Благовещение ^*
Пресвятой Богородицы

По всем человеческим соображениям казалось, что благодатной вести о явлении в мир Месии приличнее было бы раздаться в Иерусалиме, «граде Божием», где по преимуществу были сосредоточены тогда мудрецы и учителя иудейские, так много толковавшие о Мессии и будущем царстве Его, с таким вниманием изучавшие пророчества о Его лице и жизни, с такой заботливостью следившие за всеми знамениями Его близкого пришествия и, по видимому, с таким пламенным желанием ожидавшие этого пришествия. Однако не ученому Иерусалиму и не другому, какому либо знаменитому городу тогдашнего мира, а тому же скромному Назарету, где жили родители Пресвятой Девы, суждено было первому услышать и принять спасительную весть. Дивно место, избранное для благовестия великого таинства, но еще более дивно Лице, которому оно возвещено! Тайна спасения мира открыта не людям важным и сильным — руководителям народа, не книжникам и законодателям — этим светилам науки, а бедной и неизвестной Деве, смиренно проживавшей в хижине древоделя. Правда этот древодель и эта обрученная ему Дева происходили из царственного рода; но знатность их рода, как выше означено, давно была забыта.

Таким образом, тайна пришествия в мир Спасителя с самого начала как бы удаляется и скрывается от всего, что мир называет великим и высоким, т.е. от его могущества, мудрости, богатства, великолепия, славы и почестей. В этом обстоятельстве видна премудрость Божия, избравшая такие средства, чтобы внушить людям мысль о высокодуховной стороне этой тайны.

Другая причина смиренного пришествия в мир Господа скрывается в тогдашних обстоятельствах мира. Политическое положение вселенной, стонавшей под железным игом римлян, было таково, что народы видели во властителях своих людей гордых и своенравных, смотревших на низших себя с крайним презрением и распоряжавшихся достоянием, честью и даже жизнью их по своему произволу. Умственное состояние того времени было не менее плачевно: мудрецы, или, по крайней мере, так называвшие себя, истощив все усилия для удовлетворения высших требований ума о цели бытия мира и человека, разделились на разные толки или школы противоположных направлений, то допускавшие суровую стоическую добродетель, то, безусловно, следовавшие грубой чувственности, то сомневавшиеся в бытии Всевышнего существа и т.д. В самом избранном народе Божием, которому была вверена Богооткровенная премудрость, истина до того помрачилась, что Господь Иисус Христос — истинный Мессия — был отвергнут; речи Пророков были забыты или истолкованы неправильно; появилось множество сект, и некоторые, например саддукейство, оспаривали истину в самом существе ее.

Что же сделал премудрый в Своих судьбах Господь, чтобы, благовестив тайну спасения, возродить мир к новой жизни и соединить всех узами братской любви? Он открыл эту тайну в бедном и малоизвестном Назарете, в убогой хижине древоделя, чистейшей и смиренной Деве.

Живя в Назарете, Дева Мария все более и более утверждалась в добрых правилах, каким научилась в храме Иерусалимском. Пребывая большей частью в уединении и безмолвии, Она занималась Богомыслием и молитвой, чтением священных книг и рукоделием. Наученная во время проживания Своего при храме рукоделиям разного рода, Пресвятая Дева могла употреблять на них ту часть времени, которая оставалась Ей от молитвы и чтения Св.Писания. В самом деле, предание говорит, что священники храма Иерусалимского, по совещании между собой, признали необходимым сделать новую завесу пред Святым святых, а поэтому положили призвать нескольких чистых дев из племени Давидова, которым можно было бы поручить эту священную работу. Посланные слуги и глашатаи храма долго искали повсюду таких дев и, нашедши из них семь, привели с собой в Иерусалим. В то время священник, исполнявший обязанности первосвященника вместо чудно онемевшего Захарии (Лк.1:22), вспомнил об отроковице Марие, бывшей воспитаннице храма, что Она также происходила из племени Давида и была чиста пред Господом, а потому и послал за Ней. По прибытии Марии, ввели всех предназначенных для работы дев во храм и сященник сказал им: «киньте жребий, кому достанется прясть золото и амиант, кому бумагу и шелк, и кому гиацинт, червлень и настоящую багряницу.» Кинули жребий — и достались на долю Пресвятой Марии червлень и настоящая багряница; получив Свою долю, Она тотчас же отправилась в Назарет. В доме Иосифа Она любила те же благочестивые упражнения, к каким привыкла в храме, так что этот дом сделался для Нее тем же домом молитвы, каким было и Святое святых. Здесь, как и при храме, Она проводила самую кроткую, смиренную и молчаливую жизнь. Чуждая надменности, Она никого не огорчала и, почтительная к старшим и родственникам, ко всем была доброжелательна.

Таким образом текли дни Пречистой Девы в доме Иосифа, как бы в прежнем Ее священном обиталище, и Она здесь, среди людей, была как бы одна; находясь постоянно в трудах и заботах домашних, жила для одного лишь Бога.

Но уже приспело от века ожидаемое «лето Господне», наступило время восстановления рода человеческого и искупления мира. Настал день, нетерпеливо ожидаемый в течении пяти тысяч лет, в которые, по словам царственного Пророка Давида, «милость и истина сретостася — правда и мир облобызастася»: истина и правда — в правосудии Бога, требующего удовлетворения за грех прародителей, милость и мир — в снисхождении Сына Божия до образа человека.

«Бог, — говорит св.Андрей Критский, — с сожалением взирая на род человеческий, уже растленный грехопадением, вспомнил о творении рук Своих, не презрел Своего создания, и из преблагих и пренепорочных недр Своих послал в конце веков Сына Своего, равного Себе и по власти, и по силе, и по благости».

«Призвав для благовестия о великой тайне воплощения Сына Божия Гавриила, одного из первых Ангелов — (говорит св.Григорий Неокесарийский, украшая краткий Евангельский рассказ цитатами духовного витийства) — Бог изрек ему: «иди, Архангел, и будь слугой страшного и сокровенного таинства: послужи чуду. Движимый благоутробием Моим, Я спешу взыскать заблудшего Адама. Грех обезобразил созданного по образу Моему, повредил творение рук Моих, помрачил красоту Мной созданную; жилизе рая пусто; древо жизни охраняется пламенным оружием; место сладости и блаженства заключено: хочу помиловать бедствующего и связать врага. Но Я хочу сокрыть это таинство от всех сил небесных и тебе одному вверяю его». «Иди в Назарет, город Галилейский — (дополняет изложение св.Григория св.Андрей Критский) — иди в Назарет, в котором живет Отроковица Дева, обрученная мужу, именем Иосифу; имя Девы — Мария. Иди и скажи Деве то благовестие радости, которого лишилась некогда Ева, и не смущай души Ее: ибо это благовестие радости, а не печали; это приветствие веселья, а не уныния».

Архангел, — продолжает св.Андрей Критский, — «выслушав божественное вещание и узнав повеление, изреченное ему гласом Божиим, но превышающее силы его, находился между страхом и радостью. Не сознавая себя достойным к исполнению Божественного поручения, но не дерзая и отрицаться от него, он, повинуясь гласу Божию, полетел к Деве. «Повеленное тайно приеме в разуме, в крове Иосифове тщанием предста безплотные», — говорит Св.Церковь.

