просила его (митрополита Сергия) отказаться (от декларации) — нет! Так что после этого мы стали считать, что он вышел из Церкви... И я лично считаю, что Московская Патриархия безблагодатная» (Из проповеди).

«Высшее правление Московской патриархии есть просто безблагодатное, государственное учреждение, а ее члены просто государственные чиновники в рясах». — писал Владыка в 1998 г. в своем Послании ко всей Зарубежной Церкви.

Как свидетельствовал в том же году епископ Даниил Ирийский: «В течении последних лет (по крайней мере четырех или пяти) Первоиерарх Русской Православной Церкви Заграницей, Владыка митрополит Виталий поставил себе целью во что бы то ни стало добиться объявления Московской Патриархии "безблагодатной". Об этом он неоднократно и весьма определенно говорил на каждом из Соборов, бывших в последние годы» (Обращение Арх. Собору 14/27 апреля 1998 г.).

Однако в своих убеждениях Владыка оказался в полном одиночестве. Последней его поддержкой в Синоде был владыка Антоний Лос-Анжелосский (Синкевич), скончавшийся в 1996 г.

Предчувствуя скорое падение Зарубежной Церкви, Владыка с особенной силой предупреждал ее чад о необходимости трезвенного стояния в истине и будущих испытаниях.

В своем Пасхальном послании 1997 г. он обращался ко всей Зарубежной Церкви:

«Пред нашими очами внезапно, нежданно, негаданно, стало таинственное откровение св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова — Апокалипсис. Он казался нам очень долго отдаленным веками пророчеством, которое когда-то непременно сбудется. Но, вот, вдруг, он стал не только у дверей нашей современной жизни, но антихристовым острым, леденящим сквозняком продул грозно через нашу земную планету. Что же есть сам по себе Апокалипсис? Согласно святым отцам, толкователям сей священной книги, Апокалипсис есть книга последних лет земной истории Церкви Христовой. В ней указана неразрывная связь судьбы Церкви с судьбой всей земли, всего человеческого рода и всего космоса. Это значит, что единственная причина, почему еще существует земля и все дела на ней, — это пребывание на ней истинной Церкви Христовой. Какова же в наши дни ее участь? Ей, Церкви Христовой, тесно. Она большинству неугодна; ее еле-еле терпят, над ней смеются, ее поносят, т.к. уничтожить ее не удалось и не удастся. И так, теперь, все темные силы стремятся в нее втиснуться и как термиты выесть ее изнутри, оставив от нее одну пустую оболочку. Зло смеется нам в лицо! А мы беспечно гонимся за тенью земных благ, за своей мнимой хорошей славой, лишь бы никто нас не беспокоил, не нарушал темп нашей комфортабельной жизни. Но на нас придет, и непременно придет, великое искушение. Нас поставят на лезвие ножа жизни. Никто никуда не спрячется, ни в какую щель; каждого найдут и поставят пред фатально трагическим вопросом: или с «нами», или со Христом? Может быть, даже так и не скажут, боясь спугнуть незадачливого христианина, а просто спросят: с «нами» ли ты?... Никого тогда не спасут никакие дипломы докторов богословия, ни знание клироса, ни сан архиерейский или священнический, никакой чин. Спасет душу человеческую только личная, сердечная любовь к нашему Спасителю, Господу Иисусу Христу и верность Ему даже до смерти. Не Господь ли Сам пророчески сказал: «Сын человеческий пришедши, найдет ли веру на земле?» (Лук.18,8), и одновременно Господь обетовал несокрушимость Церкви Своей до самого конца мира сего. А это значит, что ко Второму пришествию, Церковь Христова будет умалена до крайности; останутся один или два храма, в которых будут преподавать истинное Тело Христово и истинную Кровь Христову. В остальных храмах останется лишь одна пустая скорлупа, совне очень украшенная но пустая. Блюдите как опасно ходите, «дние лукави суть» (Еф.5,16); «Ей гряди Господи Иисусе!» (Откр.22,20)».

Накануне Архиерейского Собора 2000 г. Владыка Виталий обратился к Церкви с Предсоборным посланием, в котором также заявил: «Мы должны не только сами сознавать, но и объявить всем во всеуслышание, что наша Русская Православная Зарубежная Церковь с 1927 года, когда Митрополит Сергий подписал печальную «декларацию», и по сей день не имеет никакого молитвенного общения с Московской Патриархией, которая является ничем иным, как неканоническим созданием бывшей Советской власти. Мы также не имеем духовного общения ни с одной другой автокефальной Православной Церковью, которая всю свою духовную и богослужебную жизнь проводит по новому календарю».

Однако епископы и большая часть духовенства Зарубежной Церкви не внимали голосу своего Предстоятеля, все они уже стремились к предательскому «объединению» с Московской Патриархией. На Соборе 2000 г. они добились принятия решения о начале объединительного диалога с МП. В принятом Собором послании говорилось, что социальная концепция РПЦ МП, принятая на их поместном соборе 2000 г. «по существу перечеркивает Декларацию митрополита Сергия 1927 года». Было отправлено письмо Сербскому патриарху-экуменисту Павлу, в котором выражалась просьба содействовать «духовному соединению между двумя расторгнутыми частями Русской Церкви». При архиерейском Синоде была также создана «постоянно действующая комиссия по вопросам единства Русской Церкви». И принято решение о созыве совместной конференции с той же целью, с участием духовенства из МП. При живом Первоиерархе была учреждена должность местоблюстителя, которым был назначен архиепископ Лавр. Таким образом, Зарубежная Церковь взяла курс на соединение с церковной структурой, которую никогда не признавала Церковью.

После завершения Собора митрополит Виталий выпустил свое Послесоборное Послание, в котором выразил несогласие с решениями Собора и засвидетельствовал о неизменности своих исповеднических убеждений.

«Соборное Послание, — писал Митрополит, — как по законам Собора (т.е. самое слово «собор» означает общее решение) должно было быть подписано всеми, а если у кого есть свое личное мнение, он имеет право отдельно письменно его высказать. Тот факт, что я подписал это Послание далеко не значит, что я с каждым пунктом согласен и я знаю, что есть и другие архиереи которые думали также, как и я, но составить Послание которое будет угодно всем почти невозможно.

Есть еще один пункт, который очень озадачивает многих из вас, а именно создание Комиссии при Архиерейском Синоде, деятельность которой будет обсуждение вопросов единства Русской Церкви. Я сам себе задал вопрос, о каком единстве можно думать, когда всем должно быть ясно, что Русская Православная Зарубежная Церковь, сохранившая свою духовную свободу все эти 80 лет, никогда не пойдет на соединение с Московской Патриархией... Будет много искушений и соблазнов, но оставайтесь как всегда верными Господу и Его Церкви, и не забывайте, что для нас самое страшное — отойти от Истины, т.е. от Христа».

22 июня Владыка выступил с Окружным посланием ко всей Зарубежной Церкви, в котором снова указал на отступления Собора 2000 г. от Истины и исторического курса РПЦЗ, и призвал архиереев на следующем Архиерейском Соборе пересмотреть его решения.

«Не имея собственной власти исправить содеянное, — писал владыка Виталий, — не могу и молчать далее, видя как последствия наших ошибок нарушают духовную жизнь паствы и вызывают нестроения. Считаю необходимым в ближайшее время, критически пересмотрев основные положения и документы, созвать новый Собор, который будет иметь законное право отменить некоторые наши решения».

Под посланием им была сделана приписка: «Прошу всех отцов настоятелей огласить сие послание с амвона. Желательно его размножать для прихожан». Однако архиереи, сторонники объединения, запретили где-либо публиковать и оглашать это послание. А архиепископ Марк (Арндт) даже сделал обращение к пастве, в котором назвал его «позорным».

10 июля состоялось очередное заседание Синода РПЦЗ, формально приуроченное к юбилейной дате 50-летия архипастырского служения Первоиерарха. Ожидалось, что по сложившейся церковной традиции, почетного Юбиляра наградят титулом «Блаженнейшего» с правом ношения двух панагий. Однако Синод этого не сделал, негласно объяснив, что виноват в этом сам Митрополит, которому не следовало писать Окружного послания.

Вместо положенного почтения к Старцу, все присутствующие епископы стали обвинять его в нарушении соборности, в неразумном отношении к Московской патриархии и мировому православию. Общее недовольство и презрение со стороны архиереев очень тяготили Владыку. Не желая участвовать в гибели Зарубежной Церкви, и в тоже время, не имея возможности противостоять отступникам, Владыка заявил, что в таком случае, на предстоящем Архиерейском Соборе он уйдет на покой, и покинул зал. Архиерейский Собор был назначен на октябрь 2001 г.

В поддержку своего Первоиерарха 5 сентября в г.Воронеже Российские приходы РПЦЗ провели собрание, на котором, в двух обращениях выразили свое полное единомыслие с Окружным посланием Митрополита, а также несогласие с антиканоничными решениями июльского синода, которые, как говорилось в обращении, только «подтвердили приверженность части Архиереев РПЦЗ взятому новому курсу».

Однако присутствующие на Собрании епископы Лазарь (Журбенко) и Вениамин (Русаленко) впоследствии уклонились от прямой поддержки Первоиерарха. А епископ Агафангел (Пашковский) заявил, что вопреки мнению Митрополита, он «не видит ничего преступного в деяниях Собора 2000 г.», и на следующем Соборе голосовал за избрание новым первоиерахом архиепископа Лавра.

Перед началом Собора 2001 г. Митрополит ознакомил всех епископов со своим Предсоборным заявлением. В нем он обличал архиереев РПЦЗ «в их интенсивном, но ещё не высказанном полностью желанием соединения с Московской Патриархией» и заявил, что «предстоящий Архиерейский Собор, имеющий открыться 23 октября 2001 года, нельзя назвать иначе, как собранием безответственных», т.к. он собирается «обсуждать вопросы о возможном соединении с лже-церковью Московского Патриархата», «как Первоиерарх Русской Православной Зарубежной Церкви, я полностью отвергаю и осуждаю какое бы то ни было сближение и дальнейшее соединение со лже-церковью — Московской Патриархией».

В своем заявлении он также объявил, что снимает свои подписи с документов прошлого архиерейского Собора и призвал остальных архиереев на предстоящем Соборе сделать тоже.

«К сожалению, — писал владыка Виталий, — настало судьбоносное время, когда я понял и оценил тот печальный факт, что между мною и другими архиереями нашего Синода больше нет единомыслия и единодушия. Это я им сказал на прошлом Синоде, когда после начала первого заседания я огорчённый, полностью оценив свое одиночество среди других архиереев, ушёл с собрания. На основании этого и только этого, я согласился уйти на покой и буду считаться Митрополитом Русской Православной Зарубежной Церкви на покое».

Устно Владыка добавил, что ему известно о встречах архиепископа Лавра в России с руководством МП, и что Лавр с ними уже обо всем договорился.

Чтобы добиться от владыки Виталия ухода на покой и согласия на выборы нового первоиерарха, епископы-отступники решили прибегнуть к обману. Они стали заверять его, что никто из них, на самом деле «не собирается соединяться с МП». После долгих уговоров Владыка заявил, что только в таком случае он примет участие в соборе и дал свой голос для выборов нового предстоятеля, однако на само избрание он не явился.

Новым первоиерархом отступники избрали архиепископа Лавра, и сразу же после этого подтвердились предсоборные опасения Митрополита.

Все собравшиеся епископы подтвердили неизменность решений собора 2000 г. По взятому ранее отступническому курсу новый собор пошел в своих решениях еще далее. Им был составлен встречный ответ на «братское послание» Алексия II, положительно была оценена деятельность Синодальной комиссии по объединению с МП и прошедшей совместной конференции.

Личный секретарь Митрополита была удалена из здания Синода, а сам Первоиерарх оказался на положении домашнего арестанта, полностью отрезанный от внешнего мира. Охранником к нему был приставлен иерей Александр Ивашевич, который не отходил от него круглосуточно, и даже спал у выхода из его келии, чтобы Митрополит не сбежал.

Боясь, что владыка Виталий еще может опротестовать решения собора, отступники наняли медицинского эксперта, для проведения обследования над старым Митрополитом с целью признания его недееспособным. Однако Владыка не позволял производить над собой обследования. К синодальному зданию была приставлена охрана, так что ни секретарь, ни священнослужители и прихожане, верные Митрополиту, не могли попасть внутрь.

Чтобы вызволить Митрополита из плена, ими была вызвана полиция, которая добилась свободной встречи Владыки с ожидавшими его сторонниками. Владыка сообщил полиции, что желает покинуть здание Синода, и в одном подряснике, лишенный лже-братьями всех своих вещей, уехал к себе в Мансонвилль, откуда сразу же, еще до интронизации нового митрополита, выпустил свое чрезвычайное Заявление о непризнании им решений разбойничьего собора и возвращении себе прав Первоиерарха.

«В связи с трагическим развитием противоцерковных событий, — писал Владыка, — в последние дни считаю своим Архипастырским долгом заявить, что я категорически осуждаю следующие действия нынешних участников «разбойничего собора», на котором я отказался присутствовать по причине нераскаянности тех архиереев, которые потщились взять новый курс на сближение с лже-церковью — Московской Патриархией и евхаристическое общение с экуменистами», «Желая предотвратить пагубные последствия неканонических действий нераскаянного «собора», направленных на любые формы диалога или слияние с экуменическим или, так называемым, «вселенским православием», видя нежелание со стороны большинства архиереев умирить и успокоить небывалое смущение среди наших священнослужителей и паствы, а также учитывая просьбы некоторых преосвященных и многочисленных чад Зарубежной Церкви, я со всей ответственностью заявляю, что снимаю, в согласии с Пар. 34-м Положения о РПЦЗ, свою подпись о своем добровольном уходе на покой и передаче моих полномочий архиепископу Лавру. Имя мое должно по-прежнему возноситься на богослужениях во всех храмах Русской Православной Зарубежной Церкви».

В ответ на Заявление Митрополита Виталия, сторонниками архиепископа Лавра была развязана против него компания клеветы, проводниками которой в то время стали епископ Агафангел (Пашковский) и иерей Александр Ивашевич.

Враги также указывали на «неканоничность» поступка Митрополита, будто подав письменное прошение «разбойничьему» собору об уходе на покой, он уже не мог, без разрешения того же собора, вернуть себе права действующего Первоиерарха. Однако отступнический собор на тот момент уже не имел никакой законной канонической власти, и когда владыка это увидел, он был обязан вернуть себе управление Церковью, как отнятое у него незаконно: путем обмана и предательства истины. Таким же образом в 1927 г. поступили и многие Священномученики Российские, когда после выхода декларации митрополита Сергия, не желая быть причастными к его предательству, «добровольно» обращались к его временному синоду, как к признаваемой ими канонической власти, с прошениями об уходе на покой. Но видя сергианское предательство Церкви, затем сами же и возвращали себе управления епархиями и рукополагали новых епископов...

Тем временем, разбойничий собор решил объявить немощного Старца умалишенным. Для этой цели в Мансонвилль к Митрополиту был послан епископ Михаил (Донсков). В сопровождении вооруженных полицейских, среди которых была и женщина, он ворвался в алтарь во время вечернего богослужения и принудил Владыку немедленно собираться и ехать с полицейскими в больницу. Пораженный таким кощунством и дерзостью, Митрополит провозгласил ему тогда анафему.

Старца принудительно отвезли в госпиталь для душевнобольных, где он провел безсонную ночь.

В ходе проведенной наутро экспертизы, врачи сделали медицинское заключение, что Митрополит полностью дееспособен и психически здоров. После этого Владыка принял решение о рукоположении для Церкви новых архиереев.

Единственным единомысленным с владыкой Виталием архипастырем на тот момент оставался епископ Каннский Варнава. Он отказался присутствовать на «разбойничьем соборе» и также был противником нового церковного курса. Вместе с ним 21 октября/3 ноября 2001 г. Владыка рукоположил архимандрита Сергия (Киндякова) во епископа Мансонвилльского. А затем епископ Сергий с епископом Варнавой рукоположили еще троих.

Вскоре (9/22 ноября) в скит к Митрополиту снова нагрянул епископ Михаил. На этот раз в сопровождении частных адвокатов и охранников. Во время разговора с Митрополитом, они схватили его и попытались насильно приволочить к своей машине. Несмотря на отчаянное сопротивление Владыки, его почти насильно затолкали в машину, но на помощь подоспела Канадская полиция и преградила дорогу.

После этих разбойничьих поступков архиепископ Лавр и его сторонники уже не пытались применять к Митрополиту Виталию жесткую силу, но пошли на возбуждение против него ряда судебных дел.

7 декабря 2001 г. владыка Виталий издал Послание ко всем верным священнослужителям и пасомым Зарубежной Церкви, в котором во всеуслышание предупреждал:

«От нас ушли в полное духовное бездорожье сторонники и последователи так называемого самочинного митрополита Лавра, пытающегося захватить церковную власть в нашей Зарубежной Церкви... Отступники во главе с архиеп. Лавром не могут считаться находящимися в ограде Церкви».

В своем Рождественском послании, которое по праву стало называться духовным завещанием Владыки, Первосвятитель обращался к своей пастве:

«Мы живем в такое время, когда меня могут украсть и от моего имени начнут вас убеждать.

Знайте, что из плена я ни в чем вас не буду убеждать.

Верьте только моему живому голосу; никогда не приобщайтесь к Московской Патриархии, которая была создана КГБ. Никогда не переходите в Московскую Патриархию, которую никак нельзя назвать Церковью. Русская Православная Церковь Зарубежом есть истинная Церковь Христова, только в Ней пребывайте, исповедуйтесь, причащайтесь, крестите ваших детей, ибо это есть настоящая, Неподдельная Российская Церковь.

Господь обетовал нам, что Истинная Церковь перейдет через все превратности и доживет до самого Конца Мира.

Господь наш Иисус Христос, Сын Божий, всех победит, всех покорит под ноги Своя, но до этого времени вас будут гнать, мучить, издеваться и считать вас полусумасшедшими.

Крепитесь, ибо вы будете юродивые во Христе. И за все благодарите Бога самой короткой молитвой: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго». Просите помилования, и если будем мы помилованы Богом, то что нам до того, что нас будут считать сумасшедшими? Но мы не сумасшедшие, но юродивые во Христе...

За ваше стояние в Истине, дорогие священнослужители, вы получите такую несокрушимую силу, такую премудрость слова, что ей не смогут противостоять бедные мудрствующие века сего».

Архиерейским Собором верной РПЦЗ 2004 г. митрополит Виталий был удостоен титула «Блаженнейший».

Однако и среди сторонников владыки Виталия не всем удалось выстоять в Истине, не все оказались готовыми на подвиг верности Христу, и вскоре также соблазнились земной властью и славой.

В 2002 г. по этому пути пошли Российские епископы Лазарь и Вениамин, сумевшие через третьих лиц, неизвестно каким образом, получить благословение от Митрополита на автономное управление Российскими епархиями. Это сразу же было истолковано ими, как право на полное отделение от Зарубежной Церкви. В противовес мнению владыки Виталия, что такое решение может быть принято только на очередном Соборе, ими, без ведома Митрополита и остальных архиереев, были рукоположены четыре епископа, и объявлено об учреждении ВЦУ. Лживо прикрываясь именем владыки Виталия, они устроили новый раскол. В 2003 г. за ними потянулся и остававшийся с Владыкой епископ Варнава, впоследствии впавший в ряд беззаконий и ушедший за архиепископом Лавром в Московскую Патриархию.

Приближаясь к концу своих дней, стареющий митрополит Виталий стал сильно слабеть здоровьем. И этим не убоялись воспользоваться его некогда ближайшие соратники, пытавшиеся чрез его немощь управлять Церковью. В 2005 г. Владыка уже не мог самостоятельно писать указы и послания, у него стала отказывать память, временами он переставал узнавать своих архиереев. Из уважения к владыке Виталию, являвшемуся знаменем исповедничества для всей Церкви, на Соборе 2005 г. было все же решено оставить его действующим Первоиерархом, однако с избранием ему заместителя — архиепископа Антония, который бы постоянно находился при Владыке и помогал в управлении церковными делами.

Вплоть до этого времени все указы и послания за владыку Виталия уже составлял секретарь Синода протоиерей Вениамин Жуков, не гнушавшийся единолично управлять Церковью, выстраивая в ней, при помощи своих сторонников, самовластную авторитарную систему. В 2006 г. они стали проповедовать, что так называемая «Московская патриархия» является частью истинной Российской Церкви, а ее таинства благодатны. Несогласным протоиерей Вениамин стал грозить цензурой и расправой.

Митрополит Виталий, его заместитель архиепископ Антоний и епископ Виктор, всегда придерживавшиеся традиционного для Российской Церкви мнения о безусловной безблагодатности МП, впали в немилость взбунтовавшемуся протоиерею. Между ними и сторонниками протоиерея Вениамина произошел конфликт.

Деятельность протоиерея Вениамина должна была рассматриваться в 2006 г. на Синоде, однако на оба заседания он не явился, развязав вместо этого в интернете компанию клеветы. Преследуя свои корыстные цели, его тогда поддержали и некоторые из архиереев. По их требованию на 17 июля 2006 г. Синодом был назначен Архиерейский Собор. Однако вместо явки на него, без всякой причины, они объявили о бойкотировании Собора.

По их указке группой мирян было совершено насильственное выдворение членов Синода из резиденции Митрополита, а на здание и храм были повешены замки. Для выдворения архиереев с территории скита, ими была вызвана полиция, которая, однако, встала на сторону пострадавших членов Синода.

Новые потрясения еще более усугубили болезненность немощного Митрополита. Не способный уже полностью осознавать происходящее, в плену он оказался невольным орудием протоиерея Вениамина (Жукова) и его самовластной разрушительной деятельности. Этому способствовала и личный секретарь Митрополита Л.Д. Роснянская, из корыстных интересов вошедшая в компанию прот. Вениамина и получавшая подписи владыки Виталия под нужными ей документами. Первыми за подписью Владыки стали появляться указы, отменяющие все его прошлые указы и распоряжения. Затем последовали требования выезда членов Синода с территории скита. Вызванная захватчиками полиция провела несколько бесед лично с владыкой Виталием, а также организовала его встречу с архиепископом Антонием, в ходе чего выяснилось, что Митрополит уже не узнает своих епископов, не способен осознавать происходящего и действует по указке пленивших его людей. После этого криминальная полиция официально признала митрополита Виталия «не владеющим ситуацией», а поэтому и все «указы», исходящие от его имени, не имеющими юридической силы, и отказалась способствовать их выполнению. Созванный владыкой Виталием Собор, был вынужден пройти без Митрополита.

Плен, изоляция от окружающего мира и новые переживания приблизили кончину Владыки. В последние свои дни он находился в тяжелом состоянии и испытывал сильные мучения от болезни.

Перевезенный в местный госпиталь г.Магог, владыка Виталий отошел ко Господу утром 12/25 сентября 2006 г. в день Отдания Рождества Пресвятой Богородицы.

Вечная память Блаженнейшему митрополиту Виталию, четвертому Первоиерарху Русской Православной Церкви Заграницей!

Иерод. Иона (Сигида)

Итоги

1-го марта 1881 года, — ровно сто лет тому назад, — был убит русский царь Александр II, сын импе­ратора Николая I и дед царя-мученика Государя императора Николая II.

Русский народ назвал Александра II Царем-Освободителем, и он вошел в историю России с этим славным титулом, потому что он положил конец крепостному праву, освободил славян от турецкого ига и, может быть, самое главное, оставил России Свод Законов Российской Империи, полностью вдохновленный Святым Евангелием. Тут надо сказать, что к тому времени, если про­читать старые журналы, как — «Душеполезное Чтение», «Кормчий», «Миссионерский Сборник», и многие другие чи­сто местного епархиального характера, то по их содержанию можно увидеть какой чудесной жизнью жила вся Пра­вославная Русская Церковь. Из сотен городов, деревень и сель непрекращающимся потоком поступали в эти редакции от священников описания отдельных случаев чу­десь Промысла Божия над русским народом. Такой высокий уровень духовной жизни органически требовал оцерковления всего государства. И Господь вдохновляет Алек­сандра II через Свод Законов вложить свою империю в рамки Церкви Христовой предельно, сколько это возможно здесь на земле. Достигнута, можно сказать, максимальная норма «экумене», ничего общего не имеющая с безразличным ко Христу современным экуменизмом. Благочести­вые византийские императоры под этим словом подразумевали свою империю почти что как видимое тело Церкви Христовой в ее апостольской миссионерской деятельности на земле. С расширением границ империи расширялась жизнь Церкви и простиралась на все новые и новые земли... Как император, как мирской владыка Земли Русской, Александр II совершил все, что требовалось от православного русского царя. Народу оставалось в этих спасительных рамках православного законодательства удерживающего зло, мирно, тихо и свободно совершать свое последовательное вечное спасение.

Но русский народ не выдержал такого высокого иде­ала и часть его аристократии и большинство интеллигенции восстала духовным, общественным, а затем и политическим бунтом на царя, на Церковь, на самую Россию. С Запада приходить к этим бунтовщикам поддержка и материальные средства... Царя убивают за данную им сво­боду, за христианский Закон, за воцерковление всего государственного аппарата. Не проходить и 40 лет, убивают и его внука, царя-мученика, Николая II, возглавившего вели­чественное шествие миллионов новомучеников российских. Убивают трех русских императоров — Павла I, Алек­сандра II и Николая II, за одно и то же стремление сроднить органически свою империю с Церковью Христовой. Каж­дый из них осуществлял эту высокую мысль по данному ему от Бога таланту и умению. От сего времени отнять от всей земли мир, повсюду неспокойствие, душевное смятение, бунты. Повернулась еще одна важнейшая страница Священного Писания; человечество вступило в его последнюю пророческую книгу Апокалипсиса. Закончилась благо­датная константиновская эпоха государственного управления духом и учением св. Евангелия. Мы вошли в эпоху начала Конца. Все теперь будет совершаться явно и очевидно по букве Откровения. Только иметь бы нам уши, чтобы слы­шать, и очи, чтобы видеть. Таковы итоги Русской Революции для всего мира.

И вот в такое смятенное время Русская Православная Зарубежная Церковь готовится к самому великому событию из всего ее шестидесятилетнего пребывания заграни­цей — к прославлению всех своих российских новомучеников. Это прославление переходит границы Русской Церкви, и обращено ко всем поместным православным церквам, потому что святые мученики принадлежат всей Вселенской Церкви Христовой. Наше соборное прославление фактически ставит все на свое место, конкретно, четко, бескомпромиссно: с одной стороны святые мученики, с другой мучители, и нет между ними ничего связывающего, хоть в самой незначительной степени соединяющей нити. Два противоположных полюса, белое и черное, как масло с водой не соединяющиеся; нет полутонов переходящих незаметно от белого к черному. Тут или с белым, или с черным: выбор должен быть простой, решительный и мужественный в наше время шаткой совести. Сильно на­до задуматься многим иерархам поместных православных церквей, когда их приглашают на всевозможные торжества советской московской патриархии. Ведь среди новомучеников российских сотни архиереев, тысячи священников и буквально десятки тысяч монахов и мирян про­лили свою кровь только потому, что не захотели пойти по стопам, изменившего Церкви Христовой, митрополита Сергия, который подписал известную Декларацию с богоборческим советским правительством. После Сергия был Алексий, а теперь — здравствующий Пимен, но время ничего не изменило. Они все идут путем Декларации, ру­ка об руку с атеистами-коммунистами. А тем временем, по свидетельству Откровения, «когда Агнец снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели... И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыко Святый, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу»? (Отар. 6, 9,10). Да, Господь будет судить, судить и наказывать гонителей и мучителей, а с ними и их спутников, единомышленников и сослужителей. Потому, что Господь всегда верен Сам Себе, и Истина никогда не изменяется ни от времени, ни от обстоятельств.

Может быть, не суждено будет еще до Второго Пришествия Господа собраться настоящему, полноценному, ис­тинному, последнему Православному Восьмому Вселенскому Собору, на котором, без участия в нем архиереев экуменистов, архиереев от коммунистов будут подвергну­ты суду все отступники и модернисты. Тогда это преславное величественное прославление новомучеников россий­ских будет одним из последних актов Церкви Хри­стовой на земле. Сам дух времени говорить нам об этом. А если, как мы часто слышим, замышляют теперь собрать Вселенский Восьмой Собор с представителями всех почти поместных православных Церквей, порабощенных, в той или иной форме, богоборческими властя­ми, то это будет не Собор, а, как это назвал праведный отец архимандрит Иустин Попович, «апокалиптический ужас», от которого да избавить нас Господь.

+ Архиеп. Виталий.

 

Хиротония Архимандрита Виталия

В день праздника ссв. апп. Петра и Павла в Лондоне совершилось торжество посвящения в сан епископа архимандрита Виталия Устинова. Новому епископу 41 год, он окончил французский лицей в г.Леман и богословскую школу при монастыре преп. Иова Почаевского в Ладомировой на Словакии, где в 1938 г, он принял монашество. Он блестяще знает французский и английский языки. В последнюю войну он настоятельствовал в глуши Карпат. В составе монастырского братства он прибыл в Берлин, где в период последних месяцев войны развил широкую работу среди русских «ост арбейтеров». Бежав 23 апреля 1945 г. совместно с архимандритом, ныне епископом, Нафанаилом из почти захваченного красными Берлина, добрался до Гамбурга, где развил деятельность среди ДиПи, спасая их от принудительной репатриации и налаживая церковную жизнь в новоорганизованных лагерях. В течении 1945-47 гг был настоятелем лагеря Фишбек, поставив церковную жизнь на исключительную высоту. Прибыв в Англию с основной волной переселенцев из Британской зоны, стал настоятелем в Лондоне, где также развил церковную работу, сосредоточив около себя небольшое братство юных монахов и послушников.

Собор 1950 г. постановил посвятить о. Виталия в сан епископа, назначив его викарием Бразильской епархии, в помощь архиепископу Феодосию.

Слово архимандрита Виталия
при наречении его во епископа Монтевидеосского

Преосвященнейшие Владыки!

С чувством страха, трепета и благоговения приступаю я к таинству епископской хиротонии. Когда мысленно взираю я на сонм архипастырей отошедших в вечность и еще здравствующих, украшенных ученостью, мудростью и благочестием и величайшей церковной культурой, которую могла дать только в зените своей славы Российская империя; когда подумаю я, что должен вступить в их ряды и принять их апостольскую милость, то страх поражает мою душу, страх, что самым своим вступлением в этот освященный собор я понижаю уровень епископского звания.

Страх проникает во все мое существо еще и потому, что сия сугубая благодать не может вместиться в нечистом сосуде, а я, кроме естественной унаследованной порчи человеческого естества, проявил еще и греховную озабоченность, прибавить к ней своей личной волей мною приобретенные грехи и страсти. Делаются для меня более понятными слова св. пророка Давида: «от лица Твоего камо бегу». Мыслится мне, что так будет и при кончине века сего, когда Сам Господь приблизится к земле, и все грешное и страстное от Его приближения взволнуется, заметется и выявится с такой силой, что каждый человек воистину будет искать щель в земле, чтобы укрыться в ней, аще возможно, от Всевидящего Ока.

Господь призывает меня служить в апостольском чине Его Святой Церкви. Но в каких условиях живет Она! В древней ли Римской империи, сумевшей железной рукой сковать в одно целое все народы мира, которые с простотой детской души принимали радостную весть о христианском учении и не противились Божией благодати? Нет. Мир, в котором так сиротливо живет теперь Православная Церковь, утратил свою духовную девственность. Лжеучители и лжехристы обтекли всю подсолнечную и каждому народу рассказали о Христе по своим лжеучениям, так что осталось только одно имя Спасителя, которым прикрывают вымышленного Христа, и в нашей ревности мы почти в праве воскликнуть: лучше было бы им совершенно не знать о Христе, ибо научить легче, чем переучивать.

Призывает ли меня Господь архипастырствовать в мире, который управляется благочестивейшим Помазанником Божиим? Нет. Больше нет держащего скипетр, нет удерживающего, и после него почти не осталось на земле правителей, которые почитали бы злом то, что почитает злом Православная Церковь. Лишенному столь могущественной поддержки светской власти, архиерею с болью в сердце приходится часто быть бессильным свидетелем, как чародеи и волшебники расхищают стадо Христово, губят малых сих, ибо нет над ними карающей руки помазанника Божьего.

Хотя мир весь разделился на два стана, однако в них в обоих с одинаковой силой действует одно и тоже стремление к космополитизму. Границы между народами стираются, гибнут национальные ценности, превращая народы в одну бесформенную массу. Странный парадокс перед нами: в мире, когда он был разделен на мелкие народы воюющие между собой, было гораздо больше любви, чем теперь, когда во внешнее единение вошло так много злобы.

Многие поспешные умы хотят и Церкви Православные подчинить этому опасному течению, подчиняясь которому некоторые церковные массивы оставляют свою родину Матерь-Церковь, и как метеоры бросаются в бездну, исчезая совсем с православного небесного свода.

Вседушевно исповедую, что нельзя оставлять свою родную Церковь, иначе как только выросши из нее в святости, как вырос святитель Николай, например, которого наш русский народ всегда чтил и любил как своего русского святого. Впрочем, можно ли вообще вырасти из своей родной Церкви, не выйдя сначала из своей земной оболочки?

Вот перед какими трудностями стоит наше епископство Православной Русской Зарубежной Церкви. И на этот крестный путь архиерейства вступаю и я. Много мне нужно помощи, а наипаче нужна сугубая благодать Божия, благодать премудрости и разума, которые помогли бы мне раскрыть в моей душе широкий диапазон от предельной снисходительности до непреклонности мученичества. Помолитесь обо мне, Преосвященнейшие владыки, и ты, православный христолюбивый народ, чтобы Господь исполнил меня этими духовными богатствами. Это общее наше дело. Аминь.

ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС

1965 г.

Весь православный мир с изумлением следит, как Западное христианство пытается снять с иудеев вину в распятии Господа нашего Иисуса Христа. Совершенно не понятно, во-первых, как это можно сделать и еще менее понятно для чего и кому все это нужно. Вот почему мы решили изложить для наших православных читателей православную точку зрения на весь этот вопрос.

Что иудеи распяли Христа — в этом не может быть ни малейшего сомнения, потому что об этом свидетельствуют все апостолы, четыре евангелиста, все святые отцы, учители Церкви, все подвижники, мученики и преподобные. Устами св. евангелистов говорил Сам Господь. Христианин, который усомнится в словах Евангелия просто больше не христианин. Говорить о том, что надо понимать св. Евангелие особо, как-то отвлеченно, нельзя в данном случае, потому что суд над Христом, распятие Спасителя суть исторические факты, с исторической точностью изложенные св. евангелистами, не является вовсе рассуждениями или притчами, которые можно было бы толковать, о которых можно рассуждать и отвлеченно понимать.

Непосредственно, конечно, виновны в крестной смерти Спасителя иудеи, которые под председательством своего первосвященника Каиафа судили Христа и приговорили Его к крестной смерти, позорнейшей казни, которой подвергались только самые отчаянные убийцы и преступники. Все наши богослужебные тексты называют совершенно справедливо этих иудеев богоубийцами, и никто не может и не имеет никакого права эти слова изъять из богослужения, которое по своему значению в Православной Церкви не меньше самого Священного Писания. Распространяется ли эта вина на всех иудеев, переходя из рода в род и всех нам современных иудеев и евреев? Вот вопрос, который чрезвычайно важно правильно понять и на него правильно ответить. Конечно, механически, автоматически эта вина никак не может перейти ни на одного еврея, потому что виновна всегда в человеке воля, сознание, произволение. Можно унаследовать от своего отца и матери горбатый или курносый нос, но нельзя по наследству быть виновным в преступлении родителей. Однако, если какой-то человек убил моего отца, а сын убийцы оправдывает своего отца или порочит моего убитого отца, тем самым оправдывая как бы преступление своего отца, то сын убийцы, хотя и не будет привлечен к суду как убийца, является все таки нравственным преступником и конечно моим врагом, моим недоброжелателем. Таким образом теперь только те евреи, которые воспитывают своих детей в ненависти ко Христу, являются по произволению, по сознанию своему преступниками перед всем христианством.

Такое воспитание молодых евреев остро ощущается христианами, а от этого только один шаг к безобразным явлениям гонений и расправ. Мы утверждаем, что ни Священное Писание, ни христианское богослужение никак не является вдохновителями иудофобства с их погромами. Но христиане читают св. Евангелие и вдруг с изумлением видят перед собой тех же евреев, что и во времена Христа, нисколько ни в чем не изменившихся за 20 веков в своих чувствах неприязни к Спасителю. Чего хорошего можно тогда ожидать от такого факта? Кроме того два еврейских произведения сыграли роковую трагическую роль для всего еврейства: Талмуд и Сионские протоколы.

Все погромы и ужасающие гонения, которые испытал на себе этот несчастнейший из несчастнейших народов и остающийся несчастнейшим и до сего дня, несмотря на все его несметные богатства и власть, начались с того приблизительно времени, как Талмуд, эта невероятная по своему содержанию книга, попала в руки широких масс христиан. Один из самых крупных знатоков Талмуда английский богослов Лайтфут (1675), человек необычайно искренний и простой, автор сочинения «Horae Hebraicae», почти всю свою жизнь изучавший Талмуд дал следующую характеристику этому труду: «Почти непреодолимые трудности слога, ужасная грубость языка, изумительная пустота и вопиющие лжемудрствования по рассматриваемым вопросам мучают, раздражают и терзают того, кто читает эти единственные в своем роде трактаты». Но больше всего в Талмуде поражает страшная нетерпимость по отношению к не евреям, особенно же в отношении христиан, которым они дают до 175 унизительных названий вроде гой, норхи, акум, обед-элим, кути и т. д. Воспитанный на таких произведениях молодой еврей не может питать к христианам самых минимальных нормальных нейтральных чувств. Масса христианского народа без ошибки различает еврея с антихристианским воспитанием от еврея без оного и к последнему относится всегда очень дружелюбно. Евреи караимы, которые придерживались исключительно Пятикнижия Моисеева, никогда за всю историю не были гонимы за свои ветхозаветные убеждения, а наоборот были весьма почитаемы и занимали в России большие должности.

Итак этот древний и болезненный вопрос отношения к евреям весь в конце концов упирается своим острием к вопросу об отношении ко Христу еврейского населения и только тут он может получить свое правильное разрешение. С евреями надо быть всегда откровенными, они слишком древний народ с древнейшей своей культурой, чтобы держать с ними какой-нибудь другой язык. Да евреи и не нуждаются в тех уступках, которые им делают сейчас западные христиане, и, когда об этих концессиях впервые распространился слух, то один крупный представитель еврейского раввината просто, но довольно величественно и не без юмора ответил приблизительно так: «надо было думать делать эти концессии веков двадцать тому назад, а не теперь».

Вся трагедия однако в том, что Христос, по человечеству, Сам из дома Давидова и ко Христу еврейскому народу почти что невозможно быть безразличным, как невозможно никому на земле быть безразличным ко Христу Богу нашему. Это доказала вся история человечества, это доказали все безбожники, коммунисты и богоборцы всех толков. Можно или смиренно склониться к стопам Спасителя, или восстать на Него. К этому разделу человечества медленно, но верно идет весь мир, все бесчисленные пути, мысли, течения, учения и в конце концов неминуемо войдут в эти два русла, не в три, не в четыре, а только в два. Дай Господь, чтобы так поскорей было бы, потому что тогда будет ясно все, будут сорваны маски со всех псевдо-христиан, которые нас справедливо волнуют больше, чем неприязненные чувства евреев — талмудистов.

+Архиепископ Виталий.
Православный Вестник. 1965 г.

ЭКУМЕНИЗМ
(Доклад Архиерейскому Собору)

1967 г.

Экуменическое движение, которое мы теперь видим в его окончательной форме со своим как бы главным штабом «Мировым Советом церквей», со своей разработанной сетью организаций, прошло по этапам своего постепенного развития.

В первой половине прошлого столетия появились его первые предшественники: в 1844 году в Лондоне некий Джордж Виллиамс положил основание так называемой ИМКИ, которая в день празднования своего первого пятидесятилетия в 1894 г. сумела распространиться его всему миру, а в 1952 году насчитывала до 10.000 отделений с 4-мя миллионами членов. Сам основатель этого общества был награжден королевой Викторией рыцарским орденом.

Через 11 лет после основания ИМКИ в Англии были организованы еще два женских общества — на юге Англии некая Мисс Эмма Робартс создала кружок с целью молитвенного объединения, а в Лондоне Лэди Кинниэрд положила начало обществу с целью практической благотворительности молодым женщинам. В 1987 году эти два общества слились в одно и стали именоваться уже всем известным Именем ИВКА (YongWomenChristianAssociation).

Хотя и ИМКА и ИВКА не имели своей хоть какой-нибудь догмы, но своей расплывчатой, туманной, уже полу-христианской идеологией создавали целые кадры людей с мировоззрением чисто гуманитарного характера, с верой в органическую доброту человеческого естества в духе Жан Жак Руссо и Толстого, мировоззрение, в котором не было места, конечно, ни мысли о первородном грехе, ни о исключительной спасительности Церкви Христовой. Чтобы добиться таких результатов применялась особая тактика, действующая по двум направлениям — с одной стороны было обращено особое внимание на развитие тела и под видимостью сохранения здоровья, соблюдения гигиены, незаметно создался культ плоти. С другой стороны душу воспитывали в строгих рамках и эмоциональности, душевности, с легкомысленным отношением ко греху, с игривой иронией к истине христианских догматов, поощряя современный вид благотворительности, как раздачи земных благ не во имя Христа. К благочестивым, оцерковленным христианам в этих двух организациях развивали отношение снисходительно-покровительственное, как относятся к хорошим, но глупым и неразумным детям. Таким образом несколько поколений было воспитано в псевдо-христианстве.

В 1910 году впервые на Всемирной миссионерской конференции в Эдинбурге (Шотландия) было примененно название экуменизм в его современном смысле; тогда же было положено основание новому обществу с наименованием Мировой Христианский Совет Жизни и Труда, который заседал в 1925 г. в Стокгольме и в 1937 г. в Оксфорде, для изучения взаимоотношений между разными христианскими церквями.

Параллельно этому движению организовалось еще одно новое общество под названием Мировая конференция о вере и порядке, заседавшая два раза, в 1927 г. в Лозанне и в 1937 году в Единбурге и поставившее себе целью выявить все препятствия к объединению церквей в области вероучения.

Наконец в 1937 году на двух последующих конференциях в Оксфорде и в Единбурге было решено эти два движения объединить в одну организацию — «Мировой Совет церквей». Вторая мировая война помешала, однако, этой организации приступить к осуществлению своих целей, но после войны, в 1948 поду, был созван первый съезд Мирового совета церквей в Амстердаме, а за ним последовали еще три съезда в Эванстоне в 1954 и в Нью Дейли в 1961 и недавно в Упсала, в Швеции.

Эта картина краткого описания исторического возникновения экуменического движения была бы не полна, если бы мы еще не упомянули мировой организации бой-скаутов, основанной тоже в Англии в 1908 году лордом Баден Паувеллем. Это чисто юношеская организация, теперь уже всем известная по своей деятельности, своей целью поставила воспитать юношество в духе интерконфессиональном, космополитическом с идеалом человеческого добра. Все эта три организации и являются до сего дня теми тремя китами, на которых стоит все экуменическое движение и из которого оно пополняет постоянно кадры своих единомышленников, деятелей или просто сочувствующих масс людских.

Рассмотрим теперь какие психологические, социальные, политические и духовные причины благоприятствовали появлению и развитию экуменизма. Во главу угла этой строящейся вавилонской башни необходимо поставить полное духовное разложение протестантской ереси. Но если мы говорим вместе с Тертулианом, что «душа человеческая по природе христианка», что тогда, в устах этого западного учителя Церкви, безусловно значило «по природе православная», то мы можем утверждать, что всякая ересь по природе своей противна человеческой душе и рано или поздно душа человеческая должна эту ересь изжить, выбросить из себя. Итак, мы присутствуем при извержении протестантской ереси, но как в природе, так и в духовном мире нет пустоты, то место этой ереси занимает экуменизм.

Одновременно с этим явлением надо указать на убиение царской семьи, на уничтожение русской православной империи, удерживавшей зло, которое теперь беспрепятственно, широко разливается по всему земному шару. Никогда бы при наличии в Европе Православной Русской державы не мог бы развиться экуменизм таким скорым темпом, захватывающий в свои сети уже все поместные православные церкви.

Третья причина, самая грозная, по нашему мнению, — это укрепление масонства во всем мире, которое стремится сделаться негласным мировым правительством и которое всемерно помогает, вдохновляет и финансирует экуменизм.

В журнале «Ле Тампль», издаваемом в Париже, в № 3-ем, за сентябрь-октябрь 1946 г., официальном органе масонства шотландского ритуала, в статье «Объединение Церквей» дается следующее признание своих успехов самим масонством:

«Нас спрашивают, почему мы вмешиваемся в споры религиозного порядка. В какой мере вопросы объединения церквей, экуменические конгрессы и т. д. могут представлять интерес для масонства. В лоне наших ателье изучаются всякие доктрины, чтобы никакой априоризм не мог проникнуть в наши заключения. Декарт, Лейбниц, детерминизм Жана Ростана и т. д. — все интересует нас, в чем содержится хоть какая-нибудь доля истины. И хотят, чтобы мы не интересовались проблемой эволюции христианской мысли. Если бы даже мы попытались забыть, что масонство имеет религиозное происхождение, то все равно, самый факт существования религий вызвал бы у нас постоянное старание связать единством всех смертных, тем единством, о котором мы всегда мечтаем. Проблема выдвинутая проектом объединения церквей исповедующих Христа, близко интересует масонство и является сродной масонству, так как она содержит в себе идею универсализма. Пусть нам позволено будет прибавить, что если это объединение, по крайней мере в том, что касается не римских исповеданий, стоит на верном пути, то этим оно обязано нашему ордену».

Вот признание, которое нам открывает, кто является сердцем всего экуменического движения.

Психологической причиной, подготовившей почву для успешного распространения экуменизма является также вся довольно продолжительная эпоха царствования английской королевы Виктории.

Эта эпоха, со своей особой этикой, державшей искусственно и в духовном футляре человеческую личность, не исцеляя страстей, но загоняя их вглубь, сильно утомило протестантский мир. Такой культ внешней формы сделал из протестантства духовный компрессор страстей, который по смерти королевы, безусловно сильной личности, взорвался и уничтожил не только форму-оболочку протестантского мировоззрения, но и то что осталось от содержания его убогого догматизма.

Итак ИМКА, ИВКА и скаутизм, созданные и организованные масонством, приготовили целые поколения людей с особым дехристианизированным мировоззрением, благодаря которому и мог возникнуть Мировой Совет церквей, который фактически величает себя истинной Церковью, а на четырех своих всемирных конференциях, псевдо-вселенских Соборах, и выразил свое кредо.

Эти четыре всемирные конференции суть: Амстердамская в 1948, Эванстонская — в 1954 г., в Нью Дэли в Индии в 1961 г. и в Упсала, в Швеции, в 1968 г. Каждая конференция опубликовала свои деяния, из которых можно, не с малым трудом, выявить вехи этого псевдо-христианства. Надо во-первых, сразу же отметить, что каждая конференция проходила под руководством какой-нибудь главной мысли. Так Амстердамская конференция своей темой избирала «человеческий беспорядок и Божие домостроительство». Эванстоская конференция проводилась вся под лозунгом «Христос, единственная надежда мира», конференция в Нью Дэли провозгласила своим девизом слова «Иисус Христос — свет мира». Все эти мысли лишены конкретной базы богословия, не имеют в себе ничего доктринального, ничего догматического. Их могут толковать все христианские религии, каждая по своему, открыто широкое поле словопрению, огромная возможность думать ни до чего не додумываясь, ни к чему не приходя, ни к какому выводу. Над всем царить боязнь догмата. Все эти мысли фактически лозунги, а если принять во внимание, что каждая конференция не имеет своего постоянного председателя, а всеми делами ведает секретарь, то эти конференции скорее похожи на заседания Лиги Наций или Юно по духовным вопросам: тот же космополитизм, те же неясности принципов, тот же Вавилон. Из всех четырех самая успешная, с точки зрения экуменизма, была в Нью Дэли, где атмосфера индуского мистицизма в этой центрально-восточной стране с ее йогами и особой индусской лирикой, туманной мистикой привела многих участников конференции в восторг.

Конференция же в Упсале своим девизом взяла слова Спасителя: «Се творю все новое».