В это время Преблагословенная Дева — по преданию — читала книгу прор.Исаии. Ей раскрылись слова: «се Дева во чреве приимет»… В увлечении Божественной любви и пламенного нетерпения скорее узнать обетованного Мессию, Она стала молитвенно взывать к Его милосердию: «когда же настанет то вожделенное время, и Создатель Мой благоволит сойти с небес и принять плоть человеческую?»

В это мгновение молитвенных и святых размышлений предстал пред Нею Архангел и, как бы отвечая на мысли Ее, произнес: «радуйся, благодатная: Господь с Тобой! Благословенна Ты в женах!», «Господь, — как бы так говорил Архангел, — ныне с тобой и вскоре родится от Тебя: одно рождение Его было вечное, это же будет временное. Сам Царь неба и земли здесь присутствует и всецело воплощается в Тебе со всей Своей славой. Радуйся, благодатная! Радуйся, орудие мира, которым упраздняется приговор, осудивший мир на проклятие, и которым дается ему право на радость! Радуйся, истинно благословенная и препрославленная, сосредоточившая в Своем лице «все сокровища благодати», избранная из всех родов и племен, святая духом и телом. Радуйся, благодатная: Господь с Тобою! Святые по естеству Своему, чрез воплощение, чудным образом заключается в утробе Твоей, не перестав быть тем, чем был, но сделавшись тем, чем не был. Господь с Тобой — Сын Отца светов, Который в вечности родился от Него, но во времени воплощается от Тебя, Который на небе весь в недрах Отца, и на земле весь с Тобой — во чреве. Он с Тобой и в Тебе. Благословенна Ты в женах: потому что Бог избрал Тебя в жилище Свое и Ты вместишь Невместимого, приняв сокровище, в котором сокрыты «все сокровища премудрости!» Благословенна Ты, как Матерь благословенного Сына, о Котором взывал Пророк: «благословенно имя славы Его во век и в век века, и исполнится славы Его вся земля!»

Явление Архангела не устрашило Пресвятой Девы: живя во храме, Она привыкла к явлениям и беседам ангельским; душа пречистая не могла и минуты пробыть в сомнении о достоинстве Благовестника; но приветствие, которое Она теперь услышала, смутило Ее своей необычайностью. «До сих пор — ни один и особенно, ни одна из земнородных не слышали с небес подобного приветствия. Без сомнения, разумела это Дева Мария, как из писаного слова Божия, так и посредством собственного смиренного Богомыслия: и потому невольно смущается, когда слышит, что неожиданный посетитель приветствует Ее не только миром, но и радостью; приписывает Ей благодать не как дар, но как Ее неотъемлемое достояние; возвещает Ей благословение, преимущественное перед всеми женами в мире. А Она в тишине бедной храмины Своей, без сомнения, не помышляла ни о каких преимуществах, не думала ни о каких собственных достоинствах, — потому и смутилась от слов Благовестника. Это смущение показывает уже чистоту Ее сердца, затрепетавшего при первом звуке похвалы. Тихая душа Ее от сильных слов духа, как тихая вода от сильного дыхания ветра, по необходимости приходит в движение: смутися о словеси его. Нет в сем смущении ничего нечистого: но нет в минуту смущения той душевной тишины, которая ему предшествовала. Когда ветер, ударяя в поверхность воды, частью поднимает ее от места ее покоя, тогда и чистая вода трепещет и кажется возмущенной: так душа Марии, хвалебным словом Ангела не только подъемлемая из самоуничижения, в котором она обвыкла покоиться, но и возносимая превыше всего сотворенного, трепетала чистым страхом, и Ее постоянное стремление во глубину смирения, сделавшееся ощутительным оттого, что Ее превозносили, обнаружилось в виде смущения».

Смиреннейшая из жен, Дева Мария почитала обетования Ангельские слишком высокими и недоступными для Себя, а вместе с тем, по благоразумию и осторожности, Она размышляла, что бы это было за приветствие и во истину ли оно от Бога? Не обнаруживая Своего смущения никаким нетерпеливым словом, ни движением, Она являет высокое и святое искусство владеть собой, искусство, порожденное всегдашним самонаблюдением и молитвенным расположением духа. Она молчит и размышляет в присутствии небесного Благовестника, и Ее благоговейная мысль готова отразить всякое искушение, какого можно было опасаться в таких необыкновенных обстоятельствах.

Но Она не могла вдруг прояснить Себе всего Ею ощущаемого и, стараясь успокоить смущенный дух Свой, безмолствовала и только выражением внешнего вида показывала состояние души Своей.

С благоговейным трепетом взирал небесный вестник на смущение Пречистой Девы. Желая скорее успокоить Ее и уверить в истине своего приветствия, Архангел говорит Ей, что Она глубоким смиренномудрием Своим обрела величайшую и Ей одной принадлежащую благодать у Бога — быть Матерью Сына Божия. Не бойся, Мариам! Обрела бо еси благодать у Бога Не лукавый змий говорит с Тобой и не земной вестник предстоит Тебе! С неба несу Тебе благовестие, — и притом не простое, а благовестие радости. Не бойся! не печаль оно предвещает Тебе! Я сказал Тебе: Господь с Тобою: Господь — податель всякой радости и Спаситель всего мира.

Для большего удостоверения Пречистой Девы, Архангел возвестил Ей тайну воплощения Божия теми же словами, в каких предсказал об этом событии, за семьсот лет, Пророк Исаия: се зачнеши во чреве, и родиши Сына, и наречеши имя Ему Иисус. Величественное имя Еммануил, употребленное в этом случае Пророком, значит по переводу с еврейского: «с нами Бог» и выражает величайшую тайну соединения двух естеств — божеского и человеческого в одном лице Богочеловека; тогда как сладчайшее имя Иисус, произнесенное Архангелом, указывает на действия Господа, спасающие род человеческий от вечной смерти и рабства диаволу. Сей будет велий, — продолжал Архангел, — и Сын Вышнего наречется, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и воцарится в дому Иаковли во веки, и царствию Его не будет конца. Объясняя в этих словах свойства имеющего родиться, Архангел выразил ими, что этот велий, принявший от Девы плоть человеческую, есть Господь, во всем величии Своем, и потому наречется Сыном Вышнего, Бога Отца Небесного. А так как Пречистая Мария происходила от племени Давидова, то и рожденный от Нее, как потомок Давида по плоти, будет наследником царского престола его. Только новое царство это будет не земное и преходящее, а духовное и вечное, которому прообразом служило во Израиле славное царство Давидово. Господь воцарится в дому Иаковли во веки, т.е. в Церкви Своей, потому что Он будет Глава и Вождь всех верующих во имя Его и стремящихся к небесному царству славы.

Небесный вестник хочет успокоить смиренную Деву; но с каждым новым словом его благовестия, по-видимому, должно было увеличиваться смущение и недоумение Той, Которой он благовествует все необычное, чудное и непостижимое: Дева будет иметь Сына, и Сын Ее будет велий, наречется Сыном Божиим, воцарится на престол Давида и будет царствовать вечно. Эти предречения, одно другого необычайнее, потому самому могли бы представляться и одно другого несбыточнее, если бы встретили ум не привыкший подчиняться тайнам Божиим, или если бы пали на сердце не свободное от желаний корыстных.