Однако, изучая деяния этих конференций, можно увидеть в них последовательный план и определенную цель. Самая насущная по мысли была бесспорно первая конференция в Амстердаме. В ней были приложены все усилия, чтобы разрушить учение о единой, истинной, святой, соборной и апостольской Церкви, исторически живущей и воинствующей на земле и торжествующей на небе. Пять самых крупных богословов протестантского мира выступили каждый со своим докладом. Среди них был и православный русский богослов о. Георгий Флоровский.

Первый докладчик, Густав Аулен, наименовал свой доклад «Церковь во свете Нового Завета». По видимости и по описанию свойств Церкви вам, по началу, кажется все его рассуждения совершенно православными, но вас сразу отрезвляет его указание, что члены этой так хорошо им описанной Церкви суть все христиане. Церковь есть, как бы, синтез всех церквей.

Проф. Кларенс Крэг переводит слово кафолическая или по церковно-славянски — соборная — словом интегральная. Таким образом, можно с экуменистами оказать: верую во Едину, святую, интегральную, апостольскую церковь, сиречь, церковь Мирового Совета Церквей. Продолжая свои рассуждения профессор говорит далее: «Церковь объединяла ап. Павла и св. ап. и еванг. Матфея. Для первого Христос был концом Закона, для ап. Матфея Христос — основатель нового закона. Церковь одинаково соглашалась с морализмом ап. Якова и с мистицизмом ап. Иоанна Богослова. Если в первый век было место в ней таким расхождениям, то должно быть место и теперь в Церкви для большой разновидности выражений. Это разнообразие принадлежит естеству организма Церкви». Проф. Крэг намеренно называет эти разные дары св. Духа у апостолов расхождениями, тогда как именно расхождений у св. ап. никогда не было.

Проф. Джон Грэг ничего нового не прибавляет, но еще более резко упраздняет границы Церкви Христовой, называя Великой Церковью ту, в которую он включает всех христиан всех толков.

Известный прокоммунистический профессор Догматического богословия Базельского Университета Карл Барт, который в том же 1948 г. на одной из своих лекций утверждал, что «единственной надеждой для христиан выжить в настоящую эпоху является отысканием путей амальгамирования с самым жизнедеятельным течением современности — с мировым коммунизмом», очень реалистически критикует современный, конечно, протестантский мир, но к сожалению, свою критику он как бы прилагает ко всему христианству, не зная совершенно Св. Православия и его благодатной жизни. «Библия, — говорит он, — догматика, катехизис, церковная дисциплина, литургия, проповедь и таинство сделались музейными экспонатами». Он видит единственное спасение в оживлении Церкви в экуменическом движении. О. Г. Флоровский платит свою дань экуменизму тем что, как и прочие профессора утверждает, что Церковь еще сама себя не определила, не выработала еще своего богословски школьного определения, не имеет своего дефиницио, сама себя как бы не познала.

Этим они хотят сказать, что для определения Церкви не найдена формула, но о. Флоровский должен был бы сказать честно, что ни для одного догмата нет формулы. Есть учение Св. Церкви о каждом догмате как и о догмате самой Церкви, но нет формулы, как это существует в точных науках математики, химии и физики.

Установив факт отсутствия такой формулы экуменисты думают, что имеют уже законное право создать свое собственное понимание о Церкви и они его формулировали, как синтез всех существующих церквей. Вот как православный священник послужил идее экуменизма и этот священник согрешил лукаво нечестной мыслью.

Вторая конференция в Эванстоне с точки зрения экуменизма, была самая бледная. Ея задача была, после разрушения догмата об истинной, как они именуют нас исторической Церковью, сплотить все к ним пришедшие церкви. Доклады на Эванстонской Конференции безинтересны, бессодержательны, они скорее повторяют в иных формах те же мысли, что были высказаны в Амстердаме. Были проанализированы учения всех христианских церквей и из каждой было выявлено то, что делает ее частью этой универсальной экуменической «великой Церкви».

Надо отметить, однако, один очень интересный факт, который произошел на этой Конференции. Впервые был подвергнут критике коммунизм с точки зрения христианства, но и это, казалось бы положительное явление, скорее было тонкой политикой руководителей Конференции, которые умело бросили эту кость московским коммунистам. Маневр вполне удался и на следующую конференцию М. С. Ц. коммунисты заставили несчастную московскую патриархию принять участие в этой конференции, чтобы устами своих иерархов, если не защитить коммунизм, то во всяком случае хоть не дать возможности всем там собравшимся христианам поднимать вопрос о гонении на христианство.

Если мы вспомним как Моск. Патриархия ответила на приглашение принять участие в первой экуменической Конференции, то мы убедимся, что ее участие на Конференции Нью Дэли является рабским повиновением коммунистической партии.

На Моск. Соборе в 1948 г. было поручено о. протоиерею Г. Разумовскому ответить на приглашение. Вот текст этого ответа:

«Русская Православная Церковь не принимала и не принимает участия ни в одном экуменическом совещании или конференции... Мы колеблемся в определении причин, почему представители Константинопольской Церкви на экуменическом поприще деятельности, где совещания сопровождались совместной молитвой, не отказались от участия в ней. Или Константин. Патриархия забыла свою первопрестольную честь в защите канонов Православной Церкви и не поддержала своего авторитета?..»

Приводя затем цитаты из экуменических рапортов о том, что экуменизм есть настоящая Вселенская Пятидесятница о. Г. Разумовский продолжает:

«Русская Православная Церковь всегда учила и учит, что Пятидесятница, т .е. Сошествие Св. Духа уже была, и что христиане должны ожидать теперь не нового явления Св. Духа, а славного Второго Пришествия Иисуса Христа. Умаление значения единой Жертвы Иисуса Христа и предвещание о будущем «третьем часе», в который откроется «ожидаемое царство Св. Духа, свойственно учению масонов и сектантов, и новоявленное пророчество о чаемой Вселенской Пятидесятницы, есть только старый отголосок лживой проповеди этих соблазнителей».

Резолюция заканчивается словами:

«Сообщаем Всемирному С.Ц. в ответ на полученные нами всеми приглашения принять участие в Амст. Ассамблее в качестве членов ее, что все прав. помест. церкви, участники настоящего Совещания, принуждены отказаться от участия в Экуменическом движении в современном его плане».

Резолюция была подписана возглавителями русской, грузинской, сербской, румынской, болгарской, польской, албанской и чехословацкой церквей и представителями антиохийской и александрийской церквей.

После такой уничтожающей резолюции московской патриархии по отношению Мирового Совета церквей можно понять тот восторг, который охватил всех участников конференции в Нью Дэли, когда они принимали, как полноправного члена экуменизма, московскую патриархию и с ней церковь румынскую, болгарскую, польскую. В 1968 вошла в М. С. Ц. также и последняя из всех поместных церквей — Сербская Церковь. Таким образом все поместные православные церкви, кроме нашей Русской Православной Зарубежной Церкви, теперь являются членами экуменического движения. По отношению православия Мировой Совет церквей завершил круг своей деятельности. Весь коммунистический блок, во главе с Московской патриархией, в нем уже представлен. Собраны все неправды мира. Создан был на Конференции Нью Дэли первый раз в истории человечества один общий фронт всех ересей и неправд. В Мировой Совете церквей, как в некоем фокусе соединились и объединились все кощунства, заблуждения и противления Истине за всю духовную историю рода человеческого от Каина и Хама до Иуды предателя, Карла Маркса, растлителя Фрейда и всех современных нам малых и крупных кощунников наших дней. Таков мрачный апофеоз этой конференции.

Если можно было бы как-то представить художественно это зловещее торжество, то надо было бы это исполнить под звуки «Танца смерти» Сант Сенса.

Наконец, последняя Конференция в Упсала выбрала себе девиз слова Спасителя: «Се творю все новое » ... давшие святым Отцам неисчерпаемый источник богословских мыслей. В устах же участников конференции в Упсала это евангельское изречение было почти исключительно применено к всякого рода социальным, благотворительным, общественным, классовым и порой индустриальным вопросам.

Надо отметить, что на этой конференции было 140 делегатов от всех поместных православных церквей, не считая их советников, переводчиков и секретарей. Московская делегация насчитывала 35 делегатов в архиерейском и иерейском сане во главе с митрополитом Никодимом. Элладская церковь на этот раз прислала на конференцию только двух мирских представителей, но они покинули Ассамблею до окончания всех заседаний. Такое их поведение было официально объявлено тем, что в Упсала произведены были несколько демонстраций со стороны шведской молодежи, протестующей против греческого теперешнего военного правительства. Но по сути дела элладская церковь все время вынуждена оглядываться на постоянно растущее движение старостильников, а если к сему присовокупить, что большинство православных делегатов, кроме нескольких совершенных отступников от Православия, всегда чувствуют себя неловко, неуютно, стесненно на заседаниях всех экуменических собраний, то можно смело сказать, что эти оба представителя элладской церкви были рады под таким благовидным и благоприятным предлогом покинуть эту ассамблею.

Не лишним было бы тут подчеркнуть с какой осторожностью главное руководство экуменического движения относится вообще ко всем православным делегатам. Заметив почти с первой конференции как православные делегаты чувствуют себя не по себе, не могут всецело отдаться экуменизму и всегда где-то в глубине своей совести мучаются из-за своего принужденного участия в экуменизме, руководство этого движения, собрав наконец в Упсала всех представителей поместных православных церквей начало по отношению к ним очень тонкую политику приучения, приручения и постепенного втягивания этой, еще не совсем погасшей православной совести, для переплавки в свой экуменический горн. Несмотря на то, что на этот раз в Упсала собралось самое большое количество православных делегатов, на всех общих собраниях не было ни одного их выступления. Распределив всех делегатов по разным комиссиям, православных делегатов фактически приучали к экуменизму тем, что они должны были подписываться под всеми решениями и резолюциями молчаливо и своей совестью, которая по всей вероятности в таких условиях не причиняла своим хозяевам много страданий. Эту политику можно назвать политикой усыпления совести.

С самого открытия Ассамблеи в Упсала была прочитана от лица всех собравшихся экуменическая молитва, которая гласила следующее: «Боже, Отче, Ты можешь сотворить все новое. Мы вручаем себя Тебе, помоги нам — жить ради других, ибо Твоя любовь простирается на всех людей, — искать Истину, которую мы не познали...» Каково было православным слушать эти последние слова?! Любопытно было бы посмотреть тогда на лица православных иерархов, которые со всеми протестантами, сектантами и католиками, которые тоже были представлены на этот раз, заявляли во всеуслышание, что и они Истины не познали. Наш каждый батюшка самой захолустной деревушки опытно знает Истину, стоя у престола Божия и молясь Богу в духе и истине. Даже «Журнал Московской Патриархии», полностью подверженный цензуре коммунистической партии, приведший в своем отчете об этой конференции слова молитвы не посмел, однако, перевести слово английское truth — словом истина, а перевел словом правда. Однако, все прекрасно понимали, что в данном случае текст молитвы без какой бы то ни было двусмыслицы говорит об Истине.

Может быть православные иерархи прибегли во время открытия конференции к старой иезуитской практике «резервацио менталис», но в таком случае, если все эти делегаты не покаются в грехе молитвенного участия с еретиками, можно их считать на совершенно ложном пути отпадения от Истины Православия.

Выявив посильно сущность всех четырех экуменических конференций приступим теперь к рассмотрению их вдохновителя, т. е. экуменизма, чтобы увидеть по существу контуры этого явления.

Экуменизм есть ересь ересей, потому что до сего времени каждая отдельная ересь в истории Церкви стремилась сама стать на место истинной Церкви, а экуменическое движение, объединив все ереси приглашает их всех вместе почитать себя единой истинной Церковью. Тут древнее арианство, монофизитство, монофелитство, иконоборчество, пелагианство, и просто всевозможные изуверства под совершенно другими названиями современных сект объединились и идут приступом на Церковь. Это явление безусловно апокалиптического характера. Диавол по очереди боролся с истиной Христовой, почти что по порядку, изложенной в Никейском Символе веры и приступил к последнему и самому жизненно главному члену Символа «верую во Едину Святую Соборную и апостольскую Церковь». Мы говорим самую главную, потому что все истины изложенные в Символе в последнем члене Символа приводятся в жизнь, осуществляются в Церкви Христовой, Которая преподает нам не только истинное православное Учение, но и дает нам благодатную силу только в Церкви и через Церковь эти истины осуществить, жить ими. Церковь, как говорит в своем труде архиеп. Илларион «Христианства нет без Церкви», не есть мечта о Церкви, но жизнь в Христе.

Экуменизм, стремясь разрушить границы Церкви Христовой, сам не имеет никаких границ. Уже идет речь об объединении не только со всеми христианами и даже с иудеями, но что все живущие на земле суть члены Церкви. Тот же Карл Барт предсказывает «ближайшую гибель «Корпус Христианум» и говоря, что «мы вступили в эпоху конца времени, когда развертывается последняя фаза истории отношения между Богом и человеком и завершится, не страшным Судом, как учит Православная Церковь, но полным примирением, которое произойдет между Богом и всей тварью».

Если заглянуть во внутреннюю жизнь всех протестантских церквей и что в них производит экуменизм, то мы сразу увидим два течения мысли и жизни. Подавляющее большинство протестантских общин, изжившие свое еретическое учение и, не чувствуя в себе больше стимула, чтобы найти в своей религии снова свою центробежную силу, сдаются экуменизму. Они совершенно безразличны к своему когда-то кровью и страданием выношенному мировоззрению и представляют из себя огромную массу людей безразличных ко Христу. Другое противоположное явление иногда замечается, но всегда очень малочисленное или даже лично частное — это редкие единицы в протестантском мире, которые из простого чувства самосохранения не хотят еще просто растаять в безличной и бескровной массе, и превратиться в труп бывшего западного христианства. К этим последним мудрецы экуменизма применяют тонкую тактику рыболовов, отпуская леску какой-нибудь свободолюбивой общине, чтобы затем снова подтянуть ее к смертоносному экуменическому берегу.

Нам православным ближе христиане, пусть даже заблуждающиеся, но еще горящие в своей неправой вере, еще хранящие какие-то признаки жизни.

Богословски экуменизм не выдерживает никакой критики, потому что избегает какой бы то ни было своей собственной догматики. Он распространяется не в глубь, а в ширь, по пластам изживших себя ересей, но его поддерживает какая-то таинственная упругая сила, стоящая сама в тени. За ним также огромная материальная мощь с хитрой финансовой политикой, умело преподающей помощь или своими дарами, склоняющая на свою сторону чашу весов какой-нибудь колеблющейся или не утратившей чуткости совести.

Во внешней своей структуре Мировой Совет церквей очень похож на Лигу Наций или на теперешнюю организацию Объединенных Наций со своим генеральным секретарем. Не желая совсем указывать времена и сроки, которые все в Деснице Божией, можно только предположить, что Антихрист будет председательствовать в обеих организациях, но по духу ему будет ближе, сроднее Мировой Совет церквей.

Заключение и резолюции.

Экуменизм теперь у самых дверей нашей Церкви. Все православные поместные церкви стали его членами, последняя сербская церковь была принята в 1968 г. Если до сего дня экуменизм нам не был опасен, то теперь положение немного изменилось во-первых, потому, что мы остались единственной Церковью во всем мире не вступившей в М. С. Ц. и по всей вероятности особо для нас будут предприниматься особые шаги, будет применена особая тактика. Нам надо быть к этому готовыми. Во-вторых, безусловно будет сделан сильный натиск на массу нашего верующего народа, среди которого появятся не мало душ, которые будут сдаваться одни прельщаемые мыслью об объединении, боясь своего одиночества, другие соблазняемые выгодами, лучшим положением, одним словом золотым тельцом.

Если, как мы указывали выше, экуменическое движение было подготовлено особым мировоззрением псевдо-христианства с полным безразличием к его истинам в недрах ИМКИ, ИВКИ, скаутизма и прочих подобных им организациях, то ту же роль духовного расслабления сыграла в нашем православном мире схоластическое школьное учение, холодное, бездушное, только умозрительное рассмотрение святых истин христианского учения, в котором совершенно отсутствовало указание на нравственную сторону каждого догмата. А нравственное учение догматов это то, что захватывает, интересует, оживляет и потрясает душу в одинаковой степени семинариста, верующего мирянина, ученого и простолюдина. Без этого нравственного лика каждого догмата вся богословская наука теряет под собой всю почву и уподобляется одной из светских дисциплин и даже еще менее интересной, потому что, скажем, физика и химия имеют дело с вещами конкретными, осязаемыми, а реальности духовной, для себя лично, не видит в каждом догмате без нравственной его стороны наш бедный семинарист. Как результат такого преподавания этой самой главной богословской науки могли выйти из семинарии Сталин, Микоян и по всей вероятности не мало чекистов. Бедный преподаватель догматического богословия и не подозревал, что готовит будущего страшного изверга. Да и виновен ли был он лично, когда такова была система и таковой остается и по сей день. И сейчас в нашей Троицкой семинарии догматическое богословие одушевляется, делается силой исключительно всей благодатной атмосферой обители, ее подвигом молитвы и поста.

Если экуменизм начнет пополнять свои ряды нашими православными христианами, безразличными к истинам нашего учения, то в этом безразличии виновны будем только мы. Нам всем крайне необходимо прочитать предисловие Ю. Ф. Самарина к богословским трудам А. С. Хомякова, предисловие, в котором так беспощадно и справедливо бичуется наше школьное богословие.

Святые Отцы нарочито вставили Никео-Цареградский Символ веры в божественную Литургию и в другие ежедневные богослужения, как молитву, чтобы связать, в такой совершенной идеальной краткости выраженное все полностью православное вероучение, реально с нашей душой, сделать Символ веры жизнью, а не абстрактным учением. Святые Отцы нас этим учат, что с Господом Богом может быть общение только молитвенное, что о Господе Боге должно не рассуждать одним нашим интеллектом, но созерцать всеми силами нашей души — умом, сердцем и волею, молитвенно и верою. Символ веры это не наше объявление о нашем вероучении, это не наш меморандум о вере, а молитвенный подвиг всех сил нашей души.

Пора нам во всех наших учебниках догматического богословия к существенным, характеристическим чертам христианского православного догмата теологичности, богооткровенности и церковности прибавить молитвенность, дабы связать все догматы непосредственно с нашей душой. Догматическое богословие архиманд. Сильвестра в своем определении догмата погрешает именно своей умозрительностью. Когда свв. Отцы нам преподают свое учение, то они это делают от полноты своей жизни, проникнутой молитвой. Все свои изречения были добыты ими, если можно так сказать, в молитве и в созерцании, а не из интеллектуальных силлогизмов аналитического ума. В умозрительном только изучении догмата, практиковавшемся во всех наших семинариях и академиях, скрывается тонкая гордость переплетенная с тонкой струйкой кощунства. Мне вспоминается, как кто-то из учеников Митрополита Антония, после вдохновленной беседы великого Аввы о догмате Святой Троицы воскликнул: «Владыко, после Вашего объяснения догмата хочется умиленно плакать».

С одним интеллектом можно дойти до кощунства и рассматривая им одним святые истины оказаться за одним столом с протестантами в их диалоге с Богом.

Молитвенная сила нашей веры в догматическую истину является настоящим источником для нас нравственной силы от всякого догмата. Это настолько верно, что если мы молитвенно веруем во всемогущество Божие, то и облачаемся по милости Божией к нашей мольбе в доступной для нас мере в силу Божию. Если мы молитвенно веруем во всеведение Божие, то мы воспринимаем по милости Божией к нашей мольбе и по степени нашего очищения знание, мудрость и рассудительность. Итак от каждой догматической истины мы молитвенно приемлем дары Св. Духа. Другими словами, от правильного подвига веры и молитвы зависит правильная жизнь, жизнь во Христе, жизнь в Церкви.

Мы также веруем молитвенно во едину святую соборную и апостольскую Церковь, а между прочим легкомысленно тут же утверждаем, что и в других церквах есть св. таинство Евхаристии и Крещения. Где же наша вера во Едину, то есть, в единственную, исключительную Церковь, исключительную, единственную хранительницу всех таинств?! Но тут я хочу предложить следующий пункт резолюции.

Мы должны сами изжить, окончательно покончить с глубоко проникшим, к счастью нашему только в наши умы, некиим школьным экуменизмом. Я говорю школьным и мысленным только, потому, что всякому здравомыслящему православному человеку не может прийти на мысль причаститься в протестантском или католическом костеле и это потому, что всем своим существом, органически они знают внутренним безошибочным знанием, что нет святого Причастия нигде кроме как в Церкви Христовой. Совсем не так благополучно дело у нас с нашим мыслящим, интеллигентным классом. Тут такой разнобой, такая пестрота и разновидность заблуждений, что можно смело сказать, что нет двух лиц одинаково мыслящих. Тут можно встретить наряду с эмоциональными дамами, которые рядом с иконой преп. Серафима Саровского держат изображение католической святой Терезии, практикующих иогизм как, по их мнению, христианский подвиг. Одни считают, что во всех христианских религиях все таинства действительны, другие делают некие оговорки, по которым будто бы таинство Крещения можно признать, но не таинство Евхаристии. Да всех этих заблуждений нет возможности и перечислить.

Это форменный чертополох мнений. Самое трагичное в том, что эти заблуждения благодаря нашим старым школьным понятиям разделяют и некоторые священнослужители. Совсем забыто святоотеческое изречение, что «Причастие еретиков - есть пища бесов». А если нет святого Причастия, то не может быть вообще никакого таинства, потому что Бог дух Святый снисходит во всех Таинствах ради воплощения Сына Божия, Его Богочеловечности. Святое же Таинство Таинств — Евхаристия есть таинство Богочеловечности.

В данном случае мы должны были бы воспринять самую принципиальную точку зрения православного бескомпромиссного мировоззрения. Есть Бог, есть Его единая, единственная Святая, апостольская Церковь и есть весь род человеческий, весь призванный к Богу через Его святую Церковь. Все же прочие религии, так называемые христианские, монотеистические или языческие, все без малейшего исключения будь то католицизм, протестантизм, магометанство или буддизм — суть все препятствия, поставленные диаволом как его рогатки между Церковью Христовой и всем родом человеческим. Только в личных сношениях с инаковерующими, ради церковной икономии, ради просто образованности и критики мы можем рассматривать одних как более способных стать православными, а других более далеких, но принципиально они все без исключения принадлежат неправде, ничего общего с истиной не имеющих. Тут уместно было бы вспомнить видение преп. Макария Египетского: шел диавол искушать братию и весь был обвешан некими сосудами. Великий старец спросил его: «куда идешь?» Сатана отвечал: «иду навестить братию». «Для чего же у тебя сии сосуды?» — спросил опять старец. Диавол отвечал: «несу пищу для братии». Старец спросил: «и все это с пищей?» — «Да», — отвечал сатана; «если кому одно не понравится, дам другое; если не это, дам еще иное». Итак все эти религии суть принявшие пищу от диавола: тут и тонкая прелесть Франциска Ассизского из одного сосуда, а рядом с нею нирвана из другого сосуда, а там Магомет, Лютер, Кальвин, Генрих VIII с соответствующей их вкусам пищей.

Как можем мы бороться успешно с экуменизмом, если сами бываем раздвоены в своих мыслях и не имеем чистого и четкого православного мировоззрения и не ощущаем святой исключительности, единственности святой Православной Церкви. В руководстве нашей молодежью такая раздвоенность особенно пагубно действует на молодые души.

Надо считать, что все наши неуспехи в работе с молодежью на 50 процентов можно отнести к этой нашей греховной идейной неопределенности по отношению к истине. Молодежи свойственны героизм, искренность, порыв к правде и для нее всегда будет неприемлема мысль о крапинках истины, рассеянных по всем религиям.

Наконец как последний пункт резолюций можно указать на необходимость, чтобы во всех кафедральных соборах нашей Церкви в Неделю Православия совершался бы чин Торжества Православия, который всегда глубоко трогает всех верующих и вселяет в них реальное ощущение святости и непоколебимости Православной Церкви. Во время этого богослужения лица всех молящихся взволнованы какой-то трепетной радостью таинственного предчувствия конечной победы Христовой Церкви над злом. Я позволю себе назвать этот чин таинством духовного обновления, таинством утверждения в истине.

Заканчивая свое обозрение, я хочу отметить, что описание мною движения экуменизма в таких неприглядных красках происходит от того, что я старался всегда по существу, с принципиальной точки зрения бескомпромиссного православия рассмотреть весь этот актуально жгучий, как жало, диавольский вопрос. Однако, представители экуменизма, как бы не вредны были их мысли, остаются все-таки людьми слабыми и ограниченными и может быть сатана больше всего и ненавидит этих своих самых послушных рабов, потому что в их ограниченном человеческом естестве сатанинской беспредельной гордыне оскорбительно напоминается ограниченность его диавольской всеразрушительной злобы.

Не желая своим докладом хоть в малой степени повредить делу любви, считаю, что принципиально мы должны быть совершенно бескомпромиссными с экуменизмом, этим самым современным злом, но в личных встречах, которые всегда бывают неизбежными, мы всегда должны быть истинными учениками Сына Божия, Бога любви.

+ Архиеп. Виталий
1967 г.

АПОКАЛИПСИС НАШИХ ДНЕЙ
Доклад Архиепископа Виталия
Архиерейскому Собору

1983 г.

Наши пастыри и их паства живут в современных условиях особого духа, который можно назвать, без малейшего преувеличения или какого-нибудь мистического увлечения, предапокалиптическим. Уже больше нет во всей все­ленной ни одного правителя или правительства, которые управляли бы своим народом, по милости Божией, благо­датью Святого Духа. Отнять от земли Удерживающий помазанник Божий. Закончилась константиновская эпоха благодатного правления. Раскрылась в жизни последняя книга Священного Писания — Откровение св. ап. Иоанна Богослова. Наследница Византийской Империи, православная Российская держава, больше не существует. Весь мир разделили между собой две силы: с одной стороны — воинствующий безбож­ный коммунизм, а с другой — так называемый, демокра­тический западный мир, в котором еще теплится свобода. Последний внешне, для поверхностного наблюдателя, раздроблен на бесчисленные христианские и не христианские религии и секты, но который внутри, как цементом, скреплен антихристовым духом. В Промысле Божием благодатная эпоха правления пра­вославными государями нам была дана для того, чтобы мы могли тихо, свободно и последовательно спасать свои души. Помазанник Божий нас ограждал от непосильного огненного искушения, которое сейчас обрушилось на весь мир в виде коммунизма и масонства. А мы, по греховности нашей, осуетились. Каждый занялся своим ремеслом, своей профессией. Доктора, юристы, инженеры, да и просто мастера всякого дела на земле превратили свои земные занятия в свои религии, отдавая им все свое время, свои силы и свое сердце.

Для православной их веры у таких людей остава­лось, если вообще что-то оставалось, совсем мало места, ча­сто формальное отправление обрядов, да и то только потому, что так надо, так полагается, так живет все общество, и нельзя не идти в ногу. Сын Божий сошел с неба, Всемогущий Бог стал Человеком, чтобы нас обожествить. Целые сонмы праведников, пророков, чудотворцев, Христа ради юродивых прошли через нашу необъятную страну. Господь послал нам поразительных проповедников, проникновенных богословов; изданы творения всех святых отцов, Священное Писание от карманного формата до роскошных богослужебных книг. Брошюры, листки, молит­венники миллионами или раздавались, или за гроши продава­лись нашему народу. Во всех епархиях печатались журна­лы, миссионерские листки. И все это, как некогда пророче­ства, стало изнемогать перед безграничной суетой, в кото­рую погружался наш народ. Наша русская литература, по меткому слову проф. Андреева, будучи всегда некоей духов­ной кафедрой, отражала наглядно духовный процесс постепенного духовного падения нашего народа. От беспечных «старосветских помещиков», погрязших в негу кулинарии, стали родиться индивидуальные хамы-большевики Ноздревы, а там не за горами уже обозначился контур идейного безбожника Верховенского, от которого только один шаг к Ленину. И что же делать?

По нашему, может быть смелому мнению, Господь, чтобы вывести наш народ из этого тупика суеты, погружающую его постепенно на самое дно ада, велит Своему ангельскому воинству отворить врата адовы и выпустить на наш народ, а за ним и на всю все­ленную («ибо суд с Дому Моего начинается»), демонов, которые бы жалили людей, будили бы их от сна греховного. Этим последним крайним промыслительным мероприятием Господь хочет привести в разум, вывести к свету Божию народ Свой, людей Своих. Всем беспечным дела­телям, осуетившимся земными делами, рано или поздно, и каждому в отдельности, будет поставлен роковой вопрос: с кем он? Со Христом или с демоном? И вопрос этот будет поставлен не архиереем, не священником, от которых привычно все это слушать и которых больше не слушают, а от демона и через его служителей, от которого будет зависеть весь успех земной жизни, все богатство, вся земная слава этих осуетившихся масс людских. Какое же будет у них потрясение, какой шок!

«Вся премудростию сотворил еси, Господи» и творишь. Демонов заставил Гос­подь привести к духовной сущности осуетившийся мир, а сущность сия это то, что есть Всемогущий Господь, есть демо­ны, есть Царство Небесное, есть ад, и что мир сей прохо­дить, как туман. И когда будет поставлен такой роковой вопрос, то всякая человеческая душа вострепещет, вся изменится, вся потрясется, но должна будет сделать неминуе­мый выбор, и не будет места больше духовному нейтрали­тету, нельзя больше будет оставаться как бы в стороне, нельзя больше будет духовно ловчить, обходить, прятаться. Никто не сможет больше куда-либо укрыться, всякого найдут, всякого выведут из потемок, из закоулков, и конец будет всякой духовной дипломатии, временному нейтра­литету. Выбор простой и ясный: Свет или тьма, Христос или Велиар.

Преосвященнейшие Владыки! Мы уже вступили в нача­ло эпохи этого великого выбора. Из под самых наших кафедр у нас крадут души человеческие, выедают их из­нутри, оставляя нам одну пустую бесплодную скорлупу. Мы должны это знать. Это актуальность мировой проблемы на­ших дней. Искушение жгучее, огненное. Оно налицо перед нами, а значить в этом и воля Божия и Божие попущение. Мы будем свидетелями потрясающих перемен в людях. До сего дня нам известные, казалось бы благочестивые, лю­ди вдруг станут предателями, изменят полностью свой ду­ховный лик, и наоборот, до сего как бы спящие, станут ревнителями благочестия даже до смерти. Выберут Христа, станут на сторону Господа только те, кто любит лично Христа, для кого Христос Спаситель, Промыслитель, вся во всем денно и нощно.

Господь попустил всем злым силам взять такую власть на земле, такое временное земное почти что всемогу­щество, и нам архипастырям такое положение диктует применить самую главную, вечно действующую тактику - приобщать ко всемогущей Божией благодати Святого Духа всю нашу паству. Нет больше помогающих нам в этом нашем пастырским делании, нет Удерживающего зло Помазанника Божия, нет настоящей христианской общественности и христианской школы. Даже когда-то вдохновенное Святым Евангелием законодательство во всем христианском мире подменяется, обкрадывается или просто заменяется. Мы оди­ноки. Прежде чем, Архангельская труба возгремит всем земнородным великое «Вонмем» в Страшное Пришествие Христово, нам еще теперь нужно было бы сказать нашей пастве наше архипастырское «Вонмем», раскрыть картину не грядущего испытания, а уже действующего искушения, неминуемого выбора. Не будем себя обманывать, ни делать никаких иллюзий: великое множество православных не выдержит такого жгучего испытания, и падут падением великим. Прежде чем сгорит земля и вся дела, яже на ней, сгорит все легковесное, все, что уповает на богатство, успех и славу земную, и останутся только нелицемерно любящие Христа, преданные Ему даже до смерти... любящие только Его, Спасителя своего и больше никого и ничего.

Перед такой грозной картиной уже торжествующего зла нам архипастырям, надлежит не только сказать сильное слово своей пастве, но и привести в действие все богатство даров Святого Духа, всегда пребывающего в Церкви Хри­стовой. Вся наша паства уже приобщена чрез все таинства к благодати Святого Духа, и нам подобает только всеми до­ступными средствами пастырского делания разжечь этот огонь в пламя, сделать все, что в наших возможностях, чтобы, по слову ап. Павла, быть всем для всех, дабы кого­-то спасти. Как конкретные мероприятия, необходимо убедить всех верных оставить старую практику приобщения Св. Таин только один раз в год, если кто еще до сего дня при­держивается этого мало похвального обычая. Всех наших пастырей убедить самим молиться перед совершением св. таинства исповеди, дабы Господь преподал им дар любви, мудрости, сострадания и милосердия. Указать всей нашей пастве о необходимости также молиться перед тем, как идти на исповедь, дабы Господь преподал им дар Духа Святого истинного раскаяния, дар умиления, сокрушения о своих грехах, дар слез, омывающих души наши водой второго крещения, чем и должна быть наша исповедь, а не минутное исповедание своих грехов.

Всем нашим издательствам хорошо было бы отпечатать все самое лучшее, са­мое проникновенное, не рутинное, что когда бы то ни было писалось в православной духовной литературе об исповеди и причащении Святых Таин, этого источника возрождения, обновления всякой души христианской. Об этом надо проповедовать перед каждым постом, читать об этом лекции, делать малые и большие съезды не только молодежи, но и для всех больших и малых. На таких съездах необхо­димо не только читать лекции, чем часто увлекаются их устроители, но главное внимание обращать на чисто духовную воспитательную сторону съезда. Посвятить несколько дней на вопросы, которые часто человек носит в своей душе многие годы, не получая на них настоящего верного православного ответа. Тогда завяжется живая связь между душами приезжих и пастырями, весь съезд сделается молитвенным, с каждым днем все больше и больше будет говеющих, а при ежедневном богослужении скорее будет походить не на съезд, а на паломничество, что и будет предельной верши­ной духовного успеха съезда.

Упомянутое огненное искушение уже в действии и вот вот постучится в двери каждого пастыря и пасомого. А по­тому пастырям надо быть очень бдительными и по возмож­ности посещать тех из своих прихожан, которые стоять на лестнице общественного или материального успеха, тех, кому первым будет предъявлен этот духовный ультима­тум. Посещая их, следует указывать, что придет для них в жизни день, когда в своем восхождении от успеха к успеху они найдут свой «потолок», и тогда им поставят ребром этот ультиматум, и они почувствуют себя стоящими на лезвии острого ножа. Конечно, Преосвященнейшие Владыки, не будем себя обманывать: никакое заранее знание, самое кропотливое, самое исчерпывающее всех извилин зла, знание всех коридоров подземельных ада, нико­го не спасет, никого не выручить, но единственно живая, лич­ная, горячая любовь к Спасителю нашему Господу Иисусу Христу. Приходилось в жизни наблюдать, как тончайшие исследователи темных сил жалко кончали свое существование в их же рядах.

Таковы условия современной жизни, в которых живут наши пастыри и пасомые.

+ Архиепископ Виталий.

БЕСЕДА С ПЕРВОИЕРАРХОМ РПЦЗ МИТРОПОЛИТОМ ВИТАЛИЕМ:
«ПРОЦЕСС ВОЗРОЖДЕНИЯ РОССИИ НАЧАЛСЯ»

«Православная Русь» № 17 1992 г., с.3.

ВОПРОС: Владыко святый, Российская Православная Свободная Церковь уже 2 года существует открыто. Что Вас радует и что огорчает в ее жизни?

ОТВЕТ: Мы ушли из России и живем здесь, за границей, так же как жила Российская Церковь в продолжение 1000 лет, мы ничего не изменили. Нас лично можно осуждать в грехах, в немощах, но мы совершенно непоколебимо стоим на совершенно правильном пути канонического строения Церкви — на правилах апостольских и 7-ми Вселенских Соборов. Мы никуда не спешим, мы понимаем, что после 70-летнего ужасного состояния России нельзя сразу ожидать, что все изменится.

Нас огорчает в особенности то, что иногда к нам вступают в ряды духовенства определенные люди, которых можно назвать — инфильтрацией. Естественно, это есть самый простой способ борьбы с истиной. Но мы знаем, что всякая инфильтрация всегда изживается. Нельзя никого обмануть, когда речь идет об истине, — рано или поздно все почувствуют — истина в человеке или ложь. Повторяю, мы не спешим никуда, мы знаем, что процесс возрождения России начался. Чтобы погасить его, брошены все силы во главе с папой Римским, униаты, всевозможные сектанты. Если России не удастся перебороть это последнее, самое страшное искушение, что почище Наполеона или нашествия Гитлера, то это будет самое ужасное — потому что касается души человеческой. Мы бессильны помочь чем-то, кроме посылки литературы, помощью наших некоторых священнослужителей, мирян, — русский народ должен сам справиться с этим страшным искушением. А если нет, то тогда откуда еще можно ожидать какого-то света возрождения? Неоткуда. Все пойдет к концу, к великому концу. Но, если русский народ справится с этим, то будет некое возрождение в России, которое повлияет безусловно на весь миp, и как-то люди начнут одумываться и немного праветь. Запад нуждается в России как никогда. Не как в экономической единице, а как в духовном слове истины — вот в чем нуждается Запад и весь мир.

В: Как происходит процесс становления Российской Церкви, с какими трудностями он сталкивается?

О: Главная причина — 70-летний плен Русского Народа в коммунистических тисках, и это оставило некую пленку на душах не всех, но многих русских людей, и вот эту пленку надо снять. Это болезненный процесс. Непонимание жизни Церкви, непонимание, что такое Церковь, — это не организация, Церковь остается всегда великой тайной. Церковь нельзя никакими definitio определить, как какую-то формулу химии или физики. Церковь — это Христос. Церковь истинная — она всегда будет богочеловеческой. Кто осуществляет эту богочеловечность? — Христос в совершенстве, а мы все, человеки, призваны обожествиться. Вот наша задача. С одной стороны, трудность в том, что русский народ жил в ужасных условиях, и на нем остался известный отпечаток, а с другой стороны мы видим русский народ совершенно не знающим ничего ни о Церкви, ни о Таинствах. И это даже лучше — потому что у него нет никаких налетов схоластики, влияния католицизма или протестантизма, и неправильных мыслей; он совершенно tabula rasa. И такой народ, когда услышит истину и к ней прибегнет, то будет действительно полноценным народом.

Так что жалеть о том, что русский народ совершенно опустошен духовно не стоит. Когда в нем ничего нет, он примет истину во всей ее чистоте.

В: Т.е. это естественно, что наши приходы сталкиваются с различными внутренними трудностями, что присоединяющиеся не всегда понимают, в чем состоит упование нашей Церкви?

О: Вся структура Московской Патриархии ложная, вся жизнь Московской патриархии ложная, совершенно неправильная. Первый грех они все время повторяют, это то, что они распоряжаются епископатом, как хотят — гоняют с кафедры на кафедру. Они должны знать, что архиерей венчан пожизненно на епархию, и ни какая сила на земле не может его снять с этой епархии, ни патриарх, ни собор, ни синод. Его можно снять только, если он добровольно, по нездоровью, хочет уйти на покой или если он совершил преступление, то его по суду снимут, и даже могут запретить в служении и снять сан, — это единственный способ. Все остальные указы это беззаконие.

В таком же положении находятся священники: если он хороший, то его загонят в трущобы. Ежедневно я говорю по телефону с Москвой, Петроградом, со многими российскими городами и вижу, что это реальность наших дней.

В: И все это отражается на тех, кто к нам присоединяется?

О: Конечно. Люди думают, что священника можно снять, когда угодно. Это неправда. Наш епископат в царское время всегда считался с семейным положением священника, с его способностями, с его ученостью, — все это принималось во внимание, и тогда использовали всех священников максимально для блага Церкви. А в патриархии не так, там ставят настоящих проходимцев. Вот, к примеру, Новониколаевск (Новосибирск): там какой-то есть поп, который кроме денег просто ничего не признает, и его там держат, потому что напротив него служит ксендз католический, который улыбается всем, всех обнимает и целует, всех принимает и даже деньги раздает, и он выглядит благодетелем. А поп от Московской патриархии компрометирует Церковь, и от него отвернулись по-настоящему верующие русские православные люди. Но Московская патриархия его держит. Вот вам и пример явный.

В: Недавно в России достоянием общественности стали документы, доказывающие, что Московская Патриархия на протяжении десятилетий являлась соработницей КГБ; однако мы видим, что несмотря на эти неопровержимые свидетельства, массового исхода «церковных людей» из патриархии не происходит. Чем можно объяснить, что эти люди, знающие о таковом положении не стремятся к истинной Российской Церкви?

О: Во-первых, есть много людей, которые привыкли, что большевики все время издевались над Церковью, и они думают, что это продолжение дела все тех же коммунистов. Известны такие люди, которые считают так, — мол, клевещут на наше духовенство. Другая часть верующих настолько развращена и находится в таком ужасном состоянии невежества, что просто не обращает внимания — привыкли к этому.

Московская патриархия — это «живая церковь» (обновленчество — прим. редакции), это продолжение живоцерковников.

Среди епископов есть живущие с любовницами, воры, убийцы и почти все поголовно доносчики. Ну, что можно с таким епископатом сделать? Я не говорю, что все духовенство такое, есть очень хорошие батюшки, которые стонут от пребывания в Московской патриархии, но им некуда деваться: они семейные, у них дети, их моментально выбросят на улицу.

У нас нет средств их содержать. Мы просто нищие в сравнении с патриархией. Мы только можем предоставить им нашу чистую веру, наш чистый канонический строй. Благодать Божия — аромат очень тонкий, и она требует большой бережливости, она может очень быстро совершенно уйти.

Патриарх говорит часто: «У нас не хватает духовности». Скажите просто: «У нас нет благодати». Что за слово — «духовность»? Это ведь очень туманное слово, его можно как угодно понимать на все лады; а я скажу, что духовность — это есть ощущение Божией благодати, — вот вам и духовность. А раз не ощущаете Божию благодать, значит ее нет. Вот что страшно. Бедный русский народ!

Сейчас идет такое движение, что надо венчаться, надо креститься, — ну, пошли венчаться, пошли креститься. Как будто бы это какой-то долг, который надо непременно исполнить. Это должно быть личное желание стать христианином, стать на путь спасения, а не просто почему-то, — вот пошли все, да и я пойду; ну вот его кропилом по лбу три раза окропят, и он «крещеный». Это же кощунство. Так же венчаются, потому что надо венчаться, и стоят пары десятками в очереди, и их венчают таким же самым образом.

Если есть еще какие-то по-настоящему верующие люди, которые молятся на иконы, молятся по словам, которые произносят безбожные священники, — они молятся, и для них слова остаются те же самые, богослужебные, то ради них Господь, может быть, и совершает невероятную икономию — то есть они причащаются святых даров, эти люди. Если Господь мог отшельников в пустынях причащать чрез ангела-хранителя своего, то Господь может сделать такое исключение ради какой-нибудь бабушки, которая искренне верит в Христа.

Но я себе не представляю, чтобы человек, который предавал своих собратьев-епископов, который был доносчиком (там это называется какими-то особыми словами, выработанными советским лексиконом, которые я просто не хочу употреблять, ибо это загрязнение русского языка), и этот доносчик для собратьев, для своей паствы, совершает литургию, и она совершается, — я просто не могу принять, что в Чаше у него Тело и Кровь Христовы. Или apxиepeй, который является прелюбодеем, — и в Чаше у него Тело и Кровь Христовы? Это просто невозможно принять, — это кощунство.

Ко мне группа советских русских православных священников обратилась: «Неужели это не кощунство — думать, что весь русский народ без таинств?» Я отвечаю им на это: «А вы не думаете, что это кощунство, если женатый архиерей совершает литургию и другие таинства?»

А каким образом народ русский все-таки причащается? Только так это могу я понять — Господь совершает невероятную икономию ради верующей души.

Эти архиереи ничего общего не имеют с русскими архиереями. Так же как и некоторые батюшки — грубые, дерзкие, немилостивые. Есть, конечно, и замечательные священники, с некоторыми из них я переписываюсь.

В: Здесь, в Зарубежьи, среди наших прихожан бытует мнение, что вот, мол, возглавители патриархии плохие, но простые прихожане — бабушки — хорошие, вот они-то хранят истинное православие, несмотря на то, что окормляются в патриархии. Можно ли согласиться с этим?

О: Церковь одна, и миряне — такая же Церковь. Как часто бывает, что собор архиерейский выносит какое-то постановление, а Церковь его не принимает. Нет acceptio — нет восприятия этого указа. А кто не принимает? — миряне, они такие же члены Церкви. Бывают часто такие указы — постановил, как будто, архиерейский собор, а указ этот не исполняется, Церковь его органически не приемлет, и все; и так этот указ уходит, испаряется, и никто больше о нем не вспоминает. Церковь есть Церковь, и каждый мирянин такой же член Церкви Христовой.

Часто бывает, что какой-то мирянин скажет такое, что архиерей задумается. Фактически, что мы делаем, архиереи? Мы духовно прослушиваем Церковь — чем она живет, чем она дышит, — и возвращаем это, но конкретно, ясно и точно. Но берем-то мы все это от кого? От Церкви всей, не то, что мы придумываем что-нибудь такое-этакое. Церковь совершенно едина. Вот какой процесс происходит: мы таинственно воспринимаем от народа то, чем он живет, но он даже не сознает, что живет этим, не конкретизирует это. А собор архиерейский объявляет ему ясный путь — вехи, и народ благодарен за это. То же самое касается и интеллигенции нашей. Интеллигенции дана возможность изучить грамматику, синтаксис, правильно выражаться по-русски, и она должна выражать непременно народ, а не что-то чуждое народу. Величайшей трагедией России стало то, что класс интеллигентный, мыслящий, совершенно отошел от народа, и народ почувствовал себя оставленным, сиротой, и сама интеллигенция заблудилась и погибла почти вся. А народ остался без выразителя своего. Интеллигенция — не больше и не меньше, как выразитель народа, — как корень и цветок. Корень не может без цветка жить, цветок не может без корня. Корень это народ, цветок — это мыслящий класс.

Миряне и епископы, находящиеся в патриархии, связаны связью порочной, связью не благодатной. Каждый архиерей — он потенциальный сергианец по жизни, по мыслям, по своему поведению. Вот в этом трагедия. Неизвестно, что будет дальше, но я думаю, что они должны уйти или их «уйдут».

Помните, как преп. Серафим Саровский молился и видел весь этот нечестивый епископат, — а их уж там больше сотни, — и как он молился Христу, чтобы Господь помиловал. — Нет не помилую, — отвечал Господь… Серафим Саровский еще молился, и Господь ему сказал — не помилую. И это страшно. Но мы не собираемся и не можем никого судить, — из кого выбирать судей?

В: Нередко приходится слышать от людей, приезжающих из России, что они более ощущали благодать за богослужениями и при посещении святых мест на родине, чем в Зарубежной Церкви, что там они видели особые знамения благодати, например, старцев, а здесь нет. Что можно сказать на это?

О: Старчество — это есть результат благочестия всей Церкви. Это есть как бы венец благочестия, некий духовный аристократизм Церкви в самом хорошем смысле этого слова. Старцев в Московской Патриархии быть просто не может.

Мне одна верующая русская девушка как-то писала, что она была в России у одного, так называемого, старца.

— Я ушла от него, как от змеи, — писала она.

Нельзя попасть в монастырь и сказать: «Я — старец», — такого не бывает. Старчество складывается органически, — это плод большого благочестия, невероятного послушания, разумного послушания. Старец рождал старца, послушник старца делался старцем по смерти старца, он жил тесно с ним, он дышал его атмосферой, его молитвой, и он проникался его мудростью и в особенности смирением. Смирение — это главная действенная причина старчества — абсолютное смирение, кротость. Откуда взять это, когда почти что весь епископат Московской Патриархии — нечестив? Откуда могут родиться эти «старцы», которые должны непременно защищать этих архиереев, а они все подсудимые? Они не просто согрешили, скажем просто, они находятся в ереси, а их личные грехи, как мне кажется — это результат, их стояния в ереси. Господь за ересь, за неправомыслие, за ложное учение наказывает самыми постыдными грехами, так, чтобы смирить до земли. Так что не будем останавливаться на их личных грехах — это только последствие.

Московский патриарх объявил во всеуслышание, что они никогда не откажутся от экуменизма. С сергианством они уже слились настолько, что уже не представляют жизни вне сергианства, иными словами, они слушаются сильных века сего, в данном случае коммунистов, которые им диктуют главную линию. Теперь, конечно, коммунисты не входят в детали, такие как финансовое положение, это чересчур для них обременительно, но главную линию указывают. Коммунисты чувствуют, что возрождение настоящего православия для них гибельно, — они будут сидеть в конце концов на бочке с порохом, если только православие разольется действительно по-настоящему.