Пресвятая Дева, внимая чудным словам Архангела, соображала все слышанное с возможностью сохранения данного Ею обета непорочного девства: как же, — думала Она, — останется неисполненным этот обет, принесенный Богу со всеусердной готовностью? А без этого Ей казалось невозможным сделаться Матерью. «Како будет сие, идеже мужа не знаю!» «Ты обещаешь мне, — так толкует ответ Ее Архангелу св.Андрей Критский, — что-то странное и возвещаешь то, что превосходит естество! Я непричастна браку; Я обручилась жениху, но не сочеталась с ним браком; и хотя имею мужа по обряду обручения, но не имею мужа по обету девства; знаю Иосифа как обручника, признаю его как защитника, но не как мужа. Обет девства моего допущен им, и насколько Я сама не желаю нарушить этого обета, столько же и закон повелевает исполнить все обещанное Богу. Господь не нарушает Своих законов: как же совершится то, что и обет девства сохранится, и закон исполнится, и Сын родится? Како будет сие, идеже мужа не знаю? Как можно быть матерью не желающей оставлять девства?»

Но Архангел, — по мысли св.Андрея Критского, — как бы так ответствовал на сомнения благодатной Девы: «почему Ты, всеблаженная, вещаешь это? Я сказал: Господь с Тобой; а Ты с сомнением говоришь: как это будет со Мной? Я благовествую Тебе о Том, Который был прежде моего пришествия; а Ты говоришь мне о муже, о земном рождении, спрашивая: как это будет со Мной? — Как будет это с Тобой? Размысли, как процвел жезл? Как камень источил воду и откуда он исполниля ею? Как огонь купины объял кустарник не сжигая его? Если Ты веришь этим событиям, то верь и мне. Виновник чудес, как тех, о которых повествует Моисей, так и тех, о которых я благовествую Тебе, один и тот же. Ты, некоторым особенным и сверхъестественным образом, будешь питать зачатого во чреве Твоем Младенца, и совсем не так, как Елисавета или Анна, мать Твоя. Ты родишь Сына без мужа. Если Ты хочешь знать самый образ события, то я объясню Тебе и его: Дух Святый найдет на Тя, и сила Вышнего осенит Тя. Зачатие совершится не образом естественным, но сверхъестественным — чрез наитие Духа Святого, который непостижимо соделает Тебя Матерью. Тем же и рождаемое Свято наречется Сын Божий. Оно не будет походить на обыкновенных людей, «в беззакониях» зачинаемых и во грехах рождаемых», а будет чисто и непричастно греху. Тот предвечный Младенец, Который от Святого Духа, чрез Святого Отца непостижимо образовался, поистине будет святым и назовется Сыном Всевышнего, как Слово от вечности Всевышним изглаголанное.

Открыв в благовестии своем высочайшую тайну соединения естества Божеского и человеческого в лице Богочеловека — тайну, непостижимую для самых горних умов, Архангел, для совершенного убеждения Пресвятой Девы в непреложности слов своих, указал на пример Елисаветы, служащей тому же Божественному домостроительству: и се Елисавете, южика (родственница) Твоя, и та зачате сына в старости своей; и сей месяц шестый есть ей нарицаемый неплоды; яко не изнеможет у Бога всяк глагол. Для людей кажется невозможным, чтобы неискусомужная Дева родила, и чтобы безплодная и уже состарившаяся зачала; но у Всемогущего Творца — все это возможно; по Его воле зачала и безплодная старица, зачнешь и Ты, незнающая мужа: «Бог, идеже хощет, побеждается естества чин!»

Пресвятая Дева, выслушав слова Архангела и озарившись светом Духа Божия, возрадовалась об истине благовестия. Вид и достоинство Ангела открылись теперь перед Ней во всей их несомненности; предсказание его было определительно, мирно, свято — и Она уверилась, что слышит волю Божию. Пречистая душа Ее, проникнутая величайшим благоговением к Своему Создателю, постоянно заботилась о точном и безпрекословном исполнении воли Его. И Приснодева отвечала Архенгелу: се раба Господня, буди мне по глаголу твоему. Эти смиренные слова, это тихое, смиренное буди, преклонив небеса, низвели на землю Сына Божия: «Слово плоть бысть».

Исполнив повеление Божие, Архангел «отъиде», т.е. возвратился снова в царство света.

Так совершилось таинственное воплощение Бога Слова; так Дева стала Матерью и Матерь пребыла Девою. Знаменательно воспевает Св.Церковь, прославляя это великое событие: «днесь спасения нашего главизна и еже от века таинства явление: Сын Божий Сын Девы бывает, и Гавриил благодать блеговествует; тем же и мы с ним Богородице возопиим: радуйся, Благодатная, Господь с Тобою!»

Радуйся — возвещено ныне с неба не одной Деве Богородице, но в лице Ее всему бедному роду человеческому. По прекрасному толкованию преосвященного Феофана, действительно, в день Благовещения положена главизна всего, что потом раскрылось, что теперь раскрывается и что имеет раскрыться по сих и в будущем веке. Все стоит и все действует на основании сего таинства. Благовещение есть праздник воплощения Сына Божия от Приснодевы, праздник принесения в жертву правде Божией человеческого естества Сына Божия, чтобы сия жертва, принесенная на кресте, простерлась на все веки, от начала мира до конца, и на всех людей, во все времена, на всем пространстве земли живших, живущих и имеющих жить. Благовещение простирается не на будущее только, но и на прошедшее время: оно связывает все времена, обнимает весь мир; в нем средоточие путей небесного Провидения о человеческом мире и решение судьбы человечества. В Благовещении положено начало таинству Причащения. Плоть и Кровь Господа Спасителя истканы, как боголепная одежда, из кровей Приснодевы. Как и во Св.Причащении мы питаемся теми же Плотью и Кровью, и Господь удостаивает называть нас братией Своей, то посему Владычица Богородица есть нам Матерь не мысленно, а существенно.

Блаженный Иероним свидетельствует, что в Назарете, на самом месте, где Архангел благовестил Деве Марии о зачатии Спасителя, был сооружен в IV веке храм в память Благовещения. В настоящее время на месте Благовещения находится латинский монастырь, обнесенный высокой стеной, тогда как сам Назарет ничем не защищен, и одно только имя марии охраняет его. Церковь Назаретская прекрасна и даже великолепна: мрамор одевает стены и помост; главный алтарь возвышается на 17 ступеней, и большой надпрестольный образ Благовещения господствует с высоты над всем храмом. Под этим-то великолепием, составляющим плод христианского усердия, таится первоначальное скромное жилище Матери Божией. Подобно другим, еще доселе существующим бедным домам Назарета, это жилище Пресвятой Девы прилегает к уступу скалы, в которой иссечен вертеп, составляющий три небольшие комнаты. Туда ныне сходят с левой стороны алтаря по нескольким широким ступеням из белого мрамора. Под сводом этого святилища устроен латинский престол, под мраморной доской которого помещено несколько богатых лампад, непрерывно горящих и озаряющих священный помост, облитый благовониями и украшенный надписью: «Hic Verbum caro fuit», то есть: «здесь Словь плоть бысть». На престоле и внизу его стоит несколько хрустальных ваз с белыми лилиями — символом небесной чистоты, прославленными Самим Спасителем. Надпрестольный образ в вертепе так же прекрасен, как и в главном алтаре. При входе в этот священный вертеп, в правой стороне его, устроен престол во имя св.Анны, матери Пречистой Девы, а пройдя дальше, по левой стороне, вы увидите две мраморные колонны, поставленные св.Еленой на тех самых местах, где предстал благовествующий Архангел и где находилась при его явлении Пречистая Дева Мария. Средняя часть второй колонны выпилена и уже не существует. По преданию, язычники, совершившие это святотатство, думали найти в этой колонне сокровище и потому дерзнули исказить ее.