В: Как можно емко сформулировать суть сергианства?

О: Просто. В Церковь вошла НЕ Божия воля. Вот и все. Всем руководит в Церкви Божия воля, Дух Святой, а тут вошла не Божия воля, и ее слушаются, а для того, чтобы замаскироваться, оставляют весь чин внешний — кадите, пожалуйста, говорите проповеди, держитесь старого стиля — делайте все, как полагается. Но воля-то будет не ваша. Вот в этом все. Мы называем это сергианством. Когда не Божия воля руководит Церковью, то исполнение обрядов постепенно делается пустым, начинается обрядопоклонничество. Обряды они оставляют, — пожалуйста, сколько хотите, и чем пышнее — тем лучше. Это страшная вещь, это тонкая вещь, далеко, далеко идет. Знания, — пожалуйста, знайте историю Церкви, знайте все расколы до тончайших подробностей, знайте все философские системы, будьте богословами, чтобы вас почитали докторами теологии, — пожалуйста. Но воля наша будет. А в воле все, от нее зависит свобода или несвобода. Церковь не нуждается ни в чем, только в свободе, а этого-то и нет у них.

В: В чем состоит в настоящее вре­мя особенность иноческого служения в сравнении с прошлыми столетиями. к чему призвано нынешнее монашестве в первую очередь?

О: Мы живем в интересную эпоху — искания сущности во всех областях. во всем мире. Что такое атомная энергия? — Это искание сущности вещества, материи, на эти разработки направлены большие силы и много открыто, технология на этом поприще очень развита. Революция целая произошла, например, в ти­пографской области, и во всякой другой, из-за этой технологии. Вся эта элек­тронная система — ведь это только «да» и «нет», и все. На этих двух словах основаны все компьютеры, в одну секунду вы можете вложить колос­сальную информацию, но шифр: «да» и «нет» — плюс, минус.

Так что повсюду идет искание сущности, возьмите, к примеру. в музыке, в литературе, все ищут, все иди­оты, шарлатаны, все ищут какой-то сущности, все устали от форм. Писа­тели хотят разбить куклу, чтобы посмотреть внутрь, на ее душу. А мы, монахи, не должны размениваться на мелочи, ведь у нас бывает много бытового много мирского — от привычек, много елейного сентиментального; монашество сильно заражено этим, все эти: «батюшка благословите, батюшка благословите, батюшка благо­словите». Сущность в монашестве простая, и она выражена преп. Серафимом Саровским — цель всей Церкви, всего, что в ней творится, единственная цель — стяжание Святого Духа. И больше нет другой цели ни в чем, во всех митрах, храмах, песнопениях; препо­добные только имеют одну цель — стяжание Св. Духа, и если этой цели нет, то все это чепуха, все это делается привычкой. Поклоны это ничтожество, если нет сущности — искания Святого Духа, они необходимы и пост необходим, но если главного нет, то пост будет го­лодовкой, поклоны кувырканием — и так все. Во все надо вкладывать себя, свою душу, для стяжание Святого Духа. Что мне от того, что я верю в Бога, но у меня Его нет в сердце. Первое, что преп. Серафим указал, — единствен­ная цель Церкви Христовой, 2000 лет существующей, — стяжание Святого Духа и больше ничего. Церковь богата, предлагает и то и это, но цель — стяжание Святого Духа, и если этого нет, то все пустое. А как стяжать Святого Духа? Смиренно просить Бога очистить свое сердце и молиться этим очищенным сердцем Богу. Вот вам квинтэссенция монашеской сущности: если этого нет, — ничего нет.

После Серафима Саровского пришел прав. Иоанн Кронштадтский, и он продолжал говорить о той же древней истине, которую нам напомнил преп. Серафим, — что вся жизнь на земле имеет одну единственную, уникальную цель — стяжание Святого Духа. Пришел Иоанн Кронштадтский и говорит: Как стяжать Святого Духа? — Кротко про­сить очистить свое сердце, и этим чистым сердцем молиться Богу. Вот сущность монашества, и выше этого ни­чего нет. Все остальное это приемы, это хорошо, это необходимо, но если нет этого, то ничего нет. Я думаю, нынешнее монашество, в первую очередь, должно показать на­стоящее благочестие, настоящую сер­дечную Иисусову молитву, и тогда по это­му монашеству будут равняться все люди, все приходы, потому что без мо­нашества нет Церкви. Там, где нет настоящего монашества, там нет Цер­кви. Неважно, если нет пустынников, столпников, — важно, чтобы было бла­гочестивое, искреннее, честное монаше­ство. Когда оно старается быть честным и благочестивым, то и есть мо­нашество. Всегда и белое духовенство, и миряне будут равняться по монаше­ству. Они нет-нет, да и приедут в монастырь, потому что ощущают, что там полнота. Монашество, оно остает­ся полноценным до сего дня. Если в Церкви нет монашества, то безусловно что-то не ладно в этой Церкви.

В: Приходится слышать, что наша Церковь ожидает восстановления в России монархического строя, и пока этого нет, не желает иметь дела ни с каким тамошним правительством. Что можно сказать на это?

О: Это клевета на нас. Мы можем жить при любом строе, если этот строй не посягает на Церковь, если этот строй нас не преследует, и даже когда он преследует, мы живем. Мы будем всегда жить, мы будем защищаться, но будем жить. Мы совершенно не держимся такой установ­ки — монархия и больше ничего. При лю­бом режиме мы живем. Конечно, для нас, для Церкви Христовой, как гово­рить свят. Григорий Богослов, наиболее любезна монархия. Божие, оно лучше всего отображено в монархии право­славной, но мы будем жить и при рес­публик, если таковой режим не явля­ется явным врагом Церкви. Коммуни­сты объявили себя просто явными врага­ми Церкви, и все-таки мы жили под ними и мучились, у нас много мучеников было, постоянно убивали нас всех в России. Но мученики все-таки вынесли Церковь, и перенесли ее, и там, в России, до сего дня есть благо­честивые люди, их не много, но они есть.

В: Владыко святый, как Вы относитесь к исходящим из Ватикана призывам к православной Церкви начать диалог?

О. Между нами уже почти 10 веков. Накопилось столько разниц, столько вырыто рвов, причем не нами, а имен­но Римом. Эти рвы надо засыпать. Это не просто какая-то ссора личная, это разница жизни, разница мистики, разни­ца веры, разница поведения, разница мо­рали — во всем разница. Ведь это же серьезная вещь, что же мы будем толь­ко перечислять, что мы верим в Трои­цу, и они верят в Троицу, они верят в Матерь Божию и мы верим в Матерь Божию, они верят во святых и мы верим во святых. Что будем пе­речислять по пальцам, во что они верят и во что мы верим. Это абсурд. Во-первых, в Троицу мы уже верим не одинаково, — куда вы денете filioque, ведь это серьезное нарушение догма­та о Святой Троице. А непорочное зачатие Матери Божией. Что это такое? Это никогда не признавалось в продолжение 10 веков св. отцами. Как так? Матерь Божию, вдруг, Святая Троица выделила, и она совершенно не причастна ни к какому первородному греху Адама и Евы. А почему Господь не сделал это для каждого человека? Ему просто было сделать это. А эта самая, сверхдолжная благо­дать (заслуга — прим. редакции), — ка­кая там может быть сверхдолжная благодать, когда наш св. Ор умирает и плачет; ему говорят: «Отче, ты 85 лет подвизался в посте и молитве, в пещерах жил отшельником, и ты плачешь?» А он ответил: «А я не знаю, любезны ли были, приемлемы ли были все мои подвиги моему Господу?» Где тут может быть какая-то сверхдолжная благодать? Вы знаете, что та­кое сверхдолжная благодать? Это зна­чит, что святой молится, и Господь ему прощает, а кто может быть судьей, чтобы решить простил ли ему Господь? — Папа Римский. Значит, когда этот святой уже «прощен» и начинает мо­литься и поститься, то тогда благодать Божия идет ему сверх, — ему больше не нужно, и благодать эта идет как-бы в сокровищницу Церкви, как в банк. И оттуда папа Римский черпает и дает другим, кому не хватает. И таких вещей столько накоплено. Да вы войдите в храм католиче­ский, там же духовный голод. И вдруг мы протянем руку друг другу. А эти все разницы? Ведь эти разницы нравственные. Ведь это же не фантазии, это же не какая-то отвлеченность, абстракция, это же жизнь. Они же больше не постятся, чуть ли не за 2 часа до причастия можно есть, пить. Мы никогда такия вещи не примем, никогда св. отцы этого не принимали. Пусть они вспомнят своего короля Людовика, какой он был святой, да он православный был, почти что и принимал все как православный. Ныне это абсолютно забыто ими. Куда они идут вообще? В церкви выступают рок-музыканты. А мы все это примем и будем лобызаться, что мы одинаковые христиане? Поз­вольте, кто-то то из нас христианин, а кого-то вообще, может быть, больше даже и назвать нельзя христианином.

В: Каково в настоящее время отношение Русской Зарубежной Церкви к различным группам, находящимся в российских катакомбах вне ее окормления?

О: Мы к ним относимся очень благо­желательно. Единственное, что нас беспокоит, это если встречаются сомнительные епископские хиротонии. Мы это не можем принять, нам нужно доказать, что действительно хиротонии тех или иных катакомбных епископов являются каноническими. А дока­зать это очень трудно. Там переплета­ются просто невероятные вещи. У нас все канонично, мы знаем, откуда произошел наш епископат, какие еписко­пы кого рукополагали. Если бы они пришли к нам и сказали: «Раз вы считаете, что епископат сомнительной хиротонии, то неофициально сделайте хиротесию». И тогда они будут канонич­ными. Но хватит ли у них смирения и кротости для этого? Не знаю. Некоторые представители этих групп нас заранее обвиняют, считая, что мы не по праву в свое время не заметили епископов, которые давно существуют в катакомбах. Но почему они сами не выявились? Мы же не сыщики, чтобы искать их по всей России. Мы сами живем открыто, к нам можно обратиться всегда из любой страны, из любого уголка России. Мы не пря­чемся, мы только хотим, чтобы у нас все было канонично, потому что от это­го зависит восприятие благодати Божией — от правильного архиерея, от правильная собора. Так что относимся мы к ним благожелательно, знаем, что среди их паствы есть очень много благочестивых людей.

В: Если былые духовные традиции русского народа не ушли в историю, то каким образом сейчас происходит преемственность этих традиций в России?

О: Думаю, что эта сторона невероятным образом сохранилась, я даже знаю людей, которые и в церковь не ходили все это время коммунистического господства, но всякие обряды совер­шали, домашнего характера, вспомина­ли кое-что. И это осталось в народе, не могу сказать, как это распространи­лось широко, но это осталось. Эти вещи так просто погасить невозможно, они как то живут в самой крови народа. Так что эта сторона старого быта живет. Русский народ все-таки существует, у него есть память своего прошлого. Сейчас идет стихийный возврат к прошлому, правда, это еще не нашло себе одного общего русла — очень мно­го всяких рек.

В: В нынешнем мире, когда кругом царит отступление от истины, нам, чадам Русской Зарубежной Церкви, очень легко впасть в чувство превозношения, как избежать этого?

О: Монашество обязано поставить своей целью непрестанную молитву, это цель монашества, и это осуществимо. Иисусова молитва. Подумайте сами, — если Вы повторяете сотни раз: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного», ведь вы просите только помилования и ничего больше не просите. Только помилования. 20 раз вы повторите и как будто бы вы повторили только сло­вами, а вы все-таки трудитесь, стоите, делаете хотя бы поясные поклоны, и вдруг за это хотя бы одно стояние на молитве Господь разок пошлет вам, и вы почувствуете, что вы от всего сер­дца сказали: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного». Вот вам и смирение, потому что вы просите только о помиловании. Кто про­сить о помиловании? Кто чувствует себя грешником, преступником, ничтожеством, он только просит о помиловании. Слово «помиловать» — это замечательное слово, это поразительное слово. Только нам не дается всегда это прочувствовать. Почему мы даем минимум послушнику: читай Иисусову молитву вечером перед сном 100 раз и старайся, говоря 100 раз, хоть один раз вырвать настоящее «Госпо­ди помилуй». Человек, когда это скажет и почувствует, что сказал это всем своим существом, он никогда этого не забудет. Потому что ответ был немедленный — почувствовал себя почти что блаженным. Он захо­чет вернуться к этому, и начнет вто­рую сотню делать уже от себя, а не по послушанию, и, может, удастся ему еще почувствовать это. Отныне только трудящиеся восхищут Царство Небесное, - сказал Гос­подь. Отныне - то-есть от Нового Завета.

В: Владыко святый, о чем нам нужно сейчас сугубо молиться?

О: Отвечу вам словами преп. Серафи­ма Саровского. Спасай свою душу и ты­сячи людей спасутся вокруг тебя. Если ты действительно спасешь свою душу, ты никогда не будешь одиноким, все потянутся, все, потому что спасти свою душу это что-то великое. Это значит быть безстрастным, это и есть свя­тость. Что такое святость? Нас пугает слово святость. Ну, куда мне, мол, до святости. Мы представляем, что с нас, мол, будут икону писать. Да нет. Больше святых, которых мы не знаем совершенно, чем тех, которым мы молимся и которых читаем жития. Так вот в этом и есть служение Церкви и народу своему. Очисть себя от страстей, и ты сделаешь дело всемирное, хотя нас, монахов, обвиняют, что мы эгоисты, что хотим спасти лишь самих себя. Неправда! Мы никогда не спасаемся в одиночестве. Никогда. Если мы будем молиться Богу и очи­щать себя, то мы сделаем мировое кос­мическое дело. Безстрастие — это и есть святость. И когда человек безстрастный, все его чувствуют, все к нему идут, как пчелы на мед. Он не может спрятаться. Он и захотел бы. но не может, пойдет в лес его найдут там, зароется в землю, его найдут там. Потому что важнее этого ни­чего нет. Вот у меня спрашивают: «Чего Вы хотите, Владыко?» — «Одного живого святого в епархии своей — го­ворю я, — больше ничего не хочу». Вот и все. Потому что я знаю, что в нем все будет.

В: Владыко святый, в чем мы, чада Русской Зарубежной Церкви, должны исправиться?

О: Нам нужно избавиться от стра­стей. Мы каемся в грехах, и хорошо делаем, но ведь мы можем все время каяться в грехах и в те же грехи впадать. И так всю жизнь, но это гру­стная картина. Если бы мы подумали, что источник грехов — страсти, а мы их даже и мизинцем не тронули. А надо молиться так: Господи, прости мне грехи мои и избавь мя от страстей моих. Почему прости? — Потому, что грехи — это конкретные акты беззакония. А страсть — это не акт, это источ­ник грехов, вся наша структура внут­ренняя. Страсти — страшная вещь. Почти в каждом богослужебном тексте есть молитвы, чтобы Господь избавил нас от страстей. Мы так не­внимательны к богослужебным текстам, ведь ни одной службы в минее нет, чтобы не говорилось об этом. Церковь это понимает, глубоко понимает, а мы думаем только о грехах. Не­ужели Христос, Сын Божий, пришел на землю только для того, чтобы нам сказать, чтобы мы не грешили? Нет, Никодим не даром ночью пришел к Спасителю с очень важным вопросом: какая цель Твоя, всего Твоего учения, всех Твоих чудес? Какая цель конечная? Господь ему сказал: переродиться, т.е. избавиться от страстей, сделаться таким, каким человека создал Бог, — Адамом безгрешным. Никодим был умный человек, он понял, что это невозможно. Он сказал: это так же невозможно, как войти в утробу матери; и Господь просто ему сказал: да, человеку это невозможно.

Господь открыл все падение рода человеческого так красноречиво, так глубоко, как это мог сделать только Христос. Апостолы в ужас пришли и воскликнули: «Кто же может спа­стись?» И в ответ: никто. «Человеку это невозможно, а Богу все возможно». Самый главный грех наш не в том, что мы грешны, но в том, что мы не просим Божией помощи, а если мы не будем просить Его помощи, значит, не признаем Его совершенство, и попадем в ад. Он единственный, Который мо­жет нас спасти, и потому Господь для православного мира не учитель в пер­вую очередь, но Спаситель. Спаситель прежде всего спасает, а учитель мо­жет себе всяким наполнить голову, и никакого толку не будет. Протестанты, Спасителя представляют учителем, и очень довольны от того, что они сами очень умные. Сейчас наша самая главная зада­ча — укрепление нашей собственной Церкви, потому что сейчас идет нажим с разных сторон, железное кольцо начинает нас здесь потихонечку сжимать. Надо поднять наше благочестие, молитву в особенности.

В: Владыко святый, в чем есть определенное Богом для нашей Церкви служение?

О: Как-то Владыка Митрополит Ана­стасий сказал, и его слова ныне осуще­ствляются: «Придет время, когда Зару­бежная Церковь станет важнейшей единицей во всем мире». Мы видим патриархов, которые так или иначе по­гружаются в какие-то неправды, а наша Церковь стоит непоколебимо, подобно деве, бегущей в пустыню, о которой го­ворится в Апокалипсисе. Вот наша Церковь. Поэтому мы никогда не будем богатыми, — чтобы не возгордились. Ни­когда не будем пышными, полными здоровья, — чтобы не возгордились. Ведь апостол Павел, величайший апостол, просил Господа избавить его от жала диавольского. Мы не знаем до сего дня, что это было такое. Но Гос­подь сказал — нет, довлеет тебе благодать Моя. Чтобы он не возгордил­ся. Даже апостол Павел был в опасности возгордиться, и Господь оставил ему «пакостника плоти». Если архангел Сатанаил во всей красе воз­гордился, то что мы?! Нам только дай копейку, мы уже на рубль гордимся.

В: Выполняется ли определенное Богом нашей Церкви служение?

О: Оно выполняется помимо нас. В этом смысле Господь нас ведет. И когда мы придумываем что-то не то, это как-то испаряется и делается ничем. Большая ответственность на За­рубежной Церкви, нас Сам Господь ведет, Спаситель ведет.

"Православная Русь" № 17 1992 г., с.3.

С КЕМ МЫ?

(Проповедь в день отдания Успения Божией Матери)

1993 г.

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

Как в природе изо дня в день солнце восходит, поднимается в зенит и заходит, так и в Церкви, в ее богослужебном круге, в течение года друг за другом следуют: предпразднество, затем зенит — самый праздник, затем заход — попразднество и, наконец, — отдание праздника. Этому порядку и должен бы следовать каждый православный христианин в своей духовной жизни. Он должен жить, переживать вместе с Церковью эти события, праздники.

Праздники — это не просто события исторические, это таинства, это сила Божия, и каждый праздник имеет особую свою Божию благодать. Когда мы вот так ожидаем праздника, празднуем и провожаем его, мы исполняемся особой благодати этого данного праздника. И какое богатство мы бы имели, возлюбленные братья и сестры, если бы мы жили истинной христианской жизнью! Вот так, — имея в себе эту сокровенную жизнь духовную, в ожидании праздника. Даже если мы не знаем всех книг богослужебных: что поется, что читается, но православный христианин, помимо ума, еще имеет сердце, душу, чувства, и каждый православный христианин непременно должен чувствовать приближение каждого праздника, самый праздник и его уход от нас, и так через весь год.

Закатывается солнце нашего праздника Успения Божией Матери и уже скоро будет предпразднество Рождества Пресвятой Богородицы, и так весь год, — подумайте только, какое богатство мы имеем, сколько мы получим Божией благодати, если мы будем следить за праздниками, переживать их, чувствовать их. И каждый из них имеет особую свою силу. Итак, мы сейчас как бы прощаемся с великим праздником Успения Божией Матери.

Божия Матерь, в этот день начала новую жизнь Свою в Царствии Небесном, непрестанную молитву о роде христианском. Это естественно, ибо Сын Божий, Сын Ея по плоти, основал сию Церковь Христову. Как Она может не молиться за тех рабов Божиих, которые почитают Сына Ея.

Если сказать Божией Матери в молитве: «Я люблю Сына Твоего, Христа Бога нашего, истинно люблю», — мы будем всегда иметь снисхождение и великую благодать от Матери Божией. Когда мы обращаемся к Ней с молитвой, с просьбой, какой бы ни было, спросим себя — любим ли мы Христа, любим ли мы Истину на земле, которую Господь основал и обещал Ей непобедимость до скончания века. Если мы любим Христа и почитаем Бога, то тогда мы находимся под непосредственным покровом, под омофором Самой Матери Божией.

Это величайшая тайна, которая совершилась на земле — Дева до Рождества, Дева в Рождестве, и Дева по Рождестве Христовом. Она родила от Духа Святого. И в день Благовещения Пресвятой Богородицы человеческое естество соединилось с Духом Святым и Она зачала Сына Божия. По суждению Пресвятой Троицы родился Богочеловек на земле, единственный Спаситель всего мира. Его обойти нельзя, Христа, можно сколько угодно делать вид, что Его нет, что мы Его не признаем, как делают безбожники, но Его нельзя обойти. Христа обойти невозможно — Он будет Судия. И это страшно. Слышали, что сказал апостол Павел сегодня? Кто не любит Христа — маранафа. Анафема на веки веков. Это страшно, — отлучение от Истины, мрак, тьма кромешная, ад. Итак, молите Господа нашего Иисуса Христа, чтобы сейчас, в этот день отдания праздника Успения Матери Божией, иметь Ее своей Покровительницей, Молитвенницей, Которая никогда не оставит ни одного человека, который почитает Ея Сына, Христа Бога нашего. Никогда Она не оставит его. Сколько невероятных случаев было спасения величайших грешников и величайших грешниц, как Мария Египетская. Матерь Божия сделала ее великой святой, а это был костер разврата. Итак, Матерь Божия вымолит любого человека — лишь бы только он не отказался от имени Господа нашего Иисуса Христа. Это самое страшное, что может произойти в жизни человеческой. Когда-нибудь настанет в жизни нашей такой момент, что надо будет решиться. Поставлен нам будет вопрос этот, страшный вопрос: с кем мы — co Христом или без Христа. И это время приближается. Никто от этого вопроса не уклонится, всякого человека найдут, и перед всяким человеком поставят роковой вопрос, и все станем как на лезвии ножа. Перед каждым из нас будет поставлен выбор — вечная жизнь или вечная смерть адская. Вот, возлюбленные братья и сестры, и в момент этого страшного вопроса, который станет когда-то перед нами, будем просить Матерь Божию иметь достаточно смелости, достаточно дерзости святой, чтобы сказать:

Я — со Христом! И надо испросить у Матери Божией этого внутреннего богатства, этой внутренней смелости, чтобы сказать: Я — со Христом!

Синодальный собор, 1993 г.

СЛОВО В ДЕНЬ 700-ЛЕТИЯ
КУРСКОЙ КОРЕННОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ

1995 г.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Дорогие возлюбленные братья и сестры!

Поздравляю вас с великим праздником Русской Зарубежной Церкви, — 700-летием явления иконы Божией Матери Курской Коренной и 70-летием ее пути в рассеянии вместе с Русской Зарубежной Церковью. Чтобы явить красоту и глубину этой иконы, с которой всегда присутствует Сама Матерь Божия, надо немного вернуться к истории Церкви и указать, какой дар Русская Церковь получила от Бога.

Мы говорим, что существует три Рима: Рим древний, который через своих мучеников сокрушил хребет железной Римской империи. Этот языческий Рим дал очень много для христианства, ибо установил закон и определил личность человеческую как юридическую единицу, проложил бесчисленные дороги и умиротворил всю Европу, объединив ее в величайшую Римскую империю, где и родился наш Спаситель. Мученики раннехристианской Церкви, которым проповедывали сами апостолы и их ученики, так наглядно и поразительно восприняли эту проповедь, идя как бы крестным ходом на свои страшные мучения. И своей кровью они преобразили Римскую империю. Мы до сего дня вспоминаем этих великих мучеников, и будем вспоминать до скончания века.

Затем, второй Рим — Византия, в которой надо было, чтобы учение Церкви Православной прошло через горнило мысли, разума и человеческого понимания, для чего было использовано наследие Греции, с древних времен упражнявшейся в человеческих силлогизмах и иллогизмах. Ея философское наследие было использовано в систематизации учения Православной Церкви. Это была величайшая заслуга второго Рима — Византии, Константинополя.

Затем, когда эта империя была сокрушена, ибо ничего вечного нет на земле, стал Третий Рим — Москва, и нечего нам стыдиться говорить, что Третий Рим — Москва. Что же получила Москва, Русь Святая? Какой дар Божий? Мы знаем в каких страданиях святые отцы предшествовавших периодов защищали от бесчисленных еретиков веру Православную и чистоту ее. И вот, когда Православие распространилось по равнинам Российским, то душа русская в своей соборности искала свой дар Божий, и нашла его, обратившись к Матери Божией. Русский народ в особенности почитает Матерь Божию, этим отличается наша страна, наши традиции веры Православной. Конечно, и другие народы Матерь Божию почитают, но особенным почитанием, особенным преклонением русский народ избрал Матерь Божию, как дверь в Царствие Небесное. И Матерь Божия явилась особенной нашей Заступницей потому, нет такого края на всех просторах бывшей Российской империи, где не была бы явлена какая-нибудь чудотворная Ея икона, местного или общенародного почитания. Вся земля Русская была освящена этими святыми иконами, и русский народ верил, что Сама Матерь Божия при каждой иконе предстоит как бы невидимо.

Вот это наша особенность, чрез Матерь Божию мы входим в Царствие Небесное. Матерь Божия всегда с Младенцем Христом Спасителем. И сама особенность написания таких икон идет от древнего предания, гласящего, что некогда вольнодумные дерзкие люди, смотря на Матерь Божию еще при Ея жизни, говорили: «Как Она — Матерь Божия? Как Она могла родить Бога? Как это возможно?» Тогда Матерь Божия воздела Свои пречистые руки к небу, ища защиты у Бога, как Она изображена на Курской Коренной иконе. И Господь всем этим совопросникам века сего явил на Ея иконе в Ея пречистом чреве Спасителя. Трусливые люди, видя такое невероятное чудо пали в страхе Божием, и дерзкие люди, пораженные гордостью неисцельной, бежали в страхе, увидев в лике Спасителя судью, провидя Его Второе пришествие.

Вот это наша икона. Она как бы обращена с поднятыми честными руками Матери Божией на всех неверующих и верующих, чтобы боялись неверия. Это всему нашему народу лучшее доказательство, что Матерь Божия — это воистину Богородица, что Она родила Бога и Спасителя нашего.

Эта особенность русского благочестия в почитании Божией Матери отвечает исконному чаянию русской души явственно, реально почувствовать Божию благодать, которая никак не может быть каким-то отвлеченным понятием. Величайшим нашим святым покровительствовала Матерь Божия, таким как преп. Сергий Радонежский, которому являлась Матерь Божия неоднократно, и более близкому к нам по времени преп. Серафиму Саровскому, Она тоже являлась. Помните, как он, сидя на бревне, в дремучем лесу, показал Мотовилову Божию благодать явственно, ощутительно. Преп. Серафим обнял его и, вдруг, благодать Святого Духа перешла к нему от преподобного, и он почувствовал себя не на земле, а на небе, в страхе и трепете он почувствовал Божию благодать.

Вот чего ищет русский народ, — он хочет ощутить Божию благодать реально и совершенно. Вот в этом есть идеал русской души.

Вот, возлюбленные братья и сестры, и теперь у нас у всех печаль, у нас у всех горечь за нашу Родину, которая была названа домом Матери Божией, это была Святая Русь, которую прошли святые угодники Божии вдоль и поперек, обливая слезами покаяния. И столько было пролито этих слез, что в них можно было бы, наверно, креститься, как в воде крещенской. Это была воистину Святая Русь, и это было попрано, когда отреклись от святыни Земли Русской. А ведь кому было много дано, с того много и спросится.

Мы всегда скорбим за нашу Родину, за Святую Русь, и мы должны все молиться за нее, ибо на каждом из нас доля ответственности за то, что в ней происходит. Мы потомки тех, кто жил во время, когда Россия пришла к духовной теплохладности, очень тяжело нам преодолеть это греховное предрасположение, и в этом то общее, что связывает пребывающих в рассеянии с живущими в России.

Мы должны каяться, чтобы восстановить и в себе этот духовный идеал Святой Руси, — это единственное чем мы можем изменить судьбу русского народа, а русский народ это не малый народ, когда он поверит в Бога снова, и обрящет Его, то и весь мир испытает последствия этого.

Так что, возлюбленные братья и сестры, каждый из нас должен молиться, чтобы Господь помог воскресить снова нашу Родину. Ибо если мы просим в молитве у Господа: «Господи, спаси Россию», — то, не в смысле географического расположения ее, нет, Россия — это каждый из нас. Каждый из нас поэтому несет ответственность перед Богом в гибели или в возрождении России. Каждый из нас, если возьмется за себя, прибегнет к покаянию, встанет на колени, пусть без служебника, молитвенника, а просто поднимет свои руки как Матерь Божия и скажет: «Господи, прости меня, Господи помилуй меня, помоги мне», — но скажет это от всего сердца. Вот с этого момента начнется возрождение. Это каждый должен сделать, непременно, лично, ибо каждый человек есть частица Святой Руси, живая частица. Ведь мы люди, а не предметы. И каждый из нас отвечает за это, и каждый способен повернуть историю Руси к Богу, если он возьмется за себя.

Не стоит думать о чем-то еще, надеяться на чью-то помощь, но чтобы каждый отвечал за себя и помнил слова преп. Серафима Саровского: «спаси душу свою, и тысячи людей спасутся вокруг тебя». Это слова великого угодника Божия, великого молитвенника должны помочь нам думать о своем спасении, помочь нам встать на этот путь покаяния.

Это единственный выход для России и для всего мира, потому что если Россия будет гибнуть, то и весь мир будет гибнуть, если Россия восстанет, она непременно заставит весь мир воспрянуть. Мы все связаны, и судьбы человечества связаны с Россией, где происходит величайшая тайна борьбы зла с добром, сатаны с Богом. В этой борьбе каждый из нас участвует, даже если он покинул свою Родину, но несет в себе русское сердце.

И будем молить Матерь Божию, а для Нее — это самая любезная молитва, чтобы Она нас научила любить Христа Спасителя. Вот что Матерь Божия ожидает от нас. Она ожидает, чтобы мы возлюбили нашего Спасителя, нашего Бога, и Матерь Божия услышит такую молитву, и поможет нам. А когда мы возлюбим Спасителя, то мы увидим насколько мы отличаемся от Него, хотя и стремимся соединиться с ним в Царствии Его, и это даст искренность нашему покаянию.

Покаяние — это все изменяющая сила, она может перевоплотить весь мир. Самое лучшее, что было сделано и написано в Православной Церкви, все вышло из покаяния. Начиная с царя Давида который тяжело согрешил убийством и прелюбодеянием, и дал нам Псалтирь, образец наивысшего воздыхания молитвенного, плод своего покаяния.

Итак, возлюбленные братья и сестры, будем просить Матерь Божию, чтобы Она нам помогла возлюбить Спасителя нашего, Бога Ея, и Бога-нашего, и чтобы Она помогла нам обрести снова дар Божий — покаяние. И не следует искать умом каких-то партий, программ, но следует понимать свою ответственность перед Богом, каждый из нас — это маленькая частичка русского народа. Потому и было сказано — «в Россию можно только верить...» Аминь.

Знаменский собор, 27/10 декабря 1995 г.

СЛОВО МИТРОПОЛИТА ВИТАЛИЯ (УСТИНОВА) НА СОБРАНИИ
В ЧЕСТЬ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ «КУРСКОЙ КОРЕННОЙ»

1996 г.

В каждый период истории попущением Божиим Церковь Христова бывает обуреваема какой-нибудь разновидностью древнего зла диавола, этого настоящаго всегдашнего источника всякого бунта и всех революций в мире.

Были у Церкви враги внешние и внутренние, всегда Ее притесняющие и проливающие кровь Ее мучеников. Господь попускал все эти невзгоды, дабы выявить истинных рабов Божиих, кланяющихся Богу в духе правды и истины и одновременно отсеять все легкомысленное племя плевелов. В Церкви Христовой не может быть ни малейшего отклонения от Истины, от Христа. Кто совершит этот шаг, тот становится неизбежно на путь прогрессивного выхода из Церкви и завершит свой пагубный бег даже до дна адова, если не покается еще в сей жизни.

Каково же сейчас это искушение, что нас всех волнует? Я думаю, даже не именуя его, Вы все знаете о чем я хочу сказать, но я все-таки скажу: иерархия Московской Патриархии. Она нас волнует несказанно, потому что по внешнему она кость от костей наших и говорит, казалось, на одном языке с нами, но они вышли из нас и больше не стали нашими; говорим на общем языке русском, но расходимся с ними принципиально; те же слова, но не тот же смысл и совсем не та конечная цель — как идти к вечному спасению.

Теперь рассмотрим по историческим фактам этот постепенный уклон от Истины, от Христа во всем вселенском православии. На григорианский, новостильный календарь встал сначала патриарх Константинопольский, и за ним пошли греки, румыны, болгары, патриархи Александрийский, Антиохийский. Вот первый шаг, разрушивший молитвенное, богослужебное, сакраментальное единство во всем православии. Новостильники празднуют Рождество, а благоговейные старостильники еще постятся и ежедневно молятся другим святым по календарю. Не успел еще григорианский календарь полностью утвердиться, как появляется на мировой сцене экуменизм со своим Мировым Советом Церквей, приглашающим все церкви слиться во одно. Все новостильники спешат примкнуть к этому экуменизму и в данный период в этом "единстве" уже насчитывается более трехсот христианских церквей и сект. За этим новшеством следует следующее погружение в бездну: в Мировой Совет Церквей уже принимают всех индуистов, буддистов, просто шаманов и колдунов всего мира. Другими словами новая экуменистическая "церквовь", это все человечество, безразлично кто во что верит или ни во что не верит.

Наши три, во Бозе почившие первоиерархи хранили нас от такого соединения, все стоя у этой святой Курской Иконы Божией Матери. И я, четвертый Ее первоиерарх, по своему глубокому, искреннему убеждению и не только по наследству, смиренно присоединяю свой голос к почившим. Лично я не могу верить в благодатность иерархии Москвы.

И мы все здесь находимся у Иконы Божией Матери, которая, мы верим, как бы сопутствующая нас в Своей Иконе, 75 лет тому назад вышла с нами за границу, как наша Путеводительница, посланная Самим Спасителем нашим. И неужели теперь, Божия Матерь вдруг нас станет вести к соединению с иерархией Московской Патриархии, безнадежно погрязшей в ереси и неправде Москвы. Такого быть не может! Это граничит с кощунством.

Аминь.

+ Митрополит Виталий
1996 г.

ПАСХАЛЬНОЕ ПОСЛАНИЕ

1997 г.

Христос Воскресе! Возлюбленные чада Русской Православной Зарубежной Церкви в рассеянии и на просторах российских сущие.

Пасха Христова всегда утешала нас и утешит волнами благодати Божией, снисходящей из широко отверстых врат Царствия Небесного. Все ее почувствуют, ко всем и к каждому она придет и осенит его лик чистой радостью, как икону — лампада. Никого не минет, никого не обойдет — постящегося и не постящегося, молящегося и даже не молящегося. Каждого коснется. Одного так наполнит сверх края душу, что он не будет знать, где он — на небе или на земле, только Бог будет знать, дерзновенно перефразируя апостола Павла; а другого тихо коснется, как бы нежным крылом, чуть-чуть, но от такого прикосновения, от головы до ног пройдет радостным трепетом Божия пасхальная благодать, и он проснется и откроются его духовные очи к свету новой жизни и он этого никогда уже больше не забудет всю свою жизнь.

Так что мы уже не будем вам повторять ежегодные пасхальные благожелания. Лучше помолчим и мы, и вы. Так часто бывает, что в таком пасхальном молчании больше силы и смысла, чем в звуках наших немощных слов. Тут вспоминаются слова акафиста Божией Матери: «Радуйся молчания просящих веро».

Воистину «Воскресе Христос!» — слышится ваш священный ответ. Простым ухом его не услышать, по вся тварь одушевленная и неодушевленная им трепещет, и солнце им играет, и несется он через поля, леса, тундру, джунгли, пустыни и моря, чтобы всю вселенную заключить им. Вот она, наша чудная и чудесная Пасха!

Только что я с вами радостно похристосовался, но, однако, наша архипастырская совесть и долг принуждает нас снова прибегнуть к слову, к увещаниям, поучениям и предупреждениям. Пред нашими очами внезапно, нежданно, негаданно, стало таинственное откровение св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова — Апокалипсис. Он казался нам очень долго отдаленным веками пророчеством, которое когда-то непременно сбудется. Но, вот, вдруг, он стал не только у дверей нашей современной жизни, но антихристовым острым, леденящим сквозняком продул грозно через нашу земную планету. Что же есть сам по себе Апокалипсис? Согласно святым отцам, толкователям сей священной книги, Апокалипсис есть книга последних лет земной истории Церкви Христовой. В ней указана неразрывная связь судьбы Церкви с судьбой всей земли, всего человеческого рода и всего космоса. Это значит, что единственная причина, почему еще существует земля и все дела на ней, — это пребывание на ней истинной Церкви Христовой. Какова же в наши дни ее участь? Ей, Церкви Христовой, тесно. Она большинству неугодна; ее еле-еле терпят, над ней смеются, ее поносят, т.к. уничтожить ее не удалось и не удастся. И так, теперь, все темные силы стремятся в нее втиснуться и как термиты выесть ее изнутри, оставив от нее одну пустую оболочку. Зло смеется нам в лицо! А мы беспечно гонимся за тенью земных благ, за своей мнимой хорошей славой, лишь бы никто нас не безпокоил, не нарушал темп нашей комфортабельной жизни. Но на нас придет, и непременно придет, великое искушение. Нас поставят на лезвие ножа жизни. Никто никуда не спрячется, ни в какую щель; каждого найдут и поставят пред фатально трагическим вопросом: или с «нами», или со Христом? Может быть, даже так и не скажут, боясь спугнуть незадачливого христианина, а просто спросят: с «нами» ли ты? Что же нам делать? Во-первых, понять в какое грозное, ответственное время мы живем. Затем, поставить себя в рамки молитвенной дисциплины: молиться утром и вечером. Молиться Иисусовой молитвой где и когда только можно. Чаще причащаться в истинной Церкви, а не в «церкви скорлупы выеденного яйца». Никого тогда не спасут никакие дипломы докторов богословия, ни знание клироса, ни сан архиерейский или священнический, никакой чин. Спасет душу человеческую только личная, сердечная любовь к нашему Спасителю, Господу Иисусу Христу и верность Ему даже до смерти. Не Господь ли Сам пророчески сказал: «Сын человеческий пришедши, найдет ли веру на земле?» (Лук.18,8), и одновременно Господь обетовал несокрушимость Церкви Своей до самого конца мира сего. А это значит, что ко Второму пришествию, Церковь Христова будет умалена до крайности; останутся один или два храма, в которых будут преподавать истинное Тело Христово и истинную Кровь Христову. В остальных храмах останется лишь одна пустая скорлупа, совне очень украшенная но пустая. Блюдите как опасно ходите, «дние лукави суть» (Еф.5,16); «Ей гряди Господи Иисусе!» (Откр.22,20).

И все-таки, несмотря на всю кромешную антихристову тьму и ужас, до последней земной Пасхи Христовой, будет по всей вселенной звучать:

Христос Воскресе! Воистину Воскресе! Аминь.

+ Митрополит Виталий
Пасха, 1997 г.

ПЕРЕПИСКА МЕЖДУ МИТРОПОЛИТОМ ВИТАЛИЕМ (УСТИНОВЫМ)
И АРХИЕПИСКОПОМ МАРКОМ (АРНДТОМ)
ПО ВОПРОСУ КОНТАКТОВ С МОСКОВСКОЙ ПАТРИАРХИЕЙ

1. Письмо архиепископа Марка митрополиту Виталию

Мюнхен, 20 ноября/3 декабря 1996 г.

Его Высокопреосвященству,
Высокопреосвященнейшему Виталию,
митрополиту Восточно-Американскому и Нью-Йоркскому

Ваше Высокопреосвященство, дорогой о Господе Высокопреосвященнейший владыко!

На прошлой неделе я совершенно неожиданным для себя образом оказался в России, где пробыл всего четыре дня. Около месяца назад мне стали звонить из университета и из областного управления Твери, приглашая меня на международную научную конференцию по поводу 725-летия Св. вел. князя Михаила Ярославича Тверского. Они каким-то образом узнали, что я в свое время написал докторскую диссертацию в Гейдельбергском университете на тему о письменности тверского княжества 14-16 веков и очень хотели, чтобы я на этой конференции выступил с докладом на эту тему. Сначала я не думал, что мне удастся участвовать, как из финансовых соображений, так и по краткости срока для получения визы. Но потом все это буквально в последний момент уладилось, и я полетел. Меня встретили прямо на аэродроме в Москве - встретил профессор-славист, член Академии Наук из Москвы с водителем из Твери. Поздним вечером мы приехали в Тверь - прямо на прием. Собрались слависты, историки, литературоведы, языковеды, социологи из России и заграницы.

Еще вечером я в разговоре с одним профессором из Москвы задал вопрос, как же будет реагировать местный архиерей МП на мое присутствие. Из последующего разговора я понял, что там уже была какая-то напряженность. Хотя час был поздний, я решился прямо позвонить епископу Виктору. Он откликнулся очень приветливо — оказалось, что он украинец из Почаева, — и мы договорились на встречу на следующее утро перед началом конференции. Утром он принял меня радушно, и когда мы приехали на конференцию, я понял, что сделал правильный шаг, потому что там присутствовало человек 20 его священников. Видя, что мы с ним беседуем, они все стали подходить ко мне под благословение и сразу была снята возможная напряженность.

На конференции всячески подчеркивали, что я — архиерей Зарубежной Церкви. Мой доклад был принят с большим восторгом, и тут же меня пригласили на следующий день выступить перед студентами-славистами Тверского университета. Эта встреча со студентами была также очень оживленная. Я не только прочел доклад о древневековой тверской письменности, но после него отвечал на самые разные вопросы студентов и профессуры. Они тут же решили взяться за перевод моей диссертации на русский язык.

Посещая в перерывах между сессиями конференции храмы Твери, я убедился, что там растет новое поколение образованных и идейных священнослужителей и во всех отношениях ведется самая положительная церковная деятельность. Конечно, вполне возможно, что это - епархия исключительная, но то, что я впоследствии увидел в Москве, не намного отличается от этого.

После двух дней в Твери я провел третий день своего пребывания в России в Москве. Там я (по своей инициативе – Из циркулярного письма Архиеп. Марка «Всем священнослужителям») встретился с патриархом, углубляя очень поверхностную и краткую беседу, которая состоялась у нас с ним в прошлом году в Мюнхене, прежде всего, о собеседованиях с клириками МП, в которых мы в последнее время обсуждали самое трудное время деятельности митрополита Сергия. Беседа была очень спокойная, и во всем чувствовалось, что патриарх сознательно избегает всяких заострений. Однако и здесь, как раньше в Твери, присутствовало чувство боли, причиненной нашей историей с Валентином, тем более что валентиновская группировка все дальше принимает самых неприглядных людей. Боль вызвана особенно тем, что мы не поняли, что МП в советское время не имела возможности запрещать священнослужителей или лишать их сана, если у них была, как у Валентина, поддержка уполномоченных. В разговоре с патриархом я также чувствовал искреннее желание честно обсуждать все проблемы, которые нас разделяют.

Как в Твери, так и в Москве, я понял из бесед со священнослужителями, что экуменизм давно отжил свой век за исключением горстки отчаянных его защитников. Везде строят баптистерии, чтобы крестить взрослых полным погружением.

После встречи с патриархом я посетил несколько монастырей и храмов в Москве. Когда я там бывал раньше, я просто не осмеливался к ним заходить, а теперь везде был встречен с любовью и пониманием. Может быть, им уже легче проглотить зарубежников, чем украинцев или других чудаков.

Во всем я вижу в Церкви, так же, как и во всем обществе, большие сдвиги в положительную сторону. Я вернулся весьма воодушевленным и укрепился в своем убеждении, что надо с этими людьми поддерживать человеческий контакт, чтобы хотя бы достичь взаимопонимания.

Говорят, что владыка Лавр одновременно со мной был в Москве, но я не успел с ним повидаться, желая максимально использовать то краткое время, которое было в моем распоряжении для ознакомления с местной обстановкой.

Прошу Ваших святительских молитв и остаюсь с любовью во Христе

Вашего Высокопреосвященства недостойный послушник
+ Марк, Архиепископ Берлинский и Германский

2. Письмо митрополита Виталия архиепископу Марку

29 нояб./12 дек. 1996 г.

Ваше Преосвященство, Преосвященнейший Владыко,

Получил я Ваше письмо-доклад о Вашей поездке в Россию, о чем Вы меня не осведомили заранее, как это у нас принято. С большим вниманием прочитал я Ваш рапорт и имею Вам сказать следующее: ничего в Вашей поездке и случившегося с Вами в России нет случайного. Все было подготовлено, продумано и планировано Московской Патриархией. Я считаю, что Вас духовно прельстили, очаровали и до известной степени пленили. В таком духовно не трезвом состоянии Вы утратили дар Св. Духа, различие духов и на все стали смотреть превратно, через розовые очки. Для Вас вдруг экуменизм куда-то провалился, и это все с Вами произошло тогда, когда М.П. объявила во всеуслышание, orbe et urbe, что все наши священномученики пострадали вне ограды Церкви и по этой причине этих страстотерпцев М.П. не прославляет. А для самой М.П. эта Церковь узурпатора церковной власти митрополита Сергия и, конечно, последовательно его преемников вплоть до патриарха Алексея II. А для нас это Церковь лукавствующих, Церковь Антихриста. Этим своим кощунственным объявлением Московская Патриархия завершила и запечатлела свое безвозвратное отпадение от тела Церкви Христовой.

Теперь уже на нас ложится священный долг и неотъемлемое право также, orbe et urbe, объявить о безблагодатности Московской Патриархии и уже больше не иметь с ней никакого общения. Нельзя не отметить, что непрославление священномучеников раскрывает, в какую бездну богословского невежества в области догмата о Церкви впала Московская Патриархия.

Очень боюсь, Владыко, что Ваш личный, необдуманный и без совета скоропостижный шаг и его последствия, лишив Вас дара различия духов, поставили Вас у самой пасти древнего дракона, готового Вас поглотить. Да не будет с Вами такового, о чем буду молиться нашей Одигитрии в день Ее праздника.

Мы, Владыко, не чудаки, а Церковь Христова, на земле воинствующая, а на небесах торжествующая со всеми, положившими души свои за Христа Бога нашего, т.е. за Церковь Христову.

Ваша поездка в Россию, якобы научного характера, а потом и в Москву к патриарху Алексею, превратилась в незаконное общение с Московской Патриархией, на что Вы не имели никакого благословения. Теперь также стало известно, что Вы в свое время уже встречались с патриархом тайно от нас, а сейчас Вы поехали в Москву вторично встретить патриарха, к чему "научная комиссия" в Твери Вас не приглашала. Как это типично для Московской Патриархии: собрать отовсюду славистов, историков, литературоведов, языковедов и социологов шевелить запыленные архивы древней письменности, пуская пыль в глаза массе недогадливых и недомыслящих мещан, pour epater le bourgeois, и одновременно кощунственно надругаться над кровью священномучеников и исповедников российских. Вот она, красная Московская Патриархия во всей своей красе! Как это все огорчительно и скорбно!

+ Митрополит Виталий

3. Письмо архиепископа Марка митрополиту Виталию

Мюнхен, 14 декабря 1996 г.

Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Виталию,
митрополиту Восточно-Американскому и Нью-Йоркскому,
Первоиерарху Русской Зарубежной Церкви

Ваше Высокопреосвященство, Высокопреосвященнейший Владыко!

Мне очень жаль, что я Вам причинил боль и огорчение. Никак не желал этого. Глубоко кланяюсь перед Вами, каюсь и прошу прощения.

Я потрясен Вашим заявлением, что я утратил дар Св. Духа, и одновременно утешен Вашим обещанием помолиться обо мне грешном перед нашей Одигитрией. Владыко святый, я Вась уверяю, что я не смотрю через розовыя очки. Вы знаете в какой-то мере, сколько я терпел и терплю от Советской власти, от Владимирскаго Братства здесь в Германии и т. п. Я сын Зарубежной Церкви и желаю оставаться верным ея традициям до конца моих дней. Я никогда не отступал от устоев Зарубежной Церкви и не желаю отступить от них в будущем. Во всем, что я делаю, я всегда руководствуюсь тем, что я считаю полезным для Церкви.