В правой стороне от престола двумя ступенями входят в другую часть вертепа, где устроен престол во имя св.Иосифа. Местные сказания передают, что сами Апостолы освятили все эти места для священного служения. Во второй части вертепа подземного храма Благовещения, позади покоя Пречистой Девы, посредине находится дверь, ведущая через лестницу ступеней в пятнадцать, в третью большую пещеру, где, кроме поместительного покоя, есть еще два боковых углубления; из них одно, как можно догадываться, служило скромным очагом (там есть и отверстие для выхода дыма), — другое имело назначение хранить домашние припасы. Два последних отделения этого священного крова оставлены в первобытном своем виде. Позади главного алтаря, устроенного над всеми этими пещерами, находится огромная комната, а по бокам его лицевой стороны, украшенной большим и превосходным образом Благовещения, внизу, устроены два боковых придела: во имя праведного Иосифа и в честь рождества Пресвятой Богородицы. На правой стороне церкви есть еще довольно большая комната, занимаемая великолепной церковной ризницей.

В Назарете, кроме этого, есть еще арабско-православная церковь, находящаяся в самом конце города, при выезде из него на дорогу к горе Фаворской; она построена усердием и пособием Российских царей над развалинами храма, воздвигнутого здесь еще св.Еленой. Там, в самой церкви, показывают глубокий колодец, из которого Преблагословенная Дева Мария черпала воду, и возле которого, как говорят, был дом святого семейства по возвращении из Египта. Туземные предания не сходятся между собой о месте Благовещения, назначая его то латинскому, то этому храму, и соглашаются лишь на предположении древнейшего предания, что мест Благовещения было два: одно предварительное — у колодца ¹, а другое окончательное — в самих покоях Пречистой Девы. Предание это твердо и благоговейно держится в местных жителях и передается ими поклонникам. В этом трехпрестольном храме, в левом приделе во имя Благовещения, отделенном от главных линий церкви значительно склоняющейся галереей, достигают до колодца, находящегося под алтарем. Вода этого колодца, свежая и прозрачная, имеет, по безусловному убеждению черпающих ее, чудотворную и живоносную силу. Богомольцы находящиеся в приделе достают ее посредством небольшого сосуда, опускаемого на шнурке через мраморное отверстие пола в колодец; но каждый любопытствующий может спуститься, хотя и не без труда, к самому источнику еще через особую дверь, находящуюся в углу самого придела. Там можно видеть, что колодец посредством канавки сообщается с источником, текущим в узких и довольно крутых берегах под церковью, во всю ширину ее. Далее источник, за оградой церкви, выходит в небольшой водопровод, из которого, спускаясь в бассейн, делается достоянием всех жителей Назарета. Но иная уже сила этой воды в бассейне, иная в колодце: здесь она — как и всякая чистая ключевая вода; там она — святая влага исцеления! Жены и девы арабские во множестве стекаются почерпать целебную воду. Матерь Божия с любовью взирает на место прежнего Своего земного жительства и благословляет неоскудевающей благодатью всех.

В Назарете жили св.Богоотцы Иоаким и Анна; здесь пребывала Пресвятая Дева в доме Иосифа; здесь произошло великое событие Благовещения о пришествии в мир Спасителя; здесь Господь Иисус Христос провел первые тридцать лет Своей земной жизни, так что это был как бы отечественный город Его, от которого и Самому Спасителю усвоялось название «Назарянина», а последователей Его и доселе на всем востоке называют «назарянами».

Впечатление благовестия было так сильно, истина всего виденного и слышанного была теперь так ясна и ощутительна, так велика и благодатна, что Пресвятая Дева совершенно пре­клонилась пред всемогуществом Всевышнего. Благоговейно сложив в глубине Своего кроткого сердца величайшее чудо, совершившееся с Нею, Она, по дивному смирению, главней­шему свойству души Своей, не могла и подумать поделиться с Иосифом или кем-либо из Своих близких наполнявшею Ее благоговейною радостью, тем более что тайна этой радости была достоянием не только Ее, но и Самого Бога. Между тем упоми­нание Архангела о неожиданном чревоношении любимой род­ственницы Елисаветы и слух о чудном онемении во храме супруга Ее Захарии возбудили в Благодатной такое сильное участие к ней, что Пресвятая Дева, по движению горячей род­ственной любви, а еще более по водительству Духа Божия, решилась непременно свидеться с праведной родственницей. Понятно, что Пречистая хотела разделить Ее радость, и из рассказов Ее о чудных делах Божиих извлечь полезные и не­обходимые для Себя сведения. Таким образом, Она предположила отправиться в нагорную страну Иудину, в Левитский город Иуту, где жили Захария и Елисавета. У евреев не было обычая, чтобы девы обрученные путешествовали одни, и можно предполагать, что Она путешествовала в сообществе богомоль­цев, шедших во Иерусалим. Господь, в премудрых целях Своих, готовил в этом свидании, как для Пресвятой Девы, так и для Елисаветы новое чрезвычайное событие. Предание свидетель­ствует, что Иосиф в это время находился на плотничной работе в Назарете. То же предание говорит, что Пресвятая Дева, путешествуя в нагорную сторону Иудеи, заходила в Иерусалим, для того, чтобы представить в храме заказанное Ей рукоделье. Это рукоделье было одобрено, и первосвященник, благословляя Деву за трудолюбие, в восторге сказал Ей: «Мариам! Господь Бог возвеличит имя Твое, и Ты будешь благословенной во всех родах земных»! Присутствовавшие при этом в храме, исключая, конечно, Саму Богоматерь, понимавшую истинный смысл этих слов, приняли их за простую похвалу.

Через несколько дней пред Пречистой Девой показался в отдалении город Иута, раскинувшийся на нижнем скате Иудейских гор и тонувший в зелени роскошных садов; далее, у склона горы, заблистал источник, и на берегу его открылись стены ограды, окружающей дома чередовых священников, а далее, выше источника, стал обрисовываться дом Захарии и Елисаветы, пред входом которого высился огромный платан, приватно раскинув свои тенистые ветви.

Пресвятая Дева приблизилась к цели Своего путешест­вия. И чуть только Она вступила в ограду родственного Ей дома и произнесла несколько слов, как вдруг исполнилась благодатью Святого Духа, встретившая Ее, Елисавета. Сила этой благодати, прежде всего, подействовала на младенца Ели­саветы, которому, по предречению, надлежало исполниться Духа Святого еще во чреве матери, и он, не видя еще чувствен­ным взором ни одного предмета, познал и ощутил приближение Пречистой Девы, носящей Господа, и радостным взыгранием своим вразумил мать свою о высоком достоинстве благодатной посетительницы. И вот благодать Духа Божия озарила и Елисавету. Услышав голос Марии, Елисавета с видным благоговением отозвалась на привет Ее, не только как любимой и добро-сердечной родственницы своей, но как благодатной Матери Господа, милостиво почтившей ее, Своим посещением, и, в порыве восторженного чувства, произнесла не просто ра­душные слова родного приветствия, но торжественно вдохно­венную речь, полную глубокого смысла. Она воскликнула: благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего! И откуда мне сие, да приидет Мати Господа моего ко мне? Блаженна веровавшая, яко будет совершение глаголанным Ей от Господа! Эти слова могли изумить Благодатную, сокрывшую в Себе тайну Бла­говещения, и заставили Ее недо­умевать о причине и значении их. Вместо простых задушевных слов и бесед, столь обычных нра­ву Елисаветы — такая благого­вейная встреча, такие проро­ческие и, видимо, по вдохно­вению свыше исходящие слова!

«Только лишь коснулся слуха моего голос Твоего при­ветствия — (как бы так говорила Елисавета Пресвятой Деве) — я почувствовала, что радостно взы­грал во мне младенец; вразумлен­ная этим ощущением и в то же время озаренная свыше, я уви­дела Твое достоинство и свое ничтожество пред Тобой, воз­величенной до блаженства носить предвечное Слово Отца Небесного! Не находя в себе ничего, чем могла бы заслужить честь Твоего посещения, я благоговей­но чту величие и смирение Твое: потому что Ты, Богоизбранная, приходишь к земной рабе, которой первой нужно было бы воздать тебе в достойное поклонение! И откуду мне сие, да приидет Мати Господа моего ко мне? Могла ли я ожидать когда-либо такого счастья? Могла ли надеяться, что ко мне придет Та, Которая носит Носящего всяческие и, что я первая из людей буду приветствовать Матерь Божию? Благословенна Ты в женах, и благословен плод чрева Твоего! Много жен в Израиле, почтенных чадородием, известных добродетелями, «чающих Утехи Израилевой» (т.е. пришествия обетованного Мессии); но Ты безмерно превзошла всех: потому что именно чрез Тебя является в мир давно ожидаемый Спаситель. Блаженна веровавшая, яко будет совершеннее глаголанным ей от Господа. Воистину блаженна вера Твоя: потому что все совершится так, как возвещено Тебе».

Слыша в приветствии Елисаветы повторение слов благовествовавшего Ее Архангела, Пресвятая Дева убедилась, что все это происходит по внушению Духа Святого и клонится к успокоению и прославлению Ее. При этом чистое сердце Ее прониклось той всеоживляющей небесной силой, которая дает возможность в одно мгновение обнять взором все прошедшее и будущее и, уразумев причины тайн минувших и грядущих, определит всю великость значения настоящего. Все пророчества, изреченные в разные времена и разными лицами, теперь сде­лались для Нее совершенно ясными, и все далекое будущее изобразилось, во всех его подробностях, как бы совершающимся в очах Ее. Чувства — одно другого глубочайшее, ощущения — одно другого отраднейшее, возникли в уме и сердце Ее и, преисполнив их, заставили нарушить любимое Ею безмолвие. Необъятная слава Матери Божией при смиренном Ее понятии о Себе; радость и умиление, при мысли об избавлении Израиля и открытии на земле духовного царства Божия; убеждение, что святая тайна воплощения в Нее Сына Божия возвещена Елисавете самим Духом Святым, преисполнили Благодатную таким неизъяснимым восторгом, что из уст Ее излились чудные слова вдохновенного пророчества.

Воссылая слова Свои, как фимиам благовонного кадила, к Господу, Пресвятая Дева возгласила: величит душа Моя Господа, и возрадовася дух Мой о Бозе Спасе Моем: яко призре на смирение рабы Своея; се бо отныне ублажат Мя ecu роди! Этими словами все величие, в которое облекла Ее св.Елисавета, назвав благословенною в женах и Матерью Господа, Она относит к Нему единому, великому и благодеющему Ей; сознавая Себя лишь орудием для явления славы Его, Она духовную радость Свою всецело погружает в благодатном источнике радости и спасения — в «Боге Спасителе Своем». Отвергая мысль о всех достоинствах Своих, Она исповедует, что Всевышний «призрел лишь на смирение рабы Своей», т.е. как на скромную долю Ее, так и на отсутствие всякого самовозношения.

Исповедав силу Божию, несказанно возвысившую Ее смирение, Пречистая Дева пророческим оком презирает все времена до конца мира и в них видит Себя предметом благоговейного почитания верующих: отныне ублажат Мя ecu роди! Признавая в истине воплощения всемогущество Божие, соделавшее Ее одушевленным кивотом Божиим, Она с тем же смирением добавляет: яко сотвори Мне величие Сильный, и свято имя Его!

Но так как совершающееся с Пресвятой Девой касается не только Ее, но и всего Израиля, потому что в воплощении Спасителя осуществляются ожидания всех праведных мужей народа Божия: то и речь Преблагословенной обобщается, и взор Ее простирается на весь народ. Она признает, что милость Божия изливается на всех боящихся Бога, людей благочестивых, имеющих в сердце страх Божий: и милость Его в роды родов боящимся Его. Эта милость ниспосылается теперь не только Ее, но чрез Нее — всем достойным соотечественникам.

Открывающаяся в явлении на земле Спасителя милость Божия приводит Пресвятой Деве на память весь ряд протекших веков Ветхого Завета; и Она, вдохновенная знанием древнего Писания, в быстрой речи объясняет всю историю избранного народа Божия: сотвори державу мышцей Своей; расточи гордые мысли сердца их; низложи сильных со престоле и вознесе смиренные; алчущия исполни благ и богатящиеся от­пусти тщы. Так крепкая мышца Господня является разрушительницею адских замыслов у врагов народа Божия, обращая собственное оружие их на них же самих и соделывая из козней их средства для премудрых и спасительных целей Своих. При исходе Израильтян из Египта и при водворении их в земле обетованной, не низложил ли Господь фараона и царей Ханаанских и не возвел ли уничиженных рабством потомков Авраамовых, по обетованию, «в царское священие и язык свят?» Равно также и алкавший в пустыне народ Свой, не исполнил ли Он всех земных благ? И потом не унизил ли возгордившегося Саула, отдав венец его смиренному Давиду? Не оставил ли с двумя коленами Ровоама, превозносившегося пред отцом своим? Не заставил ли Амана преклониться пред презираемым им Мардохеем и испытать то, что было им приготовлено для Мардохея? Не отдал ли Он в посмеяние осажденной Ветулии обезглавленный труп Олоферна, безжалостно издевавшегося над несчастьями этого города? Могущественные державы мира — Вавилон, Персия, Греция, Рим — гордые мудростью своей, надменные силой своей, повержены долу; а смиренные ве­рующие вознесены на высоту славы чад Божиих и преисполне­ны всяких духовных благ. Когда же народ Божий, оказавшись неблагодарным и недостойным дарованного ему счастья, был наказан тяжким пленом, и, переходя из-под власти одного завоевателя к другому, уже отчаялся в помощи Божией; когда можно было думать, что Господь уже оставил людей Своих: не оказалось ли вдруг, что Он, положив предел гневу, вновь воспринял Израиля в лоно отеческой любви Своей и исполнил тем обетования, данные Аврааму и другим святым праотцам? — и воспринял этот народ так, как никогда еще не воспринимал, даже в счастливейшее время его, и именно — вошел в теснейшее общение с ним чрез восприятие плоти и крови от семени Авраамова! Такое снисхождение Божие к Израилю, который за грехи свои, не только не отвержен от Бога, но преимущественно пред другими народами удостоен видеть среди себя Мессию, Пресвятая Дева приписывает единственно милосердию Гос­пода, вспомянувшего то, что было обетовано святым праотцам: Аврааму, Исааку, Иакову и их потомству: восприятие Израиля отрока Своего, помянуты милости, якоже глагола ко отцем нашим — Аврааму и семени его даже до века. Вот какими необыкновенными и глубоко знаменательными словами отвечала благодатная Мария на приветствие Елисаветы! ²

После этого можно представить себе, в каких святых, поучительных и благоговейных беседах проводили время эти две Богоизбранные жены, какими неземными предметами были заняты их мысли, как были пламенны и чисты общие их мо­литвы и размышления! Горние мудрствуя и с искренней доверенностью, сообщая друг другу явленные над ними опыты силы Божией, превышающие их ожидания, они радостно прославляли имя Господа, так много их возвеличившего. Проник­нутые святой уверенностью в великое будущее, они назидали друг друга и, рассуждая о благодеяниях Божиих, совершившихся над ними, приходили постоянно к одному концу — прославлению Господа. Так, Пречистая Дева, передав Елисавете о событии Благовещения, могла узнать от нее и о случившемся в храме с Захарией и предвидеть то, что было еще неразгаданной тайной для всех, по причине онемения священника.

Безусловно, покоряясь великому служению своему и пророческим взором проникая грядущее, святые жены с вос­торгом видели исполнение тайны спасения мира, посредством благословенных плодов чревоношения своего. «Что отроча сие будет» думали они обе — то отроча, которое, исполнившись Святого Духа уже во чреве матери, приветствует Мессию игранием, не имея возможности приветствовать Его словами. Это видимо доказывает, что «рука Господня с ним»; но что же будет он впоследствии? Рука Господня видимо с этим младенцем, великим еще в утробе матери; но что же будет Сам Христос, Сын Божий?..

И какие чудные совпадения обстоятельств, такая изу­мительная тожественность и, вместе с тем, какие особенности в благодатной непраздности обеих святых жен! Приходит Ар­хангел Гавриил — но не к Елисавете, а к Захарии: потому что Захария будет виновником рождения сына. Тот же Гавриил приходит и к Марии, но не к Иосифу, т.е. приходит к той, от Которой Слово безмужно восприимет плоть. В благовестии своем Архангел говорит Захарии: «не бойся, Захарие, зане услышана бысть молитва твоя»; он же говорит и Марии: «не бойся, Мариам, обрела бо еси благодать у Бога». Архангел обе­щает сына Захарии, обещает сына и Марии: Захария не верил обетованию, а Пресвятая Дева, как давшая Богу обет девства, лишь вопрошала, по-человечески, о способе зачатия, отнюдь не сомневаясь во всемогуществе Божием.

Дни за днями текли быстро; и когда минуло три месяца родственного и благодатного свидания, Пресвятая Дева Мария собралась в путь в родной город Назарет. Но когда оставила Пресвятая Дева Мария родственницу Свою Елисавету — до или после рождения Предтечи Господня? Надобно полагать, что Благодатная простилась с Елисаветой прежде, нежели «исполнися время родити» последней. У Елисаветы было много соседей и родственников, которые, без сомнения, готовы были оказать Ее возможную помощь. Наконец, и для того, чтобы уклониться от глаз любопытных, которыми вскоре должен был наполниться дом Захарии, Пресвятая Дева оставила Елисавету до рождения Иоанна Предтечи.

Дорога в горний град Иудов из Иерусалима идет по каменистым холмам, между Вифлеемской и Яффской дорогами, мимо верхнего Гигонского водоема. Через три четверти часа пути начинается подъем на первый хребет Иудейских гор, покрытый маслинами и виноградниками; влево, в обработанной лощине, видно селение Мальха, и почти тотчас после того открывается плодоносная долина горнего города Иудина, где теперь селение св.Иоанна. Город Иута расположен в обширной горной лощине, на нижнем скате гор, посреди обильных садов и обработанных полян. В селении воздвигнут роскошный храм, в европейском вкусе, на месте рождения Предтечи Господня. Живопись всех образов очень хорошая; мрамор расточен в изо­билии на стенах и на помосте. Эта церковь выстроена в 1621 г. дарами латинян. Она разделена на три части: средний алтарь осенен куполом; по сторонам два придела. Левый придел осно­ван на месте рождения того человека, выше которого ни­кто из рожденных женами не восставал. Место рождения Предтечи Господня также скромно, как и место рожде­ния Спасителя: это вертеп, но не подземный; он был бы на­равне с другими домами, если бы его не накрывал помост храма. Туда сходят за позолоченную решетку, по 7 или 8 мраморным ступеням. Под сводом пещеры, одетой мра­мором и богатыми тканями, устроен великолепный пре­стол, раскрытый снизу. Там, на помосте, виден мраморный круг, украшенный резьбой, с латинскою надписью: Hie Praecursor Domini natus est (здесь родился Предтеча Господень). Великолепные барельефы белого мрамора, изображающие всю жизнь Иоанна Крестителя, украшают стены алтаря. Вокруг храма расположен латинский монастырь, обнесенный оградой, в которой два двора. В нем находится около двадцати братии, а селение состоит из арабов-мусульман, которых более пятисот, не очень дружелюбно расположенных к христианам и достаточно негостеприимных.

При выезде из селения виден, под тенью смоковничных деревьев, водоем; он называется источником Пресвятой Девы Марии. Говорят, что Пресвятая Богородица, во время трех­месячного пребывания у родственницы Своей Елисаветы, ходила сюда почерпать воду. Дом Захарии и Елисаветы нахо­дился на скате горы, прилежащей к этому источнику. Подняв­шись туда, вы скоро достигнете живописных развалин этой священной обители. Она находится на крутом скате. Войдя в ворота, вы увидите двор, посреди которого растет древний развесистый платан; корни его и дуплистое основание обнесены вокруг двумя каменными уступами. Напротив, на каменной платформе со сводами, возвышаются развалины. Остатки двух огив (оконных дуг со сжатым основанием) указывают на готи­ческое зодчество. Стены нижнего здания сложены из огромных камней; это нижнее здание принадлежит, как говорят, дому Захарии. Под сводом устроен престол, куда приходит братия монастыря св.Иоанна, один раз в год, служить литургию.

Предание повествует, что возле этого свода и каменного крыльца, ведущего к верхнему зданию, происходила трогатель­ная встреча Елисаветы с Пресвятой Богородицей; здесь излился из уст Елисаветы и Матери Божией торжественный Боговдохновенный разговор, переданный нам св.Евангелистом Лукой.