О каком прельщении может быть речь, когда я в течении последних лет отсудил храмы у Патриархии, судился и в последние месяцы и вот-вот должен принять еще один храм?

Я не считаю, что прельщен чем-нибудь. В этом отношении не только я сам стараюсь следить за собой, но братия нашей обители замечает все перемены и иногда не стесняется говорить со мной откровенно. С этой именно целью я перед своей хиротонией настаивал на том, чтобы место моего пребывания было только в монастыре. Я отчетливо вижу недостатки церковной жизни в России, как в МП, так же и в унаследованных от нея наших приходах.

Где была наша трезвость, когда мы стали принимать священников и приходы в России, не зная их жизни и особенностей, принимая Валентина и подобных заслуженных сотрудников КГБ, перед которыми дрожали даже архиереи МП? Я в свое время не хотел навалить на наши плечи то, что к нам переливали из МП, но наш Собор решил иначе, и я принял это решение как наше общее и стал жить по соборной совести. Я вижу недостатки, но не могу закрывать глаза и перед переменами к лучшему. Мы требуем покаяния. Патриарх несколько раз оффициально в своих речах каялся, а мы делаем вид, как будто ничего не сдвинулось с места. Не обязывает ли нас Св. Евангелие, наше историческое происхождение, наша принадлежность к Русской Церкви к тому, чтобы искать пути к преодолению разрыва? Иначе, ведь, нам грозит страшная опасность вообще потерять связь с русским народом. Мои духовные отцы и наставники учили меня любить этот народ и его Церковь, и я безо всякой корысти отдал свою жизнь служению этим идеалам. В этом духе на последнем Соборе говорилось о возможности посылать наблюдателей на Соборы МП и только этим духом я и руководствовался.

Вашему Высокопреосвященству известно, что я строю первый кафедральный собор, посвященный Свв. Новомученикам и Исповедникам Российским. Знаю, что это не моя заслуга. Ведь мы не считаем мучеников как бы только нам принадлежащими. Что бы там в Москве ни было, когда и там начинают мучеников прославлять, я радуюсь и чувствую, что и другие наши епископы и священнослужители и паства, совершенно не изменяя нашим убеждениям, этому радуются.

Владыко святый, мы ни на Архиерейских Соборах, ни на заседаниях Синода ни разу не посвящали времени и труда изучению вопроса нашего каноническаго положения, нашего отношения к другим частям Русской Церкви, возможных дальнейших путей нашего развития. Наши верующие отчаиваются, не видя у нас никакого движения.

Я сознаю, что я должен был посоветоваться перед встречей с патриархом. Думаю, что моя беседа с патриархом не превысила тот уровень, до котораго дошла в свое время с ним беседа Владыки Митрофана, но как он, так же и я, единомысленны с Собором. Но не может ли этот случай послужить толчком для того, чтобы мы на следующем Собор безстрастно обсуждали вопрос нашего отношения к русскому народу, к МП и разным отраслям катакомбных структур, к Русской Церкви как желаемому единому Телу? Мне кажется, что эти вопросы настоятельно требуют тщательнаго разбора, серьезно поставленных докладов, как это бывало раньше. Наше "Положение" нас обязывает к этому. На прошедшем Соборе этой теме было посвящено всего лишь несколько минут, между тем, как мы целыми днями должны были слушать ссоры российских архиереев. Какую пользу мы могли бы все почерпать из откровеннаго и обоснованнаго обсуждения насущных церковных, канонических проблем!

Вашего Высокопрекосвященства недостойный послушник

+ Марк, Архиепископ Берлинский и Германский

4. Письмо митрополита Виталия архиепископу Марку

01/20/97 20:00 FAX 212 534 1798
Synod of Bishops
PRESIDENT
OF THE SYNOD OF BISHOPS OF THE RUSSIAN ORTHODOX CHURCH
OUTSIDE OF RUSSIA
75 East 93rd Street, New York, NY, 10128 USA
8011 Champagneur Ave. Montreal, Que. H3N 2K4 CANADA
6/19 января 1997 г.

Ваше Преосвященство, Преосвященнейший Владыко,

Ваше письмо меня очень удивило. Вы просите у меня прощения за то, что Вы причинили мне скорбь и огорчение. Да разве дело во мне? Я скорбел за Вас и огорчался за Вас и за всю нашу Церковь.

Вы потрясены тем, что я, мол, считаю Вас утратившим дар Св. Духа. Я так же потрясен Вашим непониманием, ибо хорошо знаю, что Вы прекрасно владеете русским языком. Я нигде, никогда не писал, что Вы утратили дар Св. Духа, ибо такое мое заявление равносильно было бы сказать Вам, что Вы уже больше не Православный Архиерей. Я обвинял Вас и не снимаю своего обвинения, потому что я написал Вам, что Вы утратили дар Св. Духа, а именно какой дар «различия духов» (теперь я хочу уточнить — I Посл. к Коринф. XII, 10). И эту фразу я в своем письме повторяю дважды.

А что Вы были прельщены, Вы сами это доказали, объявив в своем письме мне, что в Московской Патриархии вдруг не стало экуменизма. И все это после того, как за два месяца тому назад Вы после разговора с каким то московским архиереем мне откровенно сказали: «Чтобы убедиться в том, что совершенно безнадежно вести переговоры с М. П., надо только с ними поговорить». Это почти Ваши слова. Такия скоропостижныя перемены в Вашем мышлении лучшее доказательство, что я прав, сказав, что Вас прельстили, очаровали.

Ко всему этому должен напомнить, что в своем рапорте Совета по делам религии членам Центральнаго Комитета коммунистической партии СССР В. Фуров разделил весь епископат на три группы и поименно назвал всех епископов. В первую вошли: Митрополит Таллинский Алексей II, нынешний патриарх и всех их 15. Этих Фуров считает полностью своими, и не только лояльными, но и на словах, и в своей деятельности. В этих грехах ни Патриарх Алексей II, ни его епископы никогда не каялись. Патриарх Алексей II просто каялся один раз перед Великим Постом, как полагается, и этому «покаянию» вдруг Московская Патриархия приписывает всестороннее значение. Вы же не преминули нас обвинить в том, что мы приняли грустной памяти Валентина. Но разве можно сравнить Патриарха Алексея и масштаб его разрушительной силы внутри всей Церкви с ничтожной сошкой Валентином?

Заканчивая свое письмо, еще могу сказать, что Господь попускает Своей Церкви быть искушенной той или иной ересью, неправдой для Ея очищения. Нас в данный век не искушают ни католики, ни протестанты, никакая другая секта, а только М.П., и правильное или неправильное отношение к ней есть экзамен, данный нам Господом, как мы стоим перед Истиной, Самим Христом. Нас искушает Московская Патриархия, и никто, и ничто другое.

Три мои предшественники, благословенной памяти Митрополиты, нам точно и ясно указали правильный путь. Я только стараюсь держаться их указаниям и продолжать идти их безкомпромиссным, правильным путем.

Помоги нам всем Господь в этом искушении. Ваш искренний доброжелатель

+ Митрополит Виталий

5. Письмо архиепископа Марка митрополиту Виталию

Марк, Архиепископ Берлинский и Германский
Мюнхен, 9/22 января 1997 г.
Свят. Филиппа Моск.
Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Виталию,
Митрополиту Восточно-Американскому и Нью-Йоркскому,
Первоиерарху Русской Зарубежной Церкви

Ваше Высокопреосвященство, Высокопреосвященнейший Владыко!

Благодарю за Ваш вчерашний факс.

Вы, владыко, предполагаете во мне перемену моих взглядов. Но я Вас уверяю, что этого нет.

В течение свыше двадцати лет со дня нашего с Вами перваго знакомства у покойнаго владыки Павла на квартире здесь в Мюнхене я привык относиться к Вам, владыко, как к любящему отцу. И я привык к тому, что я могу с Вами откровенно делиться своими переживаниями и впечатлениями, еще не вылившимися в твердую форму убеждений или даже более мягкую форму суждений. В этом духе я Вам написал свое письмо, сознательно обозначив его на конверте как «доверительное и личное».

Содержанием своего письма я совершенно не собирался вычеркнуть того, что я говорил раньше и говорю так же и сегодня. Я ведь не объявлял моих впечатлений единственной правдой и не претендую на исключительность. Я подчеркивал, что это мои личныя впечатления после пребывания в двух только городах.

Письмо это сознательно отличалось от оффициальнаго документа. Я дал эмоционально окрашенное описание моих чувств и переживаний, полагаясь на то, что Вы, как и прежде, так и в данном случае относитесь ко мне с доверием, именно как любящий отец, который согласно своему духовному опыту правильно воспримет мое описание. Считая, что я при изложении моих переживаний не нуждаюсь в опасливых дипломатических формулировках, я не прилагал особых усилий для составления такого трезваго и возвышеннаго рапорта, который носил бы оффициальный характер, и в котором безусловно нуждался бы чужой мне человек. Я считал, что ни Вы, ни я не нуждаемся в том, чтобы лишний раз описывать все недостатки церковной жизни в России. Об этом знаем достаточно и скорбим. Мне казалось достойным описания именно то, что я переживал как светлое, как нарождающееся новое и отрадное, что в известной мере, пожалуй, даже и является последствием нашей неутомимой критики. Но эти личныя наблюдения не отменяют моих прежних высказываний, как на заседаниях Синода, так и на Соборе. От них я нисколько не отказываюсь. Я по-прежнему далек от иллюзий и никак не отступаю от своего отрицательнаго отношения ко всему неправильному и греховному.

Испрашивая Ваших святых молитв, остаюсь всегда Вам преданный, неключимый Ваш послушник

+ Марк, Архиепископ Берлинский и Германский

6. Письмо митрополита Виталия архиепископу Марку

6/24 февраля 1998 г.

Ваше Преосвященство, Преосвященнейший Владыко,

Я только что получил, совершенно случайно, от частных людей, «ЗАЯВЛЕНИЕ» участников девятого собеседования священнослужителей Русской Православной Церкви (Московского Патриархата и Зарубежной Церкви на территории Германии).

Владыко, никогда никто, ни Собор, ни Синод, ни я Вам не давали разрешения вести эти собеседования, последовательные и упорно ведущие к окончательному результату, как это написано в Вашем заявлении.

Владыко, я Вам уже написал прошлый раз: Вы имеете право действовать, как господин, в своей епархии, но вне своей епархии Вы не имеете права ни с кем договариваться. Вам никто этого права не давал. Соборным решением было, если случайно кто-то встречается с епископом Московской Патриархии, то не надо отчуждаться, можно поговорить о чем- то, но на такие последовательные, намеренные заявления Вы, владыко, права не имеете.

На основании этого, Владыко, я должен прибегнуть к следующему наказанию: От сего дня, Вы больше не член Синода. Ваше дело будет обсуждаться на Синоде и Вы имеете право быть только на том заседании, которое касается Вашего личного дела.

К сожалению, как это не есть прискорбно, но я вынужден реагировать, потому что это вносит колоссальный соблазн среди всего нашего духовенства, как Германского, так и всего Европейского. Священники почему-то молчали, ничего мне не говорили и Вы тоже меня об этом не извещали.

Еще раз повторяю, с личным глубоким сожалением и огорчением, что Вы меня принудили к этому строгому мероприятию.

Вашего Преосвященства, искренний доброжелатель

+ Митрополит Виталий

О ЦЕРКВИ И ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ

(Фрагмент из проповеди)

1997 г.

... Вся Церковь в лице мирян, в лице всего духовенства рядового, в лице всего епископата просила его [митр. Сергия (Страгородского)] отказаться [от декларации] — нет! Так что после этого мы стали считать, что он [Сергий] вышел из Церкви, что он уже вышел из Церкви... И я лично считаю, что Московская Патриархия безблагодатная. Я это, конечно, лично считаю, я никому эту не навязываю мысль, но я лично считаю, что это так. Так считал тоже митрополит Филарет [Вознесенский] до меня, так же считал и владыка [митрополит] Анастасий [Грибановский], который нам оставил такую заповедь: даже не общаться с ними, даже в бытовом общении совершенно не общаться с ними, не только в религиозном вопросе, но даже в бытовом. Так что мы совершенно точно имеем голос Церкви, мы точно знаем, как это было. Теперь было за это время уже до 27-го года уже было уничтожено: тысячи священников расстреляны и сотни тысяч их пошло на каторгу, во всякие лагеря...

А когда через 10 лет после этого встал Гитлер и объявил войну и вторгся в Россию, то надо помнить одну вещь (это не вычеркнешь из истории): народ встречал немецкую армию, вражескую армию — встречал с цветами в руках! Это правда! Мы жили, наш монастырь был в 50-и километров птичьего полета от границы советской в Чехословакии, где я был, в Ладомирово. Наш монастырь был основан Архиепископом Виталием [Максименко], который основал и Джорданвилль. Так вот, мы все знали, потому что армия Словакская наша участвовала в войне, они несколько дивизий дали в Россию против большевиков. И там было много русских офицеров бывших, мы через них все знали абсолютно. Мы снабжали Россию всем, чем только могли. Мы дали до двухсот пакетов. Там были все книги, (это только для священника такой пакет), там были все книги богослужебные, все необходимые, чтобы служить целый годовой круг, плюс была чаша дана там, антиминс неподписанный (но там были архиереи уже), и все сосуды, крест, евангелие, апостол — все было там совершенно. И это получили до двухсот священников на Украине от нас. Мы были в курсе дела что твориться, и что народ встречал немецкую армию с радостью, с весельем, с цветами даже — это факт! И когда узнал это Сталин — он в ужас пришел! Он думал, что он совершенно покорил всю церковь, в своих руках держит церковь всю, в подчинении, в рабстве, что уже нет ничего, а кое-кто ушел вообще в небытие — в катакомбы, так называемые. То он пришел в ужас и сразу сказал: все священники, которые находятся по всем лагерям — немедленно освободить! Немедленно! Дал этот указ. И конечно НКВД-исты, чекисты стали исполнять это. В каждом лагере читается... бывает перекличка утром и вечером. Их выстраивают всех, этих несчастных... смертников, в общем, потому что их послали туда не для того, чтобы они жили, а чтобы они работали, чтоб труд их так доконал, чтоб они умерли — вот смысл лагерей какой был — смерть, это медленная смерть, голодная, полуголодная смерть. Так вот их выстроили всех и чекист главный объявляет: «кто здесь из попов — три шага вперед». Ну, там были, конечно, священники, но думали: это расстрел уже, но так устали от этого издевательства, трудов, от голода, ну умирать так умирать... ну выступили там какие-то десять человек. Вместо того чтобы их расстреливать их двух сразу же в баню, и стали шить рясы, и еще и подрясники, стали их умывать, обувать, все... и отпускать стали их уже не в теплушках, а в первоклассных вагонах, куда — в Москву, Петроград. Все прямо обезумели! Многие не понимали, что творится... Ну знали, слыхали, что война происходит с немцами, но почему такая перемена!? Ну, и, значит, на другой день снова он значит, чекисты объявляет: «ну кто еще здесь из попов?» Потому что уже распространилось, что не на расстрел, а на свободу... Ну и конечно многие урки выступили вперед, думали, что тоже, воспользуются этим шансом удрать из лагеря, но он знал, чекист все знал, он их моментально стал ругать невероятными словами. Ну, еще может быть два-три вышло, но это уже были полускелеты, они долго не просуществовали и очень скоро все, в общем, поумирали очень скоро. Но в это время уже Сталин приказал открыть семинарии, где только возможно семинарии открыть, чтобы новых священников делать уже такими «советскими патриотами». Создавать из советских священников — советских патриотов, которые защищали бы «родину». Потому что, он почувствовал, что у него не все благополучно...

Кончилась война. Митрополиты ихние были брошены во все столицы. Выезжали в Париже, Лондоне, в Нью-Йорке, повсюду... Говорили, проповедовали, что в России гонений нет. Это, если были гонения — только за политику, потому что те которые были расстреляны архиереи, или же разстреляны или же сосланы — они все пострадали за политику, они все были монархистами и трудились, чтобы восстановить монархию — это была совершеннейшая ложь, конечно. И это исходило их уст митрополитов. Белые клобуки появились повсюду, повсюду появились и проповедовали ложь, самую настоящую ложь...

+ Митрополит Виталий
1997 г.

РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЗАРУБЕЖНАЯ ЦЕРКОВЬ
И ЕЕ СОВРЕМЕННОЕ ЗНАЧЕНИЕ

1998 г.

Как архипастырь Русской Православной Зарубежной Церкви я считаю своим священным долгом обратиться с этим посланием ко всем чадам нашей Церкви. Меня к этому даже принуждает замеченное нами некое духовное безразличие к истине и уже глубокое непонимание исключительного, уникального значения нашей Церкви в мире Вселенского православия и всего инославного Западного христианства.

Итак, наша Церковь никогда не была, не есть и никогда не будет, сколько бы лет Господь ни судил Ей пребывать в этом заграничном существовании, "юрисдикцией", но Истинной Христовой Российской Церковью, со всеми данными этого великого имени. Она имеет свой канонический епископат со всей полнотой апостольской преемственности. Возглавляет его уже четвертый митрополит по благословению и нарочитому указу последнего законнейшего Патриарха Тихона, избранного свободно, свободным всероссийским епископатом на своем последнем Соборе в Москве в 1918 году.

Наша Церковь уже украшена святостью своих святых, прославленных Ею же здесь, заграницей, и ликом мучеников, ведомых нам и неведомых. Наша Церковь, находясь во всех странах мира, в каждом своем приходе ведет миссионерскую работу, приобщая к нашей Святой православной вере иностранцев. Она имеет свои регулярные Архиерейские Соборы, Архиерейские Синоды, ведающие делами Церкви в междусоборные периоды; одно из главнейших Ее неотъемлемых и присущих природе всякой истинной Церкви качеств — монашество мужских и женских монастырей. Наконец, мы обладаем своей прессой, редакцией регулярных, духовного содержания, вестников.

Перейдем теперь к Ее духовной сущности. Наша Церковь — это Дева, бегущая в пустыню от красного Дракона. Пустыня — это дехристианизированный Запад, в котором еще теплится свобода и которую наша Церковь ищет, ибо только по-настоящему в ней, в свободе, и нуждается. Через нашу Святую Русскую Православную Зарубежную Церковь звучит голос Святой Руси, суть и природа которой — внутренняя, сокровенная, духовная, всегда ненасытная жажда русской души жить жизнью Святых, жить по Святому Евангелию, сколько есть сил и всегда только с помощью Божией. Голос Ее всегда звучал через все тысячи лет исторического бытия Русской Церкви, никого и никогда не боялся, никогда не умолкал. Устами блаженного Василия укорял грозного царя Иоанна, не страшился Петра I. Если этот глас умолкнет, не будет ни Святой Руси, ни самой России. Когда всей почти русской землей завладели большевики во главе с Лениным, и на юге, в Крыму, зародилось вооруженное сопротивление — Белая армия генерала П. Врангеля, то со всей России туда потянулись все, кто стремился войти в ее ряды, все верные сыны России и Святой Руси. Через неизмеримые границы России сотни тысяч русских беженцев покидали свою родину. В особенности Крымский исход выделялся особенной безкомпромиссностью, сплоченностью, принципиальностью. С этим Крымским исходом вышла с нами наша Одигитрия, Сама Матерь Божия в Своей иконе, Курской–Коренной, древнейшей российской святыне, и ей сопутствовал огромный собор архиереев, со старейшим его митрополитом Антонием, с сотнями священников, священнослужителей, с цветом русского народа, право мыслящей русской интеллигенцией и всемирно известными учеными. С этим великим исходом покинул Россию глас Святой Руси. Этот голос восприняла Святая Русская Православная Зарубежная Церковь. И теперь, когда по всемирной интернациональной сети (Интернэт) мы читаем сообщение, что Русская Православная Зарубежная Церковь и Московская патриархия суть две части одной Церкви, что никто иной, как Московская патриархия является "Матерью Церковью" всей православной России, считаю своим долгом ответить на это грубое заблуждение, граничащее с ересью.

Если Церковь — Сам Христос, то как можно себе представить Христа Господа нашего и рядом изменника митрополита Сергия (Страгородского), Христа — и рядом "Дроздова" (Алексия II). Если праведник сербский Иустин Попович говорил и писал, что два последних сербских патриарха беззаконно избраны на эту высочайшую степень священнослужения коммунистической партией, то мы смело можем сказать, что четыре последних патриарха Московской патриархии избраны коммунистическим государством [Всякое избрание во епископа, или пресвитера, или диакона, делаемое мирскими начальниками, да будет не действительно по правилу (Ап. правило 30), которое глаголет: аще который епископ, мирских начальников употребив, чрез них получит епископскую в Церкви власть, да будет извержен, и отлучен, и все сообщающиеся с ним (правило третье 7-го Вселенского Собора)], объявившим ныне себя "демократическим". Это высшее правление Московской патриархии есть просто безблагодатное, государственное учреждение, а ее члены просто государственные чиновники в рясах. Найдутся такие "умники", которые скажут, что это послание — только личное мнение самого митрополита. На это отвечу, что меня заставили написать это послание безконечные протесты со всего великого нашего русского разсеяния. Значит, это мое послание есть глас нашей заграничной Святой Руси, а я только его выразил во всеуслышание. Дай, Господи, чтобы у не согласных с этим посланием неединомыслие не превратилось бы в неединодушие.

Будем всегда благодарить Господа за то, что мы пребываем в Святой Русской Православной Зарубежной Церкви, которая за все 80 лет своего существования шла прямым Божиим Царским путем, никогда не уклоняясь ни в какое бездорожие.

+ Митрополит Виталий
"Православное обозрение" № 3 1998.

В преддверии Архиерейского Собора РПЦЗ 1998 г., митрофорный протоиерей Роман Лукьянов обратился ко всей Зарубежной Церкви с открытым посланием «Путь Русской Зарубежной Церкви. Наблюдения и мысли старого священника», в котором призывал Церковь принять участие в созываемом Московской патриархией поместном соборе 2000 г. В своем послании он утверждал, что патриархия для РПЦЗ является «Матерью-Церковью», что все разногласия с ней уже упразднены, и что, в случае несогласия идти с ней на соединение и участвовать в ее соборе, Зарубежная Церковь «из неотъемлемой части Русской Поместной Церкви» превратиться в «самодовлеющую секту». На это послание последовал строгий ответ Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви митрополита Виталия, который и публикуем ниже...

ПИСЬМО ПРОТОИЕРЕЮ РОМАНУ ЛУКЬЯНОВУ

12/25 июня 1998 г.

Батюшка, отец Роман,

Я получил Ваше "Послание". Надо сказать, что Вам не дано право обращаться с посланиями ко всей нашей Церкви, и нет причины, по которой Вы можете это изменить. Ваше положение дает Вам право и ответственность пещися о вечном спасении душ Ваших прихожан.

Теперь перейдем к главному вопросу. Вы бы никогда не написали такого "послания", если бы все знали. А писать о таком важнейшем вопросе наших дней, как Московская патриархия и Русская Зарубежная Церковь, надо только тогда, когда имеешь все факты налицо. Господь попускает время от времени в истории Церкви появляться искушению. Мы знаем все Вселенские Соборы, которые собирались из-за ересей, смущавших души верующих. Какое теперь перед нами искушение? Европейские христианские религии или какие секты? Нет! В данный момент главное искушение, которое стоит перед нами, это Московская патриархия, и правильно, по-православному к ней относиться или нет, это значит правильно или неправильно относиться ко Христу, т.е. к Самой Истине. Вот почему МП является серьезнейшим вопросом для каждого православного русского человека, ибо от этого зависит наше вечное спасение или наша гибель. Вы, наверное, ничего не знаете, и это Ваша фатальная ошибка. Вы не просмотрели всех документов о том, что произошло с МП, начиная с митрополита Сергия. Вы, не зная этого всего, позволили себе писать такое "послание", не вдумчивое и не справедливое по отношению к Русской Зарубежной Церкви, которая, вот уже почти 80 лет, идет прямым путем, не уклоняясь ни в какое бездорожье. Это Ваш грех, батюшка.