По возвращении Пречистой Девы в Назарет, следы свя­того чревоношения сделались заметными для праведного обручника Ее, Иосифа ³. По мысли св.Отцев, Иосиф сначала не знал совершающейся пред ним тайны воплощения Спасителя мира. «Он не знал, — говорит св.Прокл, — тайны происходившее в Деве; не знал, т.е., какого чуда будет служителем; не знал, что от обрученной ему Жены родится Христос, предреченный пророками». Можно представить, что должно было происходить в чистой душе св.старца, при убеждении в непразднстве Марии! Св.Церковь, выражая душевное состояние его, говорит, что в нем восстала «буря помышлений сомнительных». Он всматри­вался в Пресвятую Деву и не верил глазам своим; начинал думать, и отгонял мысль; принимал все это за сновидение, но и во сне не ожидал увидеть этого. Ничего не зная о Благовеще­нии, он обращался к земле и небу за разрешением сомнения и нигде не находил его. В страшном волнении духа, он переходил от одной мысли к другой — и вдруг с ужасом остановился на возможности низкого обольщения: «бракоокрадованную помы­шляя» — как замечает Св.Церковь. «Увидел Иосиф Марию, — говорит тот же св.Отец, — и уязвилось сердце его; увидел непразднство, и считал тайну чистоты потерянной; увидел имущую во чреве, и впал в смущение, предполагая Ее обольщенной».

Ничто не могло быть мучительнее этого предположения для целомудренного и любвеобильного сердца Иосифа. «Каким лицом теперь буду взирать я на Господа моего? — восклицал он в рыданиях, — как буду молиться об этой Отроковице? я принял Ее из храма Господня девою и не соблюл! Кто уловил меня ко­варством? Кто сделал это зло в дому моем и опорочил деву? «Но кто же мог ожидать, — продолжал он, — по изъяснению свт.Димитрия Ростовского чтобы та самая Отроковица, которая воспитывалась в храме с таким попечением, которая отличалась таким глубоким смирением, благочестием и преданностью воле Божией, которая дала обет всегдашнего девства, несмотря на увещания священников вступить в брак, — вдруг искусилась обольщением? И та, которую все считали за образец жизни в страхе Божием, незаконно сделалась непраздною! Что мне делать? Куда обратиться, от кого узнать? Спросить ли у Нее самой и потребовать объяснения? Но о чем же спрашивать? Грех очевиден. Да и для чего вопросами еще смущать и терзать Ее, когда и без этого Она уже должна страдать от Своего поло­жения? Но не ошибаюсь ли я вновь спрашивал себя старец — не напрасно ли я грешу против Ее целомудрия»? Но сколько ни поверял он свои наблюдения, желая удостовериться в их об­мане, они все-таки убеждали его в одной и той же грустной, по его мнению, действительности. Тогда мрачные и тяжелые думы овладели им; и печаль, равносильная отчаянию, залегла глубоко в его чистое сердце. «Мария, — так выражает чувства праведного Иосифа Св.Церковь, — что это значит, что с Тобой сделалось? Гляжу и недоумеваю, дивлюсь и ужасаюсь! Какую перемену вижу я в Тебе? Мария! Ты вместо чести принесла мне позор, вместо радости — печаль, вместо похвалы — укоризну! Как стерпеть мне упреки людей? Я принял Тебя непорочною из храма от рук священников, и что же вижу теперь?»

В то же время и Пресвятая Мария не могла не наблюдать за св.Иосифом; и чем чаще, чем внимательнее Она смотрела на него, тем яснее открывалось Ее внутреннее состояние его. Ей известна была доброта св.старца; но Она не решалась объ­яснить ему тайны Благовещения без особенной на это воли Божией. Как стыдилась этих подозрений непорочная голубица; как краснело невинное лице Ее; как сжималось непорочное сердце! И все же Она не дерзала нарушить тайны Божией! «Дева молчала (говорит Златоуст), ибо думала, что не уверить обручника, сказавши о необыкновенном деле, а скорее огорчит его, подав мысль, что Она прикрывает сделанное преступление. Ежели сама Она, слыша о даруемой Ей толикой благодати, судила по человечески и говорила: «как будет это, когда я мужа не знаю? Но гораздо более усомнился бы Иосиф, услышав о сем от подозреваемой. Посему Дева вовсе не говорит Иосифу». «Если Мария говорила о Своей тайне с Елисаветой, то потому, что Елисавете уже открыта была сия тайна Духом Святым, и Он Сам говорил устами обеих; а если бы Она стала говорить о сем с Иосифом, то или по человеческой доверенности, или по человеческому страху, и следственно не по Божественному побуждению говорила бы о тайне Божественной. Теперь Она таится от того, которому, вероятно, более всех на земле открыто было сердце Ее, поскольку Она избрала его стражем Своего девства, таится с явной для Себя опасностью не только обли­чения, но и суда, и смерти». И так как Ее теперь не к кому было обратиться за советом или успокоением, кроме Бога, за дело Которого и Она и Иосиф страдали; то, возложив всю на­дежду свою на Господа, Она была в твердой уверенности, что Он, в неистощимой бездне премудрости Своей, найдет лучший способ вывести Ее из такого трудного положения. Молчание — по мере молчания о Ней Самого Господа — представлялось Ей необходимостью, и Она молчала.

Так провела святая чета некоторое время под гнетом тяж­кого искушения и как бы приобщаясь грядущим страданиям Искупителя мира. И в то время, когда Он возрастал в утробе Матери плотью, Пресвятая Дева возрастала духом, уравно­вешивая внутреннее величие души с неизреченной высоты Матери Господа. И в св.Иосифе тяжелое положение его послу­жило лишь поводом к тому, чтоб выказалось, вместе с безуко­ризненной честностью, необыкновенное добросердечие его. Он долго боролся с собой, долго соображал, как поступить с Марией. Он имел, во-первых, право всенародно обличить не­праздную Деву, предав ее строгости закона Моисеева, установленного на подобные случаи; но такая жестокость была совершенно противна его кроткому нраву и тому уважению, которое, при всех его подозрениях, он продолжал питать к Пре­святой Деве. Во-вторых, он мог оставить все дело это без вни­мания и последствий и продолжать носить имя супруга Той, Которая, по его мнению, была бракоокрадованною, но последний образ действий был противен совести его, решительно отвращавшейся от всякого потворства нечистот и от всякого соучастия в неправде; и потому оставить по-прежнему Марию при себе, и тем отвратить от Нее бесславие, Иосиф признавал несообразным с законом Божиим, и противным своей совести. После долгих соображений и колебаний, он — столько же доб­рый и милостивый, сколько правдивый и чистый — решился отпустить Пресвятую Деву, тайно вручив Ей разводное письмо, в котором не прописывал причин развода, на что закон давал ему полное право. «Иосиф выказал в этом случае, — замечает св.Иоанн Златоуст, — удивительную мудрость: не обвинял и не укорял Деву, но думал только отпустить Ее».

Так праведный Иосиф, не ведая тайны воплощения Господа, смущается, сетует и придумывает наиболее приличное средство выйти из затруднения: желает сохранить честь Девы и избавить Ее от преследований закона и, вместе с тем, удовле­творить голосу своей совести, столь нежной и чувствительной. «Но это неведение тайны Божией говорить св.Прокл — нельзя ставить в вину праведному мужу: он невинен, что по незнанию заподозрил Божественное зачатие. Если Бог свидетельствует о праведности кого, можно ли обвинять того в неблагоразумии?»

Когда св.старец решился уже привести в исполнение, со скорбью принятое свое намерение, тогда и ему дано было откро­вение о великой тайне. Вот что произошло во сне, по сказанию Евангелиста: сия же ему (Иосифу) помыслившу, се Ангел Гос­подень во сне явися ему, т.е. тотчас, как только мысль о тайном удалении от себя святой Обручницы утвердилась в душе старца, Ангел явился во сне и успокоил его. Значит, Божественное Провидение хотя и скрывало от Иосифа великую тайну, но в то же время следило за всеми движениями правдивой души его; и как только появилась в ней мысль, несогласная с премудрыми целями Божиими, то Оно в ту же минуту просветило ум из­бранника Своего. Благопокорная душа Иосифа — по замечанию св.Иоанна Златоуста — не имела нужды в более чудном явлении Ангела наяву, потому что разительная точность сновидения с обстоятельствами самого дела и ангельское откровение о таких вещах, которые не могли быть известны никому из смертных, т.е. о тайных помыслах души Иосифа, достаточно могли удосто­верить его, что слышанное им есть глас Божий и повеление не­бесное. «Он никому не говорил и только размышлял в души своей, — замечает св.Отец, — и вот когда услышал, что Ангел говорит об этом же, — такое обстоятельство послужило для него несомненным знаком, что Ангел пришел сказать все это по повелению Божию: так как одному Богу известны тайны сердца».

Ангел говорил: Иосифе, сыне Давидов! не убойся прияти Мариам, жены твоея, рождшеебося в Ней от Духа есть Свята. Здесь самое название Иосифа «сыном Дави­довым» употреблено Ангелом не без видимой цели: Иосиф, бедный древодель и дальше потомок Давида, именуется сы­ном, т.е. как бы ближайшим наследником всего величия его, и таким образом, мгновенно поставляется на высоту своего настоящего положения, с которой он, было ниспал по поводу мрачного подозрения, в отношении к Пресвятой Деве. Этими словами Ангел как бы вещал ему: «потомок Давида! зачем ты так малодушествуешь? Зачем не приведешь себе на память древней и неотъемлемой славы дома твоего и смущаешься тем, что должно только радовать тебя? Хотя род царственного праотца твоего унижен и усечен до корня, но не из него ли должен произойти Царь славы, Спаситель мира? И не от Девы ли должен родиться Он? Не бойся принять Марии, жены твоей». Здесь Ангел прямо называет Пречистую Деву «женой Иосифа», для того чтобы уничтожить подозрение о падении Ее и подтвердить ему, что Она жена его, а не другого мужа, что Она невинна и не принадлежала другому никогда. «Что значит принять? — спрашивает св.Иоанн Златоуст, — значит удержать в доме, так как он мысленно уже отпустил Ее. Эту отпущенную, данную, Тебе не родителями, а Богом, удержи, — данную не для брака, но для сообитания».

Продолжая беседу свою во сне с Иосифом, Ангел как бы говорил ему: «довольно предаваться тебе мрачным мыслям, терзаться и страдать; узнай же истину и возрадуйся: рождшееся, что так смущало тебя — не от человека, а от Духа Свята: родит же Сына и наречеши имя Ему Иисус: Той бо спасет люди Своя от греха их».

«Живительное слово, — восклицает св.Иоанн Златоуст, — превышающее человеческую мысль и превосходящее законы природы»! «Да! — (как бы так говорил Ангел Иосифу) — жена твоя по обручению, и Дева по обету, произнесенному Ей пред Богом, родит Сына от Духа Святого; и ты, хотя и не отец Его, но будешь иметь честь, по праву отцев, наречь имя Ему Иисус, столь приличное Ему, потому что Он спасет весь род человеческий от греха и смерти вечной!»

Сие же все быстъ, да сбудется реченное от Господа Пророком, глаголющим: се Дева во чреве, приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, еже есть сказаемо с нами Бог. Такое указание от Ангела на пророчество Исайи — но мнению св.Иоанна Златоустого — должно было служить руководящей нитью для Иосифа и в том случае, если бы он не удержал в памяти всех подробностей своего теперешнего сновидения». Ангел указывает Иосифу на Исайю на тот слу­чай, чтобы он, если б забыл о словах, только лишь возвещен­ных ему, мог восстановить их в памяти, припомнив слова пророческие, известные с древнего времени.

С другой стороны, указание на столь древнее пророчество о рождении Мессии от Девы — удобнее могло расположить Иосифа к убеждению в девстве Марии: он слышал от Пророка о предмете знакомом, о котором сам же размышлял долгое время. Слова Ангела не оставляли ни малейшего сомнения в праведном сердце Иосифа; чистая душа его, преисполненная веры в Бога, приняла известие Ангела как несомненную истину, для которой не было нужды в доказательствах.

И потому он — по свидетельству Евангелиста — восстав от сна, сотвори, якоже повеле Ему Ангел Господень, и прият жену свою, и не знаяиле Ее, дондеже роди Сына своего первенца, т.е. принял Ее снова сердцем; с полной любовью, как свою обрученную, и с глубоким почтением, как Деву, принадлежащую Богу, — с благоговейным страхом, как Матерь Божию, и с безусловной готовностью служить Ей, как Госпоже своей и Владычице мира.

Для Марии и Иосифа — испытанное ими положение имело несомненно благое и великий духовный плод: Пресвятая Дева соделалась теперь в глазах Иосифа из Обручницы — бла­гословенной Матерью Бога Слова; он сам должен был вскоре нарещись отцем Его.

Такая великая слава для обоих могла бы быть, вместе с этим, и великой опасностью для их смирения, этого истинного основания всех добродетелей; и вот, против этой то опасности человеческого превозношения, премудрость Божия сочла за нужное воздвигнуть испытание для веры и мужества их.

С этого времени мирно потекли дни Пресвятой Девы, до часа преславного исхода Ее благодатного чревоношения.

[ Вверх ][ Содержание ][ Книги ][ Чтение ][ Главная ]

Примечания:
*    Дорогой читатель, прошу Ваших святых молитв за рр.Б.Александра и Серафиму. Спаси Господи.
1.   Есть предание, что Пречистая Дева пошла почерпнуть воды и у самого источника услышала глас Архангела: «Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою, благословенна Ты в женах!» Озираясь во все стороны и не видя никого, Пресвятая Мария, в недоумении возвратилась домой, поставила водонос и села прясть багряницу. Потом развернула книгу прор.Исаии и тогда предстал Ей Архангел. На стене западнее паперти Московского Успенского собора написано благовещение Пресвятой Деве у колодца. На восточных столбах Киевского Софийского собора, отделяющих алтарь от храма, изображено благовещение Приснодеве прядущей волну.
2.   Песнь Богоматери, есть первая Богодохновенная песнь христианского времени и вошла в состав Богослужения с первых веков христианства. В начале VI века встречаешь архипастырское подтверждение — петь «Величит душа моя» на утрени каждого воскресного дня и во все праздники. Песнь Богоматери начинает собою 9-ю песнь всякого канона; составители канонов, по благоговению к Богоматери, не дозволяли себе смешивать песнь Ее со своими словами или мыслями; св.Козьма Маиумский прибавил только в похвалу Богоматери песнь Честнейшую Херувим…
3.   Предание говорит, что Иосиф возвратился от плотничных работ своих через шесть месяцев после Благовещения.

Copyright © 2003-2004
Слава Богу за все!
Webmaster: ds