Теперь подойдем ближе к вопросу. Мы с Московской патриархией не имеем никакого общения — ни молитвенного, ни единения в таинствах. И не потому, что мы критикуем ее, а потому, что есть канонические правила, на которых стоит Церковь Христова от начала Ее основания нашим Спасителем, которые нарушила Московская патриархия, а каноническое нарушение равносильно уничтожению Церкви:

Каноническое нарушение МП есть нарушение АПОСТОЛЬСКОЙ ПРЕЕМСТВЕННОСТИ.

Ясно, что Вы этого не знаете, и позволили себе писать такое недостойное "послание".

В чем же дело? Дело очень серьезное. С начала своего существования Русская Православная Зарубежная Церковь вообще не имела общения с Московской патриархией по очень уважительным причинам. Вспомним, как Патриарх Тихон своим актом от 24 декабря 1924 года назначил после своей кончины, впредь до избрания нового Патриарха, одного из трех митрополитов, кто будет иметь возможность пребывания в Москве, — Кирилла, Агафангела или Петра Крутицкого. Митрополиты Кирилл и Агафангел советской властью не были допущены в Москву из ссылки, и 58 архиереев, собравшихся в Москве на погребение Патриарха Тихона, признали Местоблюстителем патриаршего престола Митрополита Петра Крутицкого, впредь до законного избрания нового Патриарха. Митрополит Петр управлял Церковью около девяти месяцев. Он был лоялен по отношению к советской власти в том смысле, что не выступал против нее, но решительно отказался делать какие бы то ни было, в пользу советской власти, ложные заявления и выполнять ее требования, неприемлемые для Церкви. 27 ноября/10 декабря 1925 года он был арестован и сначала заключен в Бутырскую тюрьму вместе с уголовными преступниками в общей камере, а затем был сослан вглубь Азии. За несколько дней до своего ареста Митрополит Петр назначил своим заместителем находящегося в Москве Митрополита Сергия и указал возможных двух других заместителей – Митрополита Михаила, Экзарха Украины, и Ростовского архиепископа Иосифа Петроградского. Митр. Сергий Страгородский сначала тоже не подписал "Декларацию" и попал в тюрьму, но очень скоро из нее вышел. Это сделалось очень подозрительным для всех верующих. Оказалось, что он подписал эту "Декларацию". Другими словами, передал Церковь безбожной большевицкой власти. Этим он лишил Ее внутренней духовной и административной свободы. Когда Митрополит Петр узнал, что митрополит Сергий подписал "Декларацию" — другими словами, изменил весь курс жизни Церкви, — то он ему из тюрьмы написал два письма(копии этих писем у нас есть), в которых он говорит, очень вежливым тоном, что "Вы, Ваше Высокопреосвященство, не имели права изменять курс Церкви", т.е. предать Ее большевицкой власти. На эти письма он ответа не получил. А он был настоящая его власть. Ясно, что Сергий заключил, что арест Митрополита Петра есть уже отстранение его и от церковной власти, что совершенно против православных канонов. Тогда Митрополит Петр послал письмо с человеком, думая, что почта виновата, и на это письмо митр. Сергий не ответил своему начальству, сидящему в тюрьме, но начальству! И никакая большевицкая власть не может лишить ни одного архиерея, ни священника духовной власти. Вы это должны знать. Несмотря на это, Сергий решил, что он уже может не считать его своим старшим. И когда Митрополит Петр вернулся из ссылки, то большевики поняли, что Митрополит Петр в Церкви старше митр. Сергия, тогда они немедленно его арестовали и расстреляли. Все правящие епископы (а их было до 10) не подчинились митр. Сергию, как наследнику Патриарха. И их всех арестовывали, посылали в ссылки и, в конце концов, убивали. Большевики всячески открывали путь митр. Сергию. Таким образом, митрополит Сергий стал на путь кровавый священномучеников Российских [т.е. погряз в их крови (Откр.17:6) — ред. Эсх.]. А Ленин сказал как-то, "раз вам нужна Церковь, мы ее вам и дадим, даже дадим патриарха, но МЫ дадим вам патриарха. МЫ дадим вам и церковь". Вы, о. Роман, конечно, этого не знаете и поэтому позволили себе писать такую "писанину". С того момента, когда митр. Сергий перестал считать Митр. Петра Крутицкого своим начальством, он лишил себя АПОСТОЛЬСКОЙ ПРЕЕМСТВЕННОСТИ и сделался узурпатором. Вот на какой путь пошел митр. Сергий, а за ним все остальные патриархи и митрополиты до сего дня; почему мы не имеем никакого общения с Московской патриархией. Это ЛЖЕ-ПАТРИАРХИЯ, во главе со ЛЖЕ-ПАТРИАРХОМ. Это и есть настоящая причина. Мы не ругаемся и не говорим, что она такая-сякая, а суть дела в том, что МП лишилась апостольской преемственности, т.е. лишилась благодати Христовой.

Ясно, батюшка, Вы, всего этого не зная, позволили себе писать такое "послание", непродуманное и недостойное Вашего сана. Как Ваш Первоиерарх и Правящий Архиерей, я прошу Вас прекратить это Ваше писание. Мы совсем не собираемся участвовать в каком-то соборе вместе с Московской патриархией, и, по Вашему заявлению, мы тогда превратимся в секту. Как, после такого утверждения, Вы имеете моральное право быть настоятелем прихода Церкви, в каноническое стояние которой Вы совсем не веруете?

Призываю на Вас Божие благословение. Ваш искренний доброжелатель в Вашем вечном спасении.

Митрополит ВИТАЛИЙ.
12/25 июня 1998 г.

Предсоборное Послание
Митрополита Виталия

1/14 августа 2000 г.

Вот уже милостью Божией, как наша Церковь прожила 80 лет в своем заграничном состоянии рассеяния по всему свету, в лице нашего епископата, клира и мирян. В каждой стране свободного мира существуют наши епархии со своими храмами и прихожанами. У нас повсюду царит церковный порядок, регулярный молитвенный богослужебный чин. Законнейший Российский Патриарх Тихон, законно и свободно избранный на эту высочайшую степень российской иерархии, благословил всех нас, покинувших пределы нашей родины, и дал указ (No. 362), на основании которого нашими архиереями было создано новое управление Церкви вне России.

Сам Патриарх Тихон, за его неподчинение тогда коммунистической партии, был предан мученической смерти. Первым главой Зарубежной Церкви стал Митрополит Антоний Храповицкий. Затем ему последовал Митрополит Анастасий, потом Митрополит Филарет и теперь аз недостойный, четвертый Митрополит Виталий. Таким образом, Русская Православная Зарубежная Церковь обладает канонической апостольской преемственностью или, сказать проще, благодатью Святого Духа, текущей через все века от Самого Спасителя нашего Господа Иисуса Христа и Его святых апостолов и до нашей иерархии — и это пока не кончится сей мир страшным Вторым Пришествием Великого Судьи Господа нашего Иисуса Христа.

Дабы прожить эту краткую земную жизнь правильно и праведно, надо быть в Истинной Церкви Христовой. В ней только, и только в ней, преподается всем нам благодать Святого Духа через святые таинства — крещения, миропомазания, покаяния и приобщения к Святому Телу и Крови Самого Спасителя нашего Иисуса Христа. Итак, Истинной Церкви Христовой было обетование Самим ее Спасителем непобедимости, несокрушимости до самого последнего дня существования земли и всего человечества.

Мы должны не только сами сознавать, но и объявить всем во всеуслышание, что наша Русская Православная Зарубежная Церковь с 1927 года, когда Митрополит Сергий подписал печальную «декларацию», и по сей день не имеет никакого молитвенного общения с Московской Патриархией, которая является ничем иным, как неканоническим созданием бывшей Советской власти. Мы также не имеем духовного общения ни с одной другой автокефальной Православной Церковью, которая всю свою духовную и богослужебную жизнь проводит по новому календарю. Какое может быть у нас богослужебное общение, когда мы еще постимся, а они празднуют Рождество Христово по новому стилю? По нашему календарю мы молимся одному святому, а новостильники по своему молятся совершенно другому. Другими словами, совершенно уничтожено единство не только в молитве, но даже в таинствах.

Итак я, как Первоиерарх, призываю вас всех оставаться навсегда верными нашей Русской Православной Зарубежной Церкви и не смущаться теми призывами, которые мы все чаще и чаще слышим об объединении и о сослужении с другими во имя, так громко сказанной, «братской любви». Где же наша «братская любовь», когда мы в самом главном, в богослужении, живем по разным календарям, по разной духовной жизни? Вдумаемся в это важнейшее слово — «богослужение», т. е. служение Богу, и тогда мы поймем, что служим-то мы Самому Богу по-разному.

За все эти 80 лет существования нашей Русской Православной Зарубежной Церкви мы ни шагу не сделали ни в какие сомнительные духовные трущобы; от нашей Церкви не появились никакие сомнительные «учения», заблуждения, и наше Credo «Верую», певаемое на каждой Божественной Литургии, остается нашей неповрежденной верой, которой мы живем и от которой мы дерзаем надеяться быть в «жизни будущаго века». Аминь.

+ Митрополит Виталий
1/14 августа 2000 г.
Происхождение Честных Древ Животворящего Креста Господня

Окружное Послание
Митрополита Виталия

9/22 июня 2001 г.

Всечестные Архипастыри! Возлюбленные Отцы, Братия и Сестры!

Желая сохранить мир и единство среди нас, вновь обращаюсь к Вам как Первоиерарх Русской Православной Церкви Заграницей, ибо считаю своим долгом высказать суждение о положении, сложившемся после Архиерейского Собора, состоявшегося в октябре 2000 г.

Признавая Высшим органом управления Собор Архиереев, которому и я, Первоиерарх, также подчинен, все же хочу напомнить, что нет такой земной церковной инстанции, которая могла бы быть непогрешимой в Истине. История сохранила многочисленные примеры, когда целые поместные Церкви очень продолжительное время были заражены ересями и другими духовными недугами и это отражалось в соборных решениях. В таких случаях последующие соборы вынуждены были отменять неправильные решения предыдущих.

С большой скорбью мы наблюдаем ныне смятение и соблазн, вызванные среди нашего клира и мирян постановлениями и Посланием Архиерейского Собора РПЦЗ.

Мы должны с большим сожалением признать, что некоторые наши собратия сочли возможным восприять и потщиться проводить иной курс нашей Церкви, чем то, что было заповедано нашими предшественниками.

Не имея собственной власти исправить содеянное, не могу и молчать далее, видя как последствия наших ошибок нарушают духовную жизнь паствы и вызывают нестроения. Считаю необходимым в ближайшее время, критически пересмотрев основные положения и документы, созвать новый Собор, который будет иметь законное право отменить некоторые наши решения.

После глубокого осмысления мы теперь считаем ошибочными некоторые деяния Собора, представляющие собой попытки сближения с мировым экуменическим сообществом в целом и к неоправданным контактам с Московской патриархией, в частности. Это нашло свое отражение в следующих документах и решениях Собора:

Так называемая «социальная концепция» Московской патриархии — это чисто римо-католическое понятие, чуждое Православной Церкви и, несмотря на свои, может быть, и добрые декларации, отнюдь не несущее в себе чего-либо хорошего для православного человека. Эта доктрина не несет на себе никакого отпечатка покаяния за прошлые ошибки и ни в коей мере не может перечеркивать предательскую Декларацию 1927 г. «Прославление» Свв. Новомучеников Московской патриархией, совершенное под давлением верующего народа, сопровожденное рядом унизительных оговорок, полностью исключающее эсхатологическое значение цареубийства — не может нас радовать и утешать. Мы все знаем, что Святые Царственные Мученики пострадали именно в связи с их Царственным служением; их убиение было знаковой частью замышленного разрушения Богоустановленного православного государства. Своими же компромиссами и ложью о Царственных Мучениках, непризнанием подвига Царских слуг, Московская патриархия сознательно уводит паству от духовного осмысления совершенного злодеяния. Московская патриархия, которая в свое время участвовала в гонении исповедников, ни в чем не покаявшись, теперь их прославляет! Иначе, как духовный цинизм, совершенно недопустимый в Церкви, — это назвать нельзя. Мы не можем также не заметить, что эта же печать лжи лежит и на «прославлении» Новомучеников, среди которых Патриархия не погнушалась не признать священномучеником Иосифа Петроградского. Мы не склонны разделять мнение некоторых наших собратий о якобы «духовном возрождении», происходящем в России. Согласно поступающим нам сведениям, в России происходит не «духовный подъем», но лишь «золочение куполов» в храмах, в которые, по слову св. Преподобного Амвросия Оптинского, будет ходить нельзя. В связи с этим мы поддерживаем, молимся и стремимся духовно укрепить те наши малые общины, которые, несмотря на бессовестные постсоветские законы, держатся в лоне нашей Церкви, невзирая на все тяготы нынешнего бытия. Создание некоей Комиссии «по единству» с Московской патриархией следует однозначно признать ошибкой Архиерейского Собора. Никакой подобной Комиссии не может быть создано, ибо предмета для ее работы нет. Сербская патриархия в 1920 году принимала нас как бездомных изгнанников, сохранив за нами канонический статус Русской Церкви по 39 правилу Шестого Вселенского Собора. За это мы пребываем пред ней в неоплатном долгу и великой благодарности. Но после Второй Мировой войны, существовавшая при титовском коммунистическом правлении Церковь, уже не есть та Церковь Святейшего Патриарха Варнавы, которая в свое время приютила русских изгнанников. Подчинение властям и участие в межцерковном экуменическом движении не позволяют нам просить о евхаристическом единстве с Сербской патриархией, возглавляемой Патриархом Павлом. Нам горько сознавать, что именно теперь, когда апостасийные процессы в мире достигли разрушительных высот, соборное воззвание не призвало паству быть втрое бдительной к апостасии; и также горько сознавать, что наши новые назначения епископов на кафедры в Западно-Европейской Епархии и в России принесли столько смуты и волнений.

Наши пастыри и благочестивая паства всегда шли со своими преосвященными бок о бок. Этим и была сильна Русская Православная Церковь. Пастыри — не есть безответственные исполнители высших приказаний церковной власти, они в первых рядах служителей Христа и чад Его. Они не чиновники, которых можно направить одним расписанием и держать в подчинении угрозами; они рабы Господни как и все мы. Они наша живая сила и их нам нужно беречь как зеницу ока, и не допустить, чтобы они предались отчаянию и ушли в раскол, дабы с ними не понести эту страшную ответственность.

Я, как четвертый Первоиерарх Русской Православной Церкви Заграницей, продолжаю непреклонно идти по стопам Блаженнейших Митрополитов Антония, Анастасия и моего блаженнейшего предшественника Митрополита Филарета, мощи которого были обретены нетленными в 1998 году, что является явным знаком свыше истинности пути, по которому он всю свою жизнь шел. Посему призываю всех вас к терпению и прошу не делать скоропалительных выводов и поступков. Мы живем в непростое время. И враг нашего спасения всегда готов уловить нас в свои сети.

Я же вновь обращаю к вам свой призыв: «... не бойтесь, малое стадо, (Лк.12,32) Господь с нами ! А ежели Господь с нами, кто против нас?! Не забывайте, что для нас самое страшное — отойти от Истины, то есть от Христа».

+ Митрополит Виталий
9/22 июня 2001 г.
Св. Кирилла, Архиепископа Александрийского

НЕСКОЛЬКО СЛОВ О СТАРОМ СТИЛЕ

Вопрос о том, по какому календарю нам подобает жить, молиться и последовательно совершать вечное спасение, является актуальнейшим вопросом нашего времени. Дело в том, что принятый в большинстве стран мира, в том числе и в подсоветской России, Григорианский календарь (или то, что мы называем календарем нового стиля) с точки зрения астрономии, находится в противоречии с современной наукой, и посему исчисление юлианскими днями (календарь старого стиля, которым мы пользуемся в Церкви) лежит в основе всех хронологических расчётов. Солнечные и лунные затмения, максимумы и минимумы переменных звезд и многие другие астрономические явления можно выразить определенным положительным числом солнечных суток только при счете юлианскими днями. Знаменитый ученый Коперник отказался принимать участие в реформе папы Григория XIII, ученый астроном Жозеф Скаллигера, труды которого имеют до сего дня огромное значение в мировой хронологии, встал на защиту Юлианской системы хронологии.

Русские ученые Болотов, Менделеев, Предтеченский, — все без исключения являлись сторонниками Юлианскаго календаря. Так В. В. Болотов, один из образованнейших людей своего времени, принимавший участие в Комиссии по вопросу о реформе календаря в России, так высказался по этому поводу: «Сам я отмену Юлианского стиля в России нахожу отнюдь не желательной. Я по-прежнему остаюсь решительным почитателем календаря Юлианского. Его чрезвычайная простота составляет его научное преимущество перед всякими другими календарными исправлениями. Думаю, что культурная миссия России по этому поводу состоит в том, чтобы еще несколько столетий удержать в жизни Юлианский календарь, и через то облегчить для западных народов возвращение от ненужной никому григорианской реформы к неиспорченному старому стилю».

Известный современный русский ученый А. Н. Зелинский пишет по этому поводу в своей книге «Конструктивные принципы древнерусского календаря» (Изд. «Наука», Москва, 1984 г.): «Позднейшая римская пасхалия, принятая теперь западной церковью, является, по сравнению с александрийской, до такой степени тяжеловесной и неуклюжей, что напоминает лубочную картинку рядом с художественным изображением того же предмета».

По отношению же к церковному учению Григорианский календарь порвал с Преданием церковным, попирая каноны Первого Вселенского Никейского Собора о праздновании Пасхи, Собора, в котором принимали участие представители Римского патриархата.

Что касается некоторых Поместных Православных Церквей, принявших Григорианский календарь, при соблюдении Юлианской пасхалии, то эти Церкви согрешили против молитвенной соборности, тяжкий грех против единства Церкви, против самой Церкви, грех последствия которого трагически растут с каждым днем.

Остается исторической загадкой до сего дня — почему ученые советники папы римского, зная все ошибки, недочеты своей реформы, все-таки ее осуществили.

Существует в истории мировой еще одна загадка — почему Ганибал, разгромив римские легионы при Тразименском озере не пошел сразу же на беззащитный Рим и не покончил с этим лютым врагом. В этом случае духовная история мира нам подсказывает, что Рим был предназначен Промыслом Божиим стать мировой столицей империи, которая должна была послужить как бы яслями Рождества Христова, благая весть о Котором по римским дорогам в организованном государстве легко и скоро распространилась по всему миру. Бог запретил Ганибалу уничтожить Рим!

В случае реформы календаря, Рим, оторвавшись от всех вселенских православных патриархатов, почувствовал свое духовное одиночество, свою оставленность и холод и лихорадочно стал укреплять свой примат, свое мировое значение.

Это страстное движение души Рима заставило его идти против научной очевидности, против Предания и канонов Церкви. Страсти наши заставляют гнуться разум, логику, знание. Это, по всей вероятности, случается не только с отдельным человеком, но и с целым обществом, народом и даже целой отдельной Поместной Церковью и культурой. Как последствие календарной реформы, Рим стал постепенно перемещать весь центр своей духовной, богослужебной жизни с Пасхи на Рождество Христово, отчего процесс дехристианизации во всем западном мире принял и принимает грозные размеры полной апостасии.

"Православная жизнь". № 8, 2001.

Чрезвычайное заявление
Митрополита Виталия

14/27 октября 2001 г.

В связи с трагическим развитием противоцерковных событий в последние дни считаю своим Архипастырским долгом заявить, что я категорически осуждаю следующие действия нынешних участников «разбойничего собора», на котором я отказался присутствовать по причине нераскаянности тех архиереев, которые потщились взять новый курс на сближение с лже-церковью — Московской Патриархией и евхаристическое общение с экуменистами:

1. Противозаконная узурпация церковной власти неправославно-мыслящими архиереями;

2. безосновательное и греховное обвинение меня в «поддержке раскольников»; (я никому не позволю называть «раскольниками» и «бунтовщиками» верных и преданных пастырей и пасомых нашей Святой Православной Зарубежной Церкви).

3. содержание меня под домашним арестом с приставлением стражника-наблюдателя, с ведома и «благословения» злобно-настроенных против меня архиереев;

4. насильственное и коварное, в тайне от меня выдворение из Синодального дома моего личного секретаря — т.е., фактически, лишение меня восстановительно-профилактического ухода, который особенно требуется мне после моей травмы руки, боль от которой становится весьма тяжелой с прекращением этого лечения;

5. неблаговидно-алчное вынуждение у меня подписи для переписи записанного на меня имущества (к тому же — непозволительно повышенным и требовательным тоном).

Желая предотвратить пагубные последствия неканонических действий нераскаянного «собора», направленных на любые формы диалога или слияние с экуменическим или, так называемым, «вселенским православием», видя нежелание со стороны большинства архиереев умирить и успокоить небывалое смущение среди наших священнослужителей и паствы, а также учитывая просьбы некоторых преосвященных и многочисленных чад Зарубежной Церкви, я со всей ответственностью заявляю, что снимаю, в согласии с Пар. 34-м Положения о РПЦЗ, свою подпись о своем добровольном уходе на покой и передаче моих полномочий архиепископу Лавру. Имя мое должно по-прежнему возноситься на богослужениях во всех храмах Русской Православной Зарубежной Церкви. В случае непредвиденных обстоятельств, временно нести полномочия Заместителя Первоиерарха РПЦЗ — впредь до избрания нового Первосвятителя Зарубежной Церкви сохранившими верность Православной вере архиереями — завещается Епископу Каннскому Варнаве.

Еще и еще раз призываю к покаянию оступившихся в вере архиереев, а всех верных Архипастырей, пастырей и Боголюбивых чад истинной Церкви Христовой к непоколебимому стоянию в Истине и единомысленному и единодушному объединению их против закосневающих «сынов противления», непрестанно вознося горячие молитвы ко Господу нашему Иисусу Христу, испрашивая у Него милости и помощи.

Да благословит всех нас Господь Бог молитвами Пречистыя Его Матери Пресвятыя Богородицы и поможет нам Своею благодатию противостоять лжи, неоправданному насилию и Отступлению.

+ Митрополит Виталий
14/27 октября 2001 г.
Муч. Назария

Рождественское Послание и Духовное Завещание
Митрополита Виталия

Властолюбие есть величайшее зло. Ирод совершил убиение младенцев, лишь бы только не потерять власть. А Господь наш Иисус Христос пришел поразить нас не силою, а любовью.

Скромно и незаметно Бог стал человеком.

Итак, оставим худые примеры, отложим всякую похоть греховную в эти святые дни. А тех, которые гонят нас, предадим суду Божию; сами же вооружимся по слову Спасителя: «в терпении вашем стяжите души ваша» (Лук. XXI, 19).

Мы живем в такое время, когда меня могут украсть и от моего имени начнут вас убеждать.

Знайте, что из плена я ни в чем вас не буду убеждать.

Верьте только моему живому голосу; никогда не приобщайтесь к Московской Патриархии, которая была создана КГБ. Никогда не переходите в Московскую Патриархию, которую никак нельзя назвать Церковью. Русская Православная Церковь Зарубежом есть истинная Церковь Христова, только в Ней пребывайте, исповедуйтесь, причащайтесь, крестите ваших детей, ибо это есть настоящая, Неподдельная Российская Церковь.

Господь обетовал нам, что Истинная Церковь перейдет через все превратности и доживет до самого Конца Мира.

Господь наш Иисус Христос, Сын Божий, всех победит, всех покорит под ноги Своя, но до этого времени вас будут гнать, мучить, издеваться и считать вас полусумасшедшими.

Крепитесь, ибо вы будете юродивые во Христе. И за все благодарите Бога самой короткой молитвой: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго». Просите помилования, и если будем мы помилованы Богом, то что нам до того, что нас будут считать сумасшедшими? Но мы не сумасшедшие, но юродивые во Христе.

Старайтесь молиться сердцем, ибо когда вы молитесь сердцем, то вы молитесь всем своим существом. Ваша молитва дойдет до Престола Вседержителя, Господа нашего Иисуса Христа, Всемогущего Превечного Бога, от Которого получите такую милость, такую силу, которую имели все первомученики Христовы.

За ваше стояние в Истине, дорогие священнослужители, вы получите такую несокрушимую силу, такую премудрость слова, что ей не смогут противостоять бедные мудрствующие века сего.

Вот чего я вам завещаю и желаю от всего сердца, ибо большего желания вам я не знаю, ибо его и нет. Аминь.

+ Митрополит Виталий
25 декабря 2001 г